Эолента приблизила к себе Гура и протянула к нему руку. Длинные пальцы коснулись его груди и тут ногти в одно мгновение вытянувшиеся в острые стальные лезвия проткнули стянутое путами тело.
— Нет, Гур!!!
Мора отшвырнула от себя Гура и он упал бездвижным комом на холодные камни.
Лея кинулась к нему и подбежав упала рядом.
— Гур, пожалуйста…
Путы за ненадобностью исчезли и Лея прижала его к себе.
— Нет, не умирай, пожалуйста…
Из ран, оставленных Эолентой пульсирующими струйками текла кровь. Лея прижала ладони в надежде, что сможет остановить. Один из порезов был слишком близко к сердцу.
— Гур…
Он открыл глаза и кажется увидел ее, но возможно ей это только показалось. Так как через мгновение в серых глазах отразились яркие факелы ритуального зала и зрачки замерли.
Глава 44
Последняя капля, наполненная яростью упала в чашу и жидкость в ней вспыхнула.
Черные глаза Эоленты жадно заблестели, впитывая потоки света, исходящие от «живой воды». Аира и Афликта тоже приникли наблюдая за появлением источника их вечной жизни. Калейдоскоп пестрых цветов застыл и вода засияла ровным белым светом, озарив все вокруг и кажется проникая в самое сердце.
Ритуальный зал, наполнившись светом ожил. Стало вдруг светло как днем. Факелы без толку искрили и потрескивали на стенах.
Утробное рычание зародилось в глубине иссохшего тела моры и вырвалось наружу пронзительным лающим смехом голодной гиены. Аира с Афликтой переглянувшись подхватили восторг старшей сестры и в кои то веки разомкнули губы не для проклятий и злобы, а для радостных воплей.
Лея сидела на полу, прижимая к себе тело Гура.
Она гладила его по голове и шептала имя, на которое он больше не отзывался.
Слез не было. Глаза почему то отказывались проронить хоть одну капельку своего горя. Может потому что плакать теперь бессмысленно…
Она не слышала ликования мор, не замечала блеска и величия черного замка. Ей теперь было все равно, что получив «живую воду» моры смогут погубить весь Междумир и остальные миры тоже.
Лея вдруг поняла, что проиграла не сейчас.
Она позволила злу победить не в ту минуту, когда отдала каплю крови, окрашенную яростью. Не слабость стала ее собственным поражением, а дурость.
— Гур…
Пальцы сами перебирали светлые, почти платинового цвета волосы, а память возвращала к первому дню их знакомства.
Он тогда показался ей хмурым, нелюдимым, грубым и вечно сердитым. Последнее между прочим сопровождало их на всем пути от Источника до Тайнограда. Гур только и делал что ругал ее, отчитывал как капризного глупого ребенка. Но…
Но почему-то она только сейчас поняла, что за этим стояли не грубость и раздражение, а забота.
Да, он не весельчак, с которым можно поболтать о пустяках. Он не улыбается напропалую всем подряд, стараясь произвести впечатление. Но он всегда рядом, когда нужен. А это стоит миллиона пустых улыбок и слов.
Ком все-таки подкатил и горло сжали колючие тиски.
Какая же она дура!
Ведь сердце подсказало ей верный ответ еще тогда в Радужной Долине. Почему она не послушала себя? Почему так и не сказал ему?
А теперь поздно.
Или…
— Гур. — прошептала Лея. — Гур я… люблю тебя.
Пусть так, пусть он уже не услышит. Но она не могла сдержать чувство, которое только что осознала.
Не сожаление и не тоска.
Вдруг свет вокруг погас и ритуальная зала погрузилась во мрак.
Смех Эоленты прервался на вибрирующей ноте и она словно подавилась им.
Лея подняла голову и посмотрела на ведьм.
Те забыли про все на свете и глазели на чашу, которая только что светилась будто расплавленное солнце, а теперь потухла.
Эолента вцепилась пальцами в помост и уставилась на воду, отчаянно желая прочесть там решение.
— Почему он не работает? — прогрохотала Аира.
— Что с ним стало?
— Проклятье!!! — проревела Эолента.
Ведьмы заголосили одновременно, проклиная все вокруг. Не понимая, нет, не в силах понять что же пошло не так.
Лея медленно поднялась.
Только теперь, потеряв самое ценное она вдруг осознала. Будто до этого она всю жизнь ходила с закрытыми глазами, а теперь вдруг прозрела. То, что было непонятным, запутанным стало простым и ясным.
Почему раньше ей это не пришло в голову?
Наверное потому что она не любила. Не знала, что такое настоящая любовь. И даже если человека больше нет с тобой рядом, чувство ведь остается неизменным.
Источник — это не магия и не волшебные замки. Это люди и то, что они могут испытывать друг к другу. Настоящее чудо.
Подойдя к беснующимся морам Лея сжала кровоточащую ладонь и подняла ее над потухшей чашей.
Капельки крови покатились и упали вниз как зерна граната.
Жидкость в чаше закрутилась и вспыхнув снова погасла. Но стала не разноцветной, а чистой и прозрачной словно родниковая вода.
Живая вода.
— Что это… — пробормотала Аира.
Эолента прищурившись посмотрела на чашу, в которой сверкало зелье, а потом на стоящую рядом Лею.
— Вы хотели живую воду? — сказала Лея, погружая руки в чашу с живой водой. — Вот она, получайте.
И зачерпнув воды она брызнула ею на мор.
«Победить мор может лишь истинная жизнь» — сказал ей дедушка во сне. И он был прав.
Жизнь без любви — просто пародия, пустышка, холостой заряд.
А наполненная любовью, настоящей самоотверженной она становится бриллиантом и истинным подарком. Но для мор — порождений пустоты и тьмы, невыносимым смертельным ядом.
Моры завопили от боли, будто прозрачная вода причинила им невыносимые страдания.
Эолента в ярости взмахнула руками и волной отбросила от себя и Лею, и чашу.
Вулканическое стекло рассыпалось вдребезги осыпав остатками живой воды весь ритуальный зал. Зеркала задрожали и пошли трещинами. Замок загрохотал словно большое чудовище и стены заходили ходуном.
— Мерзавка! — взвизгнула Эолента.
Пока ее сестры погибали, скрючившись на полу она в последнем рывке мести схватила Лею светящимися путами.
— Отправляйся в пекло! — рявкнула Эолента.
Лею потянуло в открывшийся портал, созданный руками умирающей ведьмы.
— Нет! — вскрикнула Лея.
Она кинула отчаянный взгляд на мертвого Гура. Пусть она тоже умрет, но рядом с ним!
Портал затягивал ее словно воронка и связанная по рукам и ногам она не смогла удержаться.
Ритуальный зал, падающие со стен факелы и куски камней — все исчезало в водовороте, который тянул ее. По ногам и телу поползло тепло, волосы закружились от ветра и она утонула в светящемся вихре света.
Глава 45
Мелодичная трель будильника прошлась по ушам как скрежет ногтей о стекло.
Лея со стоном высунула руку из-под одеяла и, похлопав рукой по столику, нашла виновника. Движение пальцем и мелодия оборвалась на самой высокой заливистой ноте. Завернувшись в мягкий кокон она повернулась на бок в предвкушении еще нескольких минут сладкого утреннего сна, но… но…
Сердце и разум будто сорвавшись с цепи понеслись перегоняя друг друга.
Пока просыпающееся сознание пыталось выловить хоть что-то в пестром потоке воспоминаний и картинок, сердце с каждой секундой выбивало все более бешеный ритм — так что Лея всерьез подумала как бы не полечь с инфарктом.
Первым к финишу прибыло сердце. И только проснувшись Лея получила вдогонку память. От удара молнии до последнего взгляда на тело Гура в ритуальном зале.
Невырвавшийся крик стянул горло и Лея судорожно хватая воздух оглянулась.
Ее комната.
Ее дом.
Ее мир.
Она посмотрела на свои руки.
Обычные. Совсем-совсем обычные. И плечи, и шея. Все как всегда.
Дверь скрипнула и Лея приготовилась отражать атаку, но в комнату вошла не Эолента или Аира, а мама.
Она застыла, глядя на проснувшуюся Лею и улыбнулась.
— Мама!
Лея выпрыгнула из кровати. Тут же запуталась в одеяле и собственных ногах, которые отказались слушаться.
