— Афликта, чаши! — властно произнесла главная мора.

Ведьма, стоявшая рядом медленно, страдая от отдышки, обошла чаши и проведя над ними рукой заставила жидкости внутри вспыхнуть и завертеться. Одна за другой высокие помосты с круглыми сосудами загорались своим цветом. Длинные серебряные ножки казалось тоже загораются.

Но один помост оставался мертвым. Длинная черная ножка, а наверху такая же черная чаша. Она не светилась, наоборот поглощала свет. И была совершенно пуста. Пока.

Капля.

Еще одна.

Светящаяся голубоватая капля скользя по стеклу медленно скатывается и зависая на самом краю падает в плоскую чашу из черного вулканического стекла. Жидкость на самом дне начинает крутиться, цвета капель в ней перемешиваются, рождая немыслимый пестрый водоворот.

Алая, ярко зеленая и бледно-голубая, а вместе словно новогодняя гирлянда, угодившая в суп.

Лея заворожено наблюдала за неторопливыми жестами главной моры. Эолента. Так ее называют сестры. Осталась последняя капля. Совсем немного и они создадут свою «живую воду».

Как ни понукала себя Лея, но придумать выход не могла.

Гур без сознания лежит у нее на коленях, отец возможно до сих пор бьется где-то там в лабиринте, Конрад в плену. Помощи ждать не от кого. Что же ей делать?

Она напрягла родовую память так нежданно доставшуюся ей совсем недавно. Но знания о прошлых битвах и сражениях ничем не могли ей помочь сейчас. У нее не было сил как у отца. А если б и были, то управлять ими она все равно не умеет. Этому учатся долгие годы.

«Истинная жизнь. Побороть мор может только истинная жизнь» — всплыл голос в голове и Лея закусила губу. Это говорил ее дедушка, но что он имел в виду. Что значит «истинная жизнь»? Ведь моры и пытаются создать «живую» воду, разве это не одно и то же? Бред какой-то…

— Вставай! — Аира рявкнула так, что Лея вздрогнула.

Все три ведьмы смотрели на нее. Аира озлобившись, будто Лея сломала ей жизнь, Афликта равнодушно брезгливо, как на муху в вонючей куче. Эолента, самая высокая и стройная из них — издали ее можно было бы даже принять за красавицу, сложила руки и презрительно улыбалась, глядя на распластавшегося Гура и Лею рядом с ним. Ее черные глаза поблескивали в предвкушении.

— Поднимайся, пока не потащила тебя за волосы! — брызнув слюной проорала Аира.

— Прошу вас… — проговорила Лея.

Она не герой приключенческого романа. Пора это уже признать. Нет в ней тех качеств, что делают людей победителями. Если бы ее жизнь и можно было перенести в книгу, то это было бы несмешное бульварное чтиво, но никак не эпическая сага.

Ей не победить мор, не спасти Междумир. Но хоть что-то она ведь может сделать? Для того, кто спас ее и оберегал все это время, и кто в конце концов умирает теперь из-за нее.

— Прошу вас, отпустите его. Мы ведь вам больше не нужны.

Трусливая малодушная надежда, что даже если весь мир погибнет теперь, они смогут хоть немного, но пожить еще.

— Хорошо. — внезапно согласилась Эолента. — Я отпущу его, только будь паинькой. Подойди.

Лея осторожно переложила Гура и встав пошла к чашам.

Ноги подгибались. Она вцепилась в юбки, чтоб хоть как-то унять противную дрожь в руках. С каждым шагом Эолента становилась все страшнее. Вблизи ее лицо напоминало восковую маску, вырезанную искусным мастером. Черные глаза совсем без белков еще больше усиливали впечатление, что эта маска прячет за собой пустоту.

— Подумай о доме. — прошелестела тонкими губами Эолента. — Вспомни маму, свою школу, Даниэля…

Лея посмотрела на нее. Откуда она знает? Хотя какая теперь разница… Вряд ли она увидит свой дом снова.

Она покосилась на Гура. Лишь бы он выжил…

— В чем дело? — спросила Эолента.

Лея подняла на нее глаза, но ведьма обращалась не к ней.

Аира подошла ближе и схватив Лею за подбородок рывком повернула ее к себе.

Багровое лицо и глаза с кровавыми жилками впились в нее.

— Она не скучает по дому. — процедила Аира.

— Вот как. Ну тогда сделай что-нибудь!

— И сделаю, если мешать не будешь!

Пальцы Аиры больно сжались на подбородке.

— Ну давай найдем, что же тебе дорого.

Вены на шее Аиры вздулись от напряжения. Лея вдруг ощутила как что-то чужеродное ворочается в ее голове. Будто Аира пролезла своими грубыми руками в ее память и теперь копошится там.

— Не то… это слишком мало, это было давно, надежда не подойдет… — бормотала она.

Лее стало противно. Будто кто-то рылся в ее вещах и отшвыривал не нужное.

— Сожаление. — вынесла вердикт Аира. — Самое сильное сейчас.

Эолента поморщилась словно выпив вместо сладкого компота кислый лимонный сок.

— Сожаление Крисстла… — пробормотала Афликта. — Лучше бы конечно страх или тоска.

— Могу сделать боль. Сильную. — отозвалась Аира.

— Опять боль? Самую краткодейственную из всех эмоций? За столько лет могла бы научиться вызывать что-то другое. — поджала губы Эолента.

— Раньше тебя все устраивало! — отмахнулась Аира.

— Раньше мы не создавали «живую воду»! Постарайся Аира, если не хочешь вечность провести в своих каменных подземельях!

— Сама старайся!

Аира отшвырнула Лею и в бешенстве воззрилась на старшую сестру.

Эолента фыркнула и уставилась на Лею своими черными бездонными глазами.

— Сожаление значит… Так-так. О чем же сожалеет наша красавица?

Лея сглотнула.

Перед глазами пронеслось много чего достойного сожалений. Ласковые слова так и не высказанные маме, благодарность не отданная тем, кто помог ей в Междумире, тихое уютное счастье с матерью и отцом, которое никогда не сбудется.

Но все это вспыхнуло и пролетело в один миг, а одно сожаление сияло ярко, как солнце.

Но нельзя его показать, нельзя чтобы мора прочитала это в ее глазах.

Лея даже дыхание задержала.

Тонкие губы Эоленты дрогнули, а затем изогнувшись растянулись в улыбку, обнажив острые клыки.

Лея поняла, что выдала себя еще до того, как Эолента, взмахнув рукой притянула к себе связанного Гура.

— Нет! — вырвалось у Леи.

Гур повис в воздухе безвольно опустив голову. Дотянуться до него не получится.

— Отпусти его гадина!

Эолента рассмеялась:

— Вот как заговорила! — и тут же перестав смеяться процедила. — Как только получу, что хочу — отпущу.

Вытянув ладонь она дунула через нее, словно сдувая невидимую пыльцу с руки. Легкий порыв ветра долетел до Гура и прошелся по его волосам.

Он дернулся и поднял голову.

— Лея?

Его глаза метнулись к морам, потом к своему телу, связанному обжигающими путами.

— Отпусти его! — закричала Лея, так как Эолента сжала путы так сильно, что Гур приглушенно застонал. — Что тебе нужно, моя кровь? На — бери!

Рядом возникла Аира и дернув Лею на себя прокаркала:

— Идиотка. Кровь сама по себе ничего не значит. Вся сила в эмоциях, истинных чувствах, которые нельзя подделать. Так что — смотри. Смотри я сказала!

Аира схватила ее за волосы и подняла ей голову так, чтобы Лея видела как мучается Гур.

Ярость и боль затопили сердце. На секунду гнев с такой силой запылал в ней, что Лее почудилось будто у нее самой глаза стали красными как у Аиры.

— Отпустите ее! — прохрипел Гур, видя как моры схватили Лею.

Его руки сжались, по телу побежали разряды. То тут то там вспыхнули яркие голубые искры. Но путы еще сильнее сжали его тело, прорвав кожу и вонзившись в плоть.

— Нет, не надо… — ахнула Лея.

Ну что с ним делать? Сам вот-вот погибнет, но пытается защитить ее. Упрямый и невыносимый…

Резкая боль обожгла ладонь и тут же по пальцам потекла горячая струйка.

Аира выгадав момент полоснула ее ножом и теперь, поймав каплю ярко светящуюся зеленым наполнила ею пузырек.

— Готово. — выдохнула она.

Эолента улыбнулась, глядя на беззвучно плачущую Лею и висящего над ней Гура.

— Отпустите, вы же обещали!

— В самом деле. Ну раз так…