— Просмотел все свои матчи за московский клуб, начиная с того дня, как тебе поступила первая угроза. Наделал скриншотов с усатыми мужиками на трибунах. Надо, чтобы ты их посмотрела. Вдруг узнаешь кого-нибудь.

— Хорошо.

— Еще, когда смотрел матчи, вспомнил про Тимура Довлатова. Помнишь его?

— Да, играл с тобой в московском клубе.

— Немцы тогда его и меня рассматривали как основных кандидатов на покупку. Но выбрали меня. Довлатов возненавидел меня за это. Я подумал, что у него был прекрасный мотив, чтобы отомстить мне, устроив нападение на тебя. Я встречался с ним сегодня, летал в Краснодар, он там играет.

— И что? — с любопытством спрашиваю.

— Да ничего. Это был не он. И если так подумать, то он бы лучше мне ноги переломал и сделал это до того, как я подписал контракт. Но зато Тимур сказал мне одну занятную вещь, — Никита ухмыляется.

— Какую?

— У нас с Тимор был один агент, Слава. Он продавал немцам и меня, и Довлатова. Мы на тот момент стоили одинаково, и Слава получил бы одинаковый процент, независимо от того, кого бы выбрали немцы. Но он настоятельно советовал немцам купить именно Тимура, а меня продавать не хотел.

— Почему? — удивляюсь.

— Да фиг его знает. Но дело однозначно в деньгах. Слава жадный. Может, Довлатов пообещал ему дополнительный бонус за то, что продал бы немцам его. Не знаю. Я Славе бонусов за свою продажу не обещал.

Сколько подковерных игр в футболе. Казалось бы, в этой сфере крутятся взрослые мужики, а интриги — удел склочных женщин. Но нет. Конкуренция в футболе так сильно зашкаливает, что даже мужчин превращает в крыс. Меня удивляет, как Никита в такой конкурентной среде смог остаться нормальным человеком. Это редкость.

Никита отрывает спину от ванны и садится. Обнимает меня и целует шею. Подхватывает под ягодицами и насаживает на член.

— Ну уж нет, — вырываюсь из его рук. — Я такой благотворительностью заниматься не собираюсь. Раз я сегодня без оргазмов, то и ты попостишься.

Смеется.

— Так уж и быть, будет тебе оргазм.

— Да неужели? — выгибаю бровь.

— Я ужасно соскучился по тебе, Лиль, — хрипло произносит. — Люблю тебя сильно. Иди ко мне, моя девочка.

Никита притягивает меня к себе за затылок и целует в губы. Я сдаюсь. Начинаю медленно двигаться. Как же это хорошо. Не передать словами. Никита целует мою шею, грудь. Я кончаю быстро. Хватает нескольких минут. Наконец-то получаю разрядку, которой так не доставало.

Никита ложится обратно на ванну, а я на него сверху. Сердце сумасшедше колотится и у меня, и у него. Мы молча лежим в воде, пока она не остывает. Я даже успеваю задремать.

Даю Никите чистое полотенце, и он уходит в комнату, а я остаюсь смывать яркий макияж и распускать прическу. Старалась для свидания. Не знаю, зачем. Убеждала себя, что оно для меня важно.

— Тебе же завтра на тренировку? — спрашиваю, залезая в кровать.

— Да, утром.

— Тогда разве тебе не надо в аэропорт?

— Я поставил будильник на четыре утра. Успею долететь.

Недовольно цокаю.

— Разбудишь меня в такую рань.

Никита притягивает меня к себе на плечо.

— Хочу побыть с тобой подольше. А то вдруг опять пойдёшь на свидание.

Смеюсь.

— Кстати, — отрываюсь от Ника. — А как ты узнал, что я ходила на свидание? — прищуриваюсь.

Свиридов на пару секунд теряется.

— Ну, ты открыла дверь вся такая расфуфыренная, а потом я увидел на кухне цветы и догадался.

Внимательно смотрю на его лицу, пытаясь понять, не лжёт ли. Хотя как еще Никита мог узнать про свидание? Не установил же он за мной слежку.

— Ладно, верю, — снова ложусь к нему на плечо.

— Что будешь делать на выходных? Хочу прилететь в пятницу вечером.

— В субботу иду в свадебный салон с Соней и Ульяной. Соня будет выбирать свадебное платье. Ты знаешь, что она выходит замуж за Диму Соболева?

— А ну-ка расскажи мне про это подробнее. На встрече выпускников я слышал краем уха, что Соболев жив.

— Да, представляешь! — снова отрываюсь от Никиты и сажусь на постели. — Оказывается, Димина сестра обманула тогда Соню! Ты прикинь!? Она сказала Соне, что Дима умер, а он не умер!

— Охренеть, — Никита изумлён. — А зачем она так сказала?

— Да кто ее знает? Дура какая-то. Она, кстати, актрисой стала, в сериалах по телевизору снимается. Соня сказала, что это она так репетировала прослушивание в театральный.

— И Соня думала, что Соболев умер, вышла замуж за другого, а он был жив!?

— Да!

Никита шокирован моим рассказом.

— Блядь, пиздец, — качает головой. — А как Соня узнала правду?

— Совершенно случайно. Соню средь бела дня похитили какие-то уроды. А Соболев работал в спецназе и был у группе захвата, которая освобождала Соню.

Чем больше я рассказываю, тем сильнее у Никиты глаза на лоб лезут. Я и сама была в шоке, когда узнала все это.

— То есть, они встретились совершенно случайно?

— Да! Если бы Соню не похитили, то она никогда бы не узнала, что Дима жив. А Дима никогда бы не узнал, что Соня родила от него сына.

— Охренеть. История прям для голливудского фильма.

— И не говори, — ложусь обратно на плечо Никиты. — Но сейчас у них все хорошо. Соня развелась с Игорем, летом у них с Димой свадьба.

— Ну хорошо все то, что хорошо кончается, — Никита сонно зевает.

Я тоже прикрываю глаза. Проваливаясь в сон, вдруг чувствую, как тело Никиты резко напряглось. Мышцы стали каменными.

— Лиль, — взволнованно зовет меня.

— А? — поднимаю на него голову и смотрю из-под опущенных век.

— А ты помнишь, как по нашей школе ходили сплетни, что якобы у Димы Соболева брат связан с криминалом и что его судят то ли за угон машин, то ли за что-то подобное?

Мой сонный мозг очень туго соображает.

— Не знаю. Может быть. Ну, Дима был из неблагополучной семьи, поэтому Сонина мама не давала им встречаться. А что?

Тру глаза и внимательно смотрю на Свиридова. Он выглядит так, будто его озарила какая-то гениальная идея. Никита молчит. Дышит часто-часто.

И тут меня осеняет.

Подскакиваю на постели.

— Подожди, — взволнованно произношу. — Ты хочешь сказать…

Не договариваю. Мне страшно произносить это вслух.

— Дословно гопник в клубе сказал так: «Брат моего кента тебя знает».

У меня дыхание из легких выбивает.

— Ты думаешь, что «брат кента» — это Дима Соболев!?

Никита не отвечает. Но по его лицу понимаю: да, он так думает.

Мне становится дурно. Господи…

Лиля

Никита уходит в половине пятого утра. На прощанье целует меня сонную в прихожей и обещает приехать в пятницу. Больше у меня не получается уснуть. Голову заняла мысль о том, что брату Димы Соболева может быть известно о нападении на меня. Мы с Никитой ни в коем случае не думаем, что брат Димы был одним из исполнителей, но он вращается в этой криминальной среде и мог что-то слышать.

Я почти ничего не знаю о семье Соболева. Он проучился в нашей школе всего месяц, и я с ним не общалась. Тогда он был для меня парнем моей подруги, сейчас он для меня жених моей подруги и отец ее ребенка. Я видела его пару раз мельком, когда приезжала в гости к Соне. Он выходил поздороваться, дежурно интересовался моими делами и уходил с ребенком, чтобы не мешать нам с подругой говорить о своем.

Соня рассказала мне историю с обманом со стороны Диминой сестры. Больше она о семье Соболева ничего не говорила. Про брата ни разу не упоминала. Я даже не знаю, общается ли Дима с сестрой после того, как та солгала Соне о его смерти. Но Никита прав, по школе ходили слухи о том, что Дима из неблагополучной семьи и его брат находится под следствием. Подробностей я не знаю. Соня не раскрывала, а я не интересовалась.

Я не знаю, как начать этот разговор с подругой. Мне кажется, когда у семьи есть судимый родственник, занимающийся криминалом, это не самая приятная тема для разговора, и уж точно не хочется распространяться о ней посторонним.