— Они сказали, что мои шансы забеременеть близки к нулю! — возражаю, когда Игорь отвешивает московским коллегам комплимент.

— Правильно, — кивает. — Близки к нулю. Но не ноль же.

— Почему они не сделали мне вторую операцию? — продолжаю возмущаться.

— Много причин может быть, в том числе бюрократических. Ты долго лежала в больнице, на тебя и так много государственных денег потратили. Бюджет на здравоохранение не резиновый. Главную задачу — спасти тебе яичник — они за деньги ОМС выполнили. Что-то сверх этого в ОМС уже не входит, а если входит, то порой врачам сложно обосновать эту необходимость руководству. Плюс в российских больницах есть такой бюрократический показатель, как оборот койко мест. Чем дольше по времени лежит пациент, тем хуже. Больницам нужен большой оборот. А ты долго лежала, скорее всего, тебя хотели быстрее выписать.

Я слушаю, разинув рот.

— Но они все равно молодцы, что спасли тебе яичник, — подытоживает Игорь.

— Молодцы!!?? — взрываюсь возмущённым криком. — Они даже словом не обмолвились, что нужна вторая операция! Я бы сделала ее за свои деньги! Родители бы нашли! На мой вопрос, что дальше, гинеколог в день выписки сказал наблюдаться в женской консультации по месту жительства! И всё!

Игорь пожимает плечами.

— Ничего удивительного. Не все пациенты готовы делать операции за свои деньги. Вдруг ты бы начала качать права и требовать операцию за счёт ОМС? Ну и опять же, врачам в стационарах главное быстрее выписать.

Я киплю от негодования. Кажется, дым валит у меня из носа и ушей. Игорь снисходительно улыбается.

— Лиль, ты слишком много хочешь от бесплатной медицины, которая с головой погрязла в бюрократии. Радуйся, что они смогли спасти тебе один яичник. Только за это они молодцы. Больше от них и не требовалось.

— Нет, я все равно не понимаю, как он мог сказать мне: «Наблюдайтесь в женской консультации по месту жительства».

— Все правильно он тебе сказал. Если бы гинеколог в государственной женской консультации посчитал, что тебе необходима операция, то дал бы направление. Врач в стационаре таким образом снял с себя ответственность.

— Но гинеколог в женской консультации тоже не сказал про необходимость второй операции! Я ходила к нему на приём!

— Конечно. Ведь ему бы пришлось потом отчитываться, чего это он раздаёт направления и тратит бюджетные деньги.

У меня внутри все клокочет от гнева. Игорь замечает мое состояние.

— Лиль, тебе спасли яичник, — напоминает. — Больше от бесплатной медицины не требуется. — Опускает глаза в мою выписку из московской больницы. — Ты больше трёх недель лежала. Конечно, они хотели быстрее тебя выписать.

— Нет, это просто уму непостижимо…

— Возможно, вторая операция не входила в ОМС, — Игорь как будто специально выгораживает московских коллег. — Я, если честно, уже не помню, входит ли такой вид операций в России в ОМС.

Я ухожу из кабинета Игоря, ошарашенная услышанным. Приехал Никита, так что возвращаюсь в отель. Я все анализы сдала, осмотры прошла, поэтому нет надобности лежать в стационаре в ожидании операции. Она через три дня.

— Ну что говорят врачи? — Никита сходу набрасывается на меня с вопросом.

— Я могу иметь детей, но нужна еще одна операция.

Никита сгребает меня в охапку и кружит по комнате.

— Я знал, что все будет хорошо.

Не отвечаю. На самом деле мне хочется разрыдаться. Игорь сказал, что я потеряла много времени, операция нужна была давно. Страшно подумать, что это время могло бы совсем истечь, если бы я не согласилась на уговоры Никиты.

— Лиль, все получится, — Никита ставит меня на пол и целует в губы. — Люблю тебя сильно.

— Спасибо тебе, — шепчу.

— За что? — удивляется.

— За то, что заставил пойти к врачам. А иначе было бы совсем поздно.

Никита снова меня целует. А я не выдерживаю и начинаю плакать. Падаю лбом ему на плечо и всхлипываю.

— Ну что ты, — гладит меня по спине. — Разве есть повод плакать? Все хорошо же.

Мне нужно выплакать эту боль. Долго лью слезы Никите в футболку. Если бы не его уговоры, то точно бы стало поздно.

Лиля

Операция проходит успешно. Мы справляемся быстрее, чем за две недели, которые Игорь предлагал закладывать вначале. Меня выписывают через три дня после операции, когда приходят новые результаты анализов. Все хорошо.

— Половой покой ближайший месяц, — Игорь дает финальные наставления. — Также нужно принимать ряд препаратов. Я тут все написал. Когда запланируешь беременность, лучше обследоваться повторно.

— Хорошо.

Мне приходится остаться в Иерусалиме до конца запланированного срока, так как нужно везти обратно Влада. Хотя я бы предпочла вернуться домой раньше. Израиль мне не очень зашёл. Но раз я обещала Соне сопроводить ее сына туда и обратно, то остаюсь. Никита улетел в Германию, и встретимся мы только в Москве.

Каждый день до отъезда я провожу вместе с новой женой Игоря, Леной. Она довольно приятная девушка. Что любопытно — полная противоположность Соне как внешне, так и по характеру. Соня голубоглазая блондинка, очень спокойная, нежная, тихая. Лена — кареглазая брюнетка с бойким характером.

Недавно они с Игорем удочерили девочку из России, у которой погибли родители. От Сони я знаю, что Игорь бесплоден. Лена в данный момент занимается налаживанием контакта с трёхлетней Викой, делает все возможное, чтобы девочка освоилась и привыкла к новой семье. Пока это сложно даётся. Вика помнит родителей, плачет по ним и отказывается принимать Игоря с Леной. Два раза в неделю к ним приходит русскоговорящий детский психолог, но пока безрезультатно.

А с приездом в гости Влада, по словам Лены, Вика немного оживляется. Они вместе играют дома и на детской площадке. Хотя заметно, что семилетнему Владу не очень интересно с трехлетней Викой, и он вынужден с ней общаться из-за отсутствия сверстников.

Четырнадцатого мая я наконец-то возвращаюсь в Москву. Приходит еще одна хорошая новость: у Антона готов загранпаспорт. Никита незамедлительно начинает сделку по покупке квартиры в Буэнос-Айресе и ее оформлению на Антона. Свиридов не пожадничал. Купил брату Димы шикарные апартаменты с несколькими спальнями, двумя санузлами и террасой в центре аргентинской столицы.

У меня внутри аж замирает все от осознания, что скоро раскроется правда, мы найдём виновных. Никита прилетает в Москву и остается здесь до Чемпионата мира. Начинаются тренировки со сборной. Юрист, нанятый Свиридовым, летит с Антоном в Аргентину для подписания всех документов по квартире. Брат Димы порывается остаться в Буэнос-Айресе, но Никита идёт на жесткий принцип: оставшаяся часть сделки после того, как назовёт имена.

В конце мая мы снова едем в гости к Соне и Диме. У Антона уже открыт счет в аргентинском банке, на который Никита переведёт миллион долларов сразу, как только тот озвучит интересующую нас информацию. Дима — как свидетель того, что сделка совершена. Мы приезжаем раньше Антона. Соня заметно нервничает, Дима тоже. Соболеву до сих пор не нравятся договоренности Никиты и Антона. Он считает, что брат слишком высокую цену запросил. Положа руку на сердце, я тоже так считаю. Но раз это единственный способ узнать правду и раз для Никиты это не сильно большие затраты, то ладно. От Свиридова я, кстати, ни разу не слышала критики в адрес аппетитов Антона.

Брат Димы приезжает через час после нас, когда я начинаю беспокоиться, что он решил слиться. Я впервые вижу Антона. С братом они совершенно не похожи. Дима высокий худощавый брюнет, а Антон невысокий коренастый блондин. Помимо этого Дима хорошо одет и выглядит порядочно, интеллигентно, а Антон в спортивках с полосками по бокам. А еще у него на лбу написано, что он бандюган. Только золотого зуба нет. Не знаю, как он собрался начинать новую жизнь без криминала, если весь его вид кричит о том, что он неотъемлемая часть этого мира.