Нет, подумал менеджер, кажется, он не сумасшедший. Пусть говорит. Но каков! «Вас» и «вам» – очень показательные оговорки, сразу видно: не коренной лусианин. Чужаком был, чужаком и остался.

– А ты, значит, прилетел нас спасать?

– Вот именно. – Казалось, Рауль не заметил иронии.

– Думаешь, будет сильное землетрясение? – уже серьезнее осведомился менеджер.

– И не только. – Рауль высосал половину стакана и кивком одобрил сок. – Будь так добр, не перебивай. Беда нашей коло… ну, скажем, независимой планеты в том, что здесь никогда не было ни астрономической, ни геофизической обсерватории. У нас вообще нет науки, а заезжие экспедиции интересовались большей частью флорой-фауной, современной и ископаемой. Да и сколько их было?

Одна была в прошлом году, вспомнил менеджер, и ты, умник, возле нее крутился, свою усадьбу им сдал под базу…

– Не все сразу, – пробурчал он. – Мы еще молоды. Придет время…

– Я просил не перебивать. За шестьсот лет можно было хоть раз подумать о чем-то сверх обыкновенных потребностей. Наблюдения я вел сам, расчет провел тоже сам, и его результат полностью подтвердился компьютером… не здешним, конечно. Смотри! – Рауль вновь отодвинул стебли вьюнка, и Кровавый Глаз, уже вынырнувший из океана, невольно заставил менеджера зажмуриться. – У вашего солнца всего две планеты – почему? Ответ прост: когда в результате какого-то древнего катаклизма красный карлик изменил орбиту, все внешние планеты были выброшены прочь из системы. Остались две, и Лусия – вторая. В перигелии карлик проходит достаточно близко от нее, так будет и на этот раз. Расчет показал: в результате гравитационного воздействия ваша планета перейдет на более близкую к солнцу орбиту, и год будет длиться не двести пятьдесят пять лусианских дней, а двести сорок восемь. Ни наклон оси планеты, ни скорость ее вращения при этом существенно не изменятся. Лишь сдвинется плоскость эклиптики и укоротится орбита. Спустя девятьсот девяносто семь лет – нынешних лет, не будущих – при новом визите Кровавого Глаза орбита Лусии вернется к прежним параметрам. Я уверен, что здесь имеет место резонансное или хотя бы квазирезонансное явление. Мы в галактическом гало, и другие звезды не влияют на движение карлика. Он точен, как хорошие часы, и возвращается всегда вовремя. Можно перебрать миллиард планетных систем и не найти ничего подобного. Лусия уникальна. Тебе жарко, Том? Мне тоже не холодно. А станет еще теплее – и, будь уверен, намного.

– Из-за того, что год укоротится на семь дней? – недоверчиво спросил менеджер.

– Этого хватит, поверь. Могу показать расчеты, да ведь ты в них ни черта не поймешь. Посевы зерновых сгорят, скот погибнет. И начнут умирать люди, если только не умрут задолго до всеобщего голода…

– А это еще почему?!

– Тектоника, Том, самая обыкновенная тектоника плит. Слыхал о такой? Приливное воздействие карлика – спусковой крючок для сброса напряжений в коре Лусии. Они копились тысячу лет. Накопленная энергия будет высвобождаться, она уже высвобождается, но это пока цветочки. Будут землетрясения, каких еще не знали поди на этой планете.

– И с какими же последствиями? – хмыкнул менеджер. – Мы все провалимся в тартарары, что ли?

– Базальтовая плита, вероятно, устоит, – словно не замечая сарказма собеседника, продолжал Рауль, – ну, может, растрескается сильнее, чем сейчас, некоторые береговые обрывы рухнут в море… Твой домишко наверняка развалится, как и все другие строения, включая мои. Это, в общем-то, чепуха… Цунами, Том! Ну-ка прикинь: на какой высоте над морем мы сейчас сидим?

– Ну… метров двадцать примерно.

– Восемнадцать. Этого крайне мало. Я знаю, что ты скажешь: переберемся повыше, скажем, вон на тот мыс, построим временный лагерь на семь тысяч человек на высоте в пятьдесят метров… Этого тоже не хватит. Стометровых цунами ты не видел? Знаешь, Том, что палеозоологи Унии нашли в раскопе возле самого Южного кряжа? Похороненные под наносами останки точно таких же тварей, как та, что лежит и воняет возле твоего крыльца. Ну и другие морские организмы, а также водоросли. Датировка: около тысячи лет. Наших лет. Как они там оказались, не подскажешь ли?

Менеджер набычился. Беседу пора было прекращать. Вот привязался, гусь заезжий! Лусианин только формально, а на деле как был чужаком, так чужаком и остался. Пользуется тем, что неловко его выставить после щедрых пожертвований на благоустройство. Сиди тут, выслушивай всякий вздор… Полгода болтался неведомо где, теперь свалился неожиданно, как птичья какашка на маковку, и пугает, а чем пугает? Тем, чего никогда не было и, конечно, никогда не будет. Наверняка свихнулся, это за ним и раньше замечалось. Напряг дефектную извилину и выдумал страхи! Вот разве насчет жары… но все эти расчеты-пересчеты касательно изменения орбиты надо еще проверить! И даже если правда – ну перетерпим как-нибудь. Приспособимся. С нового урожая купим побольше кондиционеров, чтобы хотя бы один был в каждом доме…

– Что ты предлагаешь? – спросил он. – Перебраться всем населением с побережья на Южный кряж, что ли?

– Если не дальше, – был ответ.

Ну точно – параноик… Здравый умом человек не предложит такой глупости. Как бы отделаться от него поделикатнее?..

И выход нашелся: пискнул сигнал вызова с космодрома. Пластинка связного устройства едва не выскользнула из потных пальцев на пути к уху.

– Да! Что?.. Еще один? Ну принимай… разберемся… Корабль Лиги идет на посадку, – сообщил он, дав отбой. – Цель прибытия не назвал. Интересно, что ему здесь надо?

– Может, это за мной гонятся, – хихикнул Рауль.

«Санитары», – договорил про себя менеджер, а вслух сказал:

– За тобой или не за тобой, но извини… сейчас я буду занят…

Рауль изобразил полное понимание.

– Как скажешь, хотя… полчаса у тебя точно есть. Потом не стану мешать, исчезну. Гляди, что я привез. – Движением фокусника он извлек из-под сиденья нарядную бутылку. – Составишь мне компанию? Лучшее десертное вино Эдема, уникальная лоза, фруктовый привкус, десятилетняя выдержка в меловых пещерах Озерного края…

Ого!.. Он и на Эдеме побывал? На сказочной планете, на земле обетованной, о коей вожделеют миллиарды и миллиарды разбросанных по Галактике людей? Однако!

– Вообще-то я на службе, – не очень уверенно проговорил менеджер, не сводя глаз с бутылки.

– С этого вина не окосеешь, проверено.

Искушение оказалось непреодолимым.

– Аделина! Принеси штопор! И два бокала!

Шлепанье тапок, звучный чпок пробки. Гость сам разлил вино по бокалам.

– М-м… интересный вкус. – Менеджер пригубил, почмокал губами с видом знатока.

– Еще бы! – подхватил Рауль.

– Дорого стоит?

– На Эдеме все дорого, зато качественно. Рай для богатых бездельников. Ну, еще научные центры. В одном из них я проверил мои расчеты.

Опять он за свое… Чтобы не ввязываться в никчемный спор, менеджер быстро осушил бокал. Рауль улыбнулся и налил ему еще.

– А ты сам что же?..

– Тяну удовольствие. – Рауль пил крохотными глотками, жмурясь от наслаждения. – А впрочем… что нам чужие изыски? Тьфу! За Лусию! До дна!

– До дна!

Бутылка быстро опустела, и гость, откланявшись, отбыл в своем скользящем над землей инвалидном кресле. Никто не видел, как, свернув за угол, он достал из малого контейнера на подлокотнике стеклянный пузырек и, сняв крышку, вылил его содержимое в рот.

Ночью случился еще один подземный толчок, сильнее дневного, и здание полицейского управления, сложенное из массивных каменных блоков, дало змеистую трещину по фасаду. Андрей Илюхин, начальник полиции Лусии, выскочил на улицу едва ли не первым в поселке и уж точно единственным, кто был одет. Спать ему сегодня не пришлось. Он слышал, как осыпались оконные стекла в домах, как по всему поселку выли собаки и визжали проснувшиеся женщины, как гудела земля, а громче всех орали, колотя в двери камер, заключенные в тюремном флигеле. Но все быстро стихло, земля перестала ходить ходуном. Вот и ладно.