Но все-таки Андрей спросил о цунами:

– Трещина задержит волну?

– Она что, бездонная? – пробурчал Эрвин. – Так, царапина на земной поверхности. Волна ее и не заметит.

– Равнина плоская, но ближе к горам местность должна повышаться, – рассудил Андрей. – Мы ведь уже поднялись на сколько-то выше берегового уровня?

– Недостаточно.

– Ты это точно знаешь?

– Я знаю, что ископаемые останки несуразников были обнаружены в предгорьях Южного кряжа, – с ядом ответил Эрвин. – Я их видел. Чего тебе еще – точных топографических данных? Их нет. Чуда? Его не будет.

– А если волна окажется слабой и вдобавок нахлынет, когда мы уже будем в горах? – помечтал Андрей.

– Хорошо, считай это чудом, если тебе так хочется. А я, не имея надежных геофизических данных, не могу предсказать место, время и силу основного землетрясения. Знал бы ты, как меня бесят случайности! Твоих предков я бы драл лозами, спустив штаны: эти простофили обходились не только без геофизиков, но и без картографов! Беспечные кретины! Из-за них ничего не известно!

Заперхав, Эрвин замолчал. Пустые разговоры вообще бессмысленны – и вредны, если усугубляют страдания. Нужно просто терпеть. Вода в количестве по литру на человека должна прибыть еще до ночи, этого хватит на ночной переход. Только бы доморощенный пилот-неумеха не разбил последнюю антиграв-платформу, только бы он довел ее в целости…

Платформа с водой прибыла на закате.

– Шире шаг! Шевелись! Завтра мы увидим горы! – подбадривал Андрей. Ему помогала Юлия, а бодрящийся из последних сил Олсон и вечно бодрый Вавила с Эрвином на плечах шли впереди, показывая дорогу. Русло пересохшего ручья должно было вывести к нужному ущелью в горах, но ручей петлял, заставляя спрямлять путь от меандра к меандру с риском потерять русло. Оно понадобится на дневке. Ровно и недобро светил Кровавый Глаз. Когда он скрылся за горизонтом, небо косо прочертила колоссальная линза Галактики с волшебным рисунком спиральных рукавов, звездных скоплений и облаков светящегося газа – но на всей равнине не было ни одного человека, способного любоваться небесной феерией.

Под утро Млечный Путь потускнел с северного края. Захватывая небо, с океана шла туча – и сожрала Галактику. На севере сверкало и громыхало. Люди невольно ускорили шаг, не зная, чего ждать – облегчения мук или новых страданий. Порывы горячего ветра налетали со спины, помогая торопиться; один из них едва не сбил с ног андроида Вавилу, а Олсона все же сбил.

Ливень хлынул на рассвете. Упали первые капли, а через несколько секунд с неба рухнула стена воды. В ней скрылись бредущие к горам колонны людей, скрылись повозки, скрылся скот, скрылось все. Шум ливня погасил и звуки: кричи не кричи – никто не услышит.

Колонны остановились. Напрасно Андрей кричал, требуя продолжать движение, – люди топтались на месте, не зная, радоваться им или страшиться. Под струи подставляли любую посуду, и она наполнялась в считаные секунды. Задрав головы, раскрывали рты. Такого ливня не помнили и старики. Сухая степь в пять минут превратилась в глинистое месиво. Механические ноги андроида разъехались, Вавила пал на четвереньки, а Эрвин с коротким проклятием шлепнулся в грязь.

Зато – вода! Жизнь!

Стихия бушевала всего полчаса, затем тучу унесло, и вновь начало палить солнце. Одежда высыхала прямо на глазах. Андрей скомандовал: вперед! Нельзя терять ни минуты. Ливень задержал движение, но он же и помог: люди и животные утолили жажду и взбодрились, они смогут идти и час, и два, сегодняшний переход может оказаться рекордным. Шевелитесь, люди, спасение уже близко!

Было жарко и влажно, как в парной. Дрожал воздух, и кривлялись фигуры в земных испарениях. Скоро влага улетучится в небо, зато жара усилится.

– Никогда в это время года у нас не было дождей. – сообщил Андрей, догнав Вавилу. – Тем более таких.

– Климат меняется, – ответил Эрвин, деловито отколупывая корку с рубахи. – Ты ждал чего-то другого?

– Нет, но…

– Значит, все-таки ждал.

К моменту, когда даже Андрею стало невмоготу и он объявил привал, на прояснившемся горизонте проступила туманная неровная полоса. Горы.

Южный кряж! Он был уже близок и после десятого перехода отнюдь не казался недостижимым. На рассвете воздух над степью прозрачен и позволяет видеть на десятки километров в любую сторону. Чуть позже он начнет дрожать, помутнеет, и горы растворятся в мареве, но ранним утром ничто не мешает любоваться, надеяться, предвкушать. Вон они, вершины, не слишком высокие с северной стороны кряжа, но чем дальше, тем выше, а вон тот малоприметный распадок – не искомое ли ущелье, ведущее к благословенной долине? Держаться, не киснуть! Конец пути близок, самое трудное осталось позади, а что ждет впереди, о том и говорить излишне. Горная прохлада. Сколько угодно чистой воды. Отдых! И долгая-долгая работа по восстановлению нормальной жизни, но прежде всего – отдых…

Наполнившийся после ливня ручей успел обмелеть, но еще не пересох. Пили сами, поили скот. Ночной переход был тяжел, зато спокоен. Напала лишь одна многоножка, да и та была застрелена раньше, чем успела кого-нибудь убить. Как она преодолела трещину – обошла или уже была на этой стороне, когда треснула земля? Эрвин лишь махнул сухонькой ладошкой в ответ на вопрос Андрея – это, мол, несущественно и ни на какие расчеты не повлияет.

– Завтра будем уже в горах, а? – зачем-то спросил Андрей, хотя знал ответ. Но очень уж хотелось услышать подтверждение. И народных лидеров порой охватывают детские желания.

– Дорого бы я дал, чтобы оказаться там сегодня, – проворчал Эрвин, заправляя в бедро верного Вавилы свежий топливный элемент, и принялся устраиваться в тени солнечных батарей андроида.

Через минуту он уже спал, а Андрей укрылся от солнца под арбой на куске грязного полотна, служившего когда-то занавеской. Кто-то легонько пнул его в подошву.

– Эй! Местечка не найдется ли?

Юлия. Андрей подвинулся.

– Устраивайся, только не рядом. Жарко.

– Я заметила…

– Ты только не думай, что я вообразил, будто ты обниматься пришла.

– С чего бы? – заинтересовалась Юлия, заползая под арбу.

– А я почем знаю? Может, взятка должностному лицу при исполнении. Лигисты хитры и коварны, это всем известно. Между прочим, официально ты все еще считаешься задержанной. – Андрей ухмыльнулся, показывая, что к его словам не стоит относиться серьезно.

– Да ну? – не приняла игры Юлия.

– Я сказал: официально.

– Очень тут все официально, как я погляжу! Прямо ступить некуда, везде разбросаны предписания и циркуляры.

Андрей хохотнул. Почему-то стало легко. А Юлия, поерзав и привалившись к избитому самодельному колесу арбы, спросила, помолчав:

– Ты правда думаешь, что тебе не придется в конце концов отдать нам Эрвина Канна?

– Если он спасет людей, то станет национальным героем, – сердито сказал Андрей, и вся легкость вмиг улетучилась. – У какого народа есть традиция сдавать своих героев? Назови.

– Пожалуй, таких в самом деле нет, – согласилась Юлия. – Ну а если он ошибется?

– Смотря какая ошибка. Погубит людей – суд над ним будет здесь, скорый и правый. Народный суд. А погубит всех – некому будет судить, да и некого. – Андрей поболтал фляжкой, отпил глоток. – Черт, жарко-то как… О чем я?.. Да! Пока все идет примерно так, как он предсказывал. До самого тупого дурня уже дошло, кто наш спаситель, и ты его отсюда не увезешь…

– Даже в обмен на существенную экономическую помощь вашей несчастной планете? – ухмыльнулась Юлия.

– Даже.

– Ну-ну. Поглядим. Впрочем, сейчас меня интересует другое. Ты не заметил, что наш Вычислитель какой-то не такой?

– А что с ним не так? – лениво проговорил Андрей. – Он просто вымотан, как и все мы. Ну, правда, едет, а не идет… и что с того? Он ведь калека на протезах.

– По-моему, он не вычисляет, вот что с ним не так.

– Так ведь нечего вычислять! – Андрей не знал, смеяться ли ему или накричать на дуру. – Все, что нам нужно, он уже вычислил.