Но сейчас им были необходимы лекарства и шприцы. Альбина едва ли могла пошевелиться, чтобы не испытывать сильнейшей боли. Конечно, Бражников давно измывался над ней, но, глядя в ее глаза, Гинта уже знала на собственной шкуре, что привыкнуть к боли нельзя. Можно только рано или поздно сойти с ума, если не избавиться от нее.

— Спасибо… — донесся до Гинты глухой шепот, моментально вырвав ее из размышлений.

То, что Альбина могла говорить и осознавать происходящее, стало хорошим знаком. Чтобы убедиться в этом, Гинта потребовала ту сжать и разжать пальцы, а затем пошевелить ногами. Издав мучительный стон, Альбина сделала все, о чем ее просили, и без сил снова закрыла глаза. По ее вискам безудержным потоком заструились слезы, но Гинта подозревала, что вызваны они не только стыдом и болью.

— Какая же ты глупая… — покачала она головой и тут же сжала губы, ругая себя за оплошность. Никоим образом не следовало выказывать свое отношение и эмоции.

Впрочем, Альбина, кажется, не услышала ее бормотанья, тем более что за дверью послышались громкие голоса и топот нескольких пар ног. Хлопнула входная дверь, а через минуту раздался громкий окрик:

— Гинта!

Она встала и быстро вышла, щурясь от яркого света и клубов табачного дыма, наполнившего коридор.

— За сигаретами сгоняй, — Гоча сунул ей пару купюр с таким брезгливым выражением лица, что Гинта сжалась и опустила голову. — Пулей давай, — добавил он и скривился. — Если по дороге не развалишься.

Гинта пригладила волосы и, не теряя времени, вышла из дома.

Спина ее взмокла от быстрой ходьбы, и очень хотелось пить. Она свернула не к магазину, а к своему дому, радуясь тому, что ключи были у нее в кармане, а не в сумке. Запоздало подумав о том, что не уточнила, какую именно марку купить, Гинта усмехнулась: «Из своих добавлю, если что. Куплю подороже. Гоча заслужил».

Ступив на порог, огляделась и заметила через невысокий забор копошившуюся на огороде толстозадую фигуру соседской девчонки. Открыв дверь, Гинта юркнула внутрь, моментально оказавшись в тихой прохладе старого дома. Порывшись в тумбочке, она отобрала то, что могло пригодиться, распихала все по карманам, предварительно выбросив в мусорное ведро бумажные упаковки и напомнив себе сжечь их в самое ближайшее время.

Перед выходом она замешкалась, а затем отправилась на маленькую кухню, где опустилась на колени перед допотопной плитой с выщербленными краями некогда белого покрытия. Открыв духовку, Гинта просунула руку внутрь до самого плеча и, немного повозившись среди составленных там старых пыльных кастрюль, нащупала небольшой твердый сверток. Убедившись в том, что он на месте, женщина коротко выдохнула и закрыла духовку.

Тани на огороде уже не было. Гинта отряхнула платье и быстрым шагом отправилась в магазин за сигаретами.

Мотя высадил их в переулке, зажатом между двумя длинными зданиями из красного кирпича, с огромными высокими окнами, за стеклами которых виднелись лестницы и кадки с растениями.

— Скоро буду, — буркнул парень, окинув Андрея суровым взглядом.

Андрей усмехнулся, покачал головой, а затем подмигнул Алисе:

— Скоро будет! — Будто это значило что-то большее, чем она могла себе представить.

— Какое странное место, — огляделась Алиса, когда они вынырнули из переулка и оказались на заасфальтированной территории внутри таких же зданий, больше напоминавших какой-нибудь завод или фабрику. Во дворе, окруженный бордюром, располагался небольшой участок зеленого газона, однако основная площадка была отдана под автомобильную стоянку.

Для Алисы все оказалось в диковинку. До этого она удивлялась тому, как соседствуют между собой старинные особнячки и современные здания, и сейчас, в очередной раз, пораженная увиденным, с любопытством глазела по сторонам.

— Все это — бывшая мануфактура, — объяснил Андрей. — Помещения переоборудовали и сдают под офисы, арт-пространства и жилье.

— Жилье?

— Ага. Лофт-пространства, слышала о таком?

— Нет, — смутилась она и тут же переспросила: — А зачем? Почему не построить новые?

— Потому что все это памятники промышленной архитектуры. Да и строить в пределах старой Москвы уже негде. Вот и приходится выкручиваться. Ну сама подумай, кому же хочется жить рядом, например, с ткацкой мануфактурой или кожевенным заводом? Это ж запахи, грязь. В Москве и так автомобилей до хрена, экология ни к черту.

— Понятно. У него тоже предприятие в пригороде. Но его давно построили, еще в шестидесятые, кажется.

Пока они поднимались на третий этаж, Алиса поняла, что если ей придется вернуться на улицу, она вряд ли найдет выход обратно. Переходы, лестницы, и даже лифт, будто специально были созданы для того, чтобы она почувствовала себя совершенно растерянной. Гулкое эхо их шагов разносилось под сводчатыми потолками и отскакивало от кирпичных стен, увешанных постерами, афишами и фотографиями. В здании находились люди, и она даже слышала чей-то смех и разговоры. Где-то хлопали двери, а в воздухе чувствовалась смесь из незнакомого парфюма.

Наконец они оказались у вполне обычной металлической двери. Андрей сделал три длинных и три коротких нажатия на кнопку звонка. Дверь открылась. Алиса вошла следом за Андреем и не удержалась от громкого «Ах!», за которым тут же последовало «Ой…»

Вальяжной походкой им навстречу шел…

— Привет, Коть, — поздоровался Андрей и, заметив ошарашенный взгляд Алисы, пояснил: — Это Костя, брат Матвея. Они близнецы, как ты уже успела заметить.

— А это та самая Алиса? — уточнил блондин.

— Да, — Андрей поставил пакеты на пол. — Она останется здесь на пару дней, пока я что-нибудь не придумаю.

Алиса бросила на него быстрый взгляд и коротко улыбнулась Косте.

— Пока ты что-нибудь не придумаешь… — повторил Костя и цокнул языком. — А ты, вообще, как себе это представляешь, мой здравомыслящий друг? Насколько я понял, Алиса — дочь того самого… — он запнулся и выжидающе посмотрел на Андрея.

— Да, она дочь того самого Бражникова.

— И… всё?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, то есть, она не твоя девушка и вы не…

— Нет! — слишком поспешно ответил Андрей. — Она просто девушка, которая попала в беду.

— Оу… — Костя сложил руки на груди и сощурил хитрые светлые глаза. — Мое любимое занятие — спасать несчастных потерянных девушек. Вы обратились прямо по адресу, милое дитя.

Андрей шумно выдохнул и обратился к Алисе, старательно не замечая ее обескураженного вида.

— Оглядись пока, а мы с Костей пообщаемся тет-а-тет. — Прихватив друга под локоть, он потащил его к крайнему окну.

Этих окон в квартире было ровно шесть. Собственно, назвать квартирой огромное помещение, которое, вероятнее всего, когда-то было цехом, язык не поворачивался. Несколько диванов выглядели игрушечными на фоне выкрашенных белой краской стен, а до кухни ей пришлось идти, наверное, целую минуту. Но самое интересное находилось на одной из стен — на ней висели четыре экрана, как если бы кто-то решил смотреть четыре фильма вместе. Перед экранами стояли удобные кресла, а на журнальном столике перед ними — пульты с кнопками.

Алиса прошла мимо, чувствуя спиной направленные на нее мужские взгляды. Не выдержав, она обернулась.

Из окон лился свет, границы которого были почти осязаемыми. От обилия белого немного резало глаза, но Алиса понимала, что виной всему, прежде всего, та ситуация, в какой она оказалась. Представить себя, запертой в компании с тремя молодыми людьми на два дня, было трудно. А думать о том, что Андрей настроен в ближайшее время избавиться от нее, еще труднее.

Он шел к ней, ныряя и вновь выныривая из световых потоков, а она никак не могла разглядеть выражение его лица.

— Ты выглядишь такой напуганной, будто попала в пещеру чудовища. Тебя никто не обидит, — сказал он.

— Это зона свободной любви! — крикнул Костя. — Опасаться нечего, здесь все только по согласию!