Да, на Никите лежит колоссальная ответственность. Нашим футболистам не простят, если они не выйдут из группы. Ник подавлен таким общественным вниманием. Хотя это не первый его крупный чемпионат, он умеет справляться с подобной нагрузкой. Но сейчас все иначе. Сейчас на Ника дополнительно идет давление из-за нападения на меня и уголовного дела.

Когда я смотрю, с каким хмурым лицом Никита бьет по мячу на тренировках, мне становится очень стыдно за все гадости, которые я наговорила во время ссоры. Вместо того, чтобы поддержать и пожелать удачи, я предрекла, что они вылетят с позором. Подавленное состояние Никиты особенно заметно на контрасте с позитивным настроем других футболистов сборной. Мой «любимый» Довлатов каждый раз, когда его выхватывает камера, ржёт и веселится, как будто уже выиграл Чемпионат мира. Такое ощущение, что из всей команды только Никита искренне переживает за исход.

Наступает первый матч сборной России в групповом этапе. Наши играют против Германии. Никите придётся встретиться на поле с доброй половиной своих одноклубников. Вся редакция смотрит матч, побросав написание статей. Я тоже не свожу взгляда с экрана плазмы. Жадно всматриваюсь в игру, ловя каждое движение Никиты. Но камеры больше показывают немцев, потому что преимущество на их стороне.

— Продуем, — кисло изрекает Гоша, редактор отдела общества, минут через десять после начала матча.

— Пф, а кто-то всерьёз думает, что мы можем обыграть Германию? — отвечает ему замглавного редактора. — Конечно, проиграем, вопрос только, с каким счётом. Не хотелось бы, чтобы немцы уделали нас пять-ноль.

— Один-ноль уже есть, — хохочет с сарказмом Гоша, потому что сборная Германии забивает в наши ворота первый гол.

Немцы ликуют, их болельщики на трибунах сходят с ума. На секунду камера выхватывает Никиту. У меня аж сердце сжимается. На Никите нет лица. Он подавлен.

Мне становится тяжело смотреть матч. За Никиту болит душа. Он несколько раз прорывается к воротам соперников, но каждый раз защитники отбирают у него мяч. Причем, делают это очень жестко. Никиту бьют по его больному левому колену.

— Бля, они там охуели совсем!? — возмущается все тот же замглавного редактора. — Почему судья не показывает желтые карточки? Они же намеренно бьют Свиридова по ногам.

И ровно в эту секунду один из немцев снова дает Никите со всей силы шипами буц по колену.

— Он же со Свиридовым в одном клубе играет! На хрена он это делает!?

Наконец-то судья показывает желтую карточку. Давно пора. Немцы начинают спорить с судьей, не согласны, а Никита в это время лежит на траве, схватившись за ногу. К нему подбегают врачи, брызгают Нику на колено жидким холодом. Я не могу смотреть на это без слез. Чтобы никто из коллег не видел, убегаю в туалет и закрываюсь в кабинке. Там позволяю себе выплакаться.

Я кожей чувствую, как Никите тяжело. Я всей душой хочу его поддержать. Ну почему, почему я наговорила ему столько гадостей? Почему, наоборот, не пожелала удачи, не сказала, что верю в него и команду? Может, это и не помогло бы обыграть немцев, но Никита хотя бы знал, что он не один, что я с ним: переживаю и поддерживаю.

Самое обидное, что Свиридов не будет бить соперников по ногам в ответ. У него принцип: не играть грязно. Никита всегда говорил, что бить соперников по ногам — это низость, до которой он не опустится.

Никита не может один противостоять всей сборной Германии. Потому что в нашей команде больше никто не играет на таком уровне, как Свиридов. Ник не может вытащить всех на своем горбу! Это невозможно! Разве Никита виноват, что наши защитники не могут отобрать мяч у нападающего Германии? Разве Никита виноват, что наш вратарь пропускает голы?

Но болельщикам это не объяснишь. Им подавай победу. А если победы не будет, то обвинят Никиту, потому что он в нашей сборной самый знаменитый, самый популярный и самый медийный. Опять будут говорить, что Свиридов слишком переоценён и ничего из себя не представляет.

Когда я возвращаюсь в редакцию, уже два-ноль в пользу Германии. Коллеги смотрят футбол с кислыми минами. Вот. Уже начинается. Вместо того, чтобы поддержать нашу сборную, будут обвинять.

— Свиридов определенно не в форме, — разочарованно произносит корреспондент отдела политики Эльнар. — То теряет мяч, то бьет мимо ворот.

— Ну вот мы и видим, чего он стоит на самом деле, — отвечает Эльнару его начальница Таня. Даже на меня уже внимания не обращают.

— Ну да, — соглашается Эльнар. — В Германии у него сильный клуб, и создаётся впечатление, что Свиридов тоже сильный. А если убрать от него сильных коллег, сам он ничего не может.

— Если вы такие умные, то пойдите и обыграйте сборную Германии, — зло отвечаю, чем привлекаю на себя внимание половины редакции. — Да вы даже по настоящему футбольному мячу ударить не сможете — сразу ногу сломаете.

— Мы не футболисты, а журналисты, — язвит мне Таня.

— Журналисты вы тоже никакие. Когда у вас последний раз нормальные эксклюзивы были? Только и делаете, что переписываете стенограммы с сайта Кремля. Президент полетел туда-то, президент встретился с тем-то. Это не журналистика, а информационное обслуживание.

Таня аж зеленеет. А я правду сказала. Главный редактор постоянно критикует отдел политики за то, что у них нет эксклюзивов. Только и делают что пишут всем и так известную информацию: какой новый закон приняли, да кому позвонил президент. Это не журналистика. Настоящая журналистика — это сообщать то, что никому ранее не было известно.

— Перерыв, — объявляет Гоша, видимо, чтобы прекратить наш с Таней спор.

Я перевожу взгляд на экран. Футболисты уходят с поля. Никита хромает на левую ногу и морщится от боли. У меня сердце кровью обливается, ком в горле встает. Но в глубине души теплится надежда, что во втором тайме все изменится. Футбол видел много чудес. На последних секундах добавочного времени забивали и выигрывали, когда казалось, что проигрыш гарантирован.

Но уже с первых минут второго тайма становится понятно: чуда не будет. Немцы забивают нам третий гол, а Никита снова получает сильную травму ноги, и тренер меняет его на другого игрока.

Никита

— Зачем вы меня заменили!? — яростно возмущаюсь перед тренером.

— Этот матч мы уже проиграли, а твоя нога пригодится нам в следующей игре. Садись и отдыхай. У тебя не так много времени на восстановление колена.

Падаю на скамейку запасных, ко мне подходят врачи, охлаждают колено. Я мог бы играть дальше. Мог бы прорываться к воротам соперников и делать все возможное, чтобы забить гол. Плевать на ногу. Я умею терпеть боль. Я готов сдохнуть на поле, лишь бы вывести команду из позорного поражения.

Вместо меня вышел играть Довлатов. Этот долбоеб не может даже к штрафной зоне приблизиться. Вместо того, чтобы бежать вперед и прорываться через полузащитников, пасует мяч назад своим. Дебил, ты лучше потеряй мяч, но предприми попытку прорваться вперед, чем постоянно пасуй назад, только бы не потерять его.

Не могу смотреть, как мы проигрываем, и бездействовать, поэтому закрываю глаза. Впереди у нас еще две игры — со сборной Туниса и со сборной Испании. Мы должны выиграть оба матча, чтобы точно выйти из группы. Тунис примерно одного уровня с нами. Но есть нюанс. У них очень сильный главный нападающий, он играет в топовом английском клубе. Мне не раз приходилось встречаться с ним на поле в клубных турнирах. По сути в этой игре мы будем один на один. Я против него.

И последний матч в группе у нас будет против испанцев. Ну тут одна надежда — на чудо. Хотя сейчас сборная Испании не в лучшей форме, откровенно говоря. Их главные звезды, которые выигрывали Чемпионаты мира и Европы, завершили карьеру. Новый состав не такой сильный. И все же игра в футбол заложена у испанцев на уровне ДНК. Так же, как у бразильцев, у аргентинцев. Чего не скажешь о нас.

Мы проигрываем Германии со счётом три-ноль. Для меня это особенно унизительно, потому что половина немецкой сборной — это мои одноклубники. Но никакой дружбы у меня с ними нет, хоть и играю с некоторыми из них все шесть с половиной лет. Они без зазрения совести били меня по больному колену, не беспокоясь о том, что уже через три месяца мы снова будем играть вместе в одной команде.