Наверняка Финн после нескольких кружек эля бахвалился в пабе, как победил в какой-нибудь стычке или хвастался, что кого-то обокрал. Отличная кандидатура для Моргана!

— Что за газета?

— Не помню.

— «Обсервер»? «Ивнинг стар»? Или…

— Да, точно. «Стар», — дернул плечом Райли.

— Чего от тебя хотел Морган?

— Заявил, что знает одного человека, который хочет выкинуть Маккейба из Чепела. Сказал, что даст мне столько оружия, сколько потребуется, да еще и заплатит. А мне потом отошло бы все хозяйство старика.

— Маккейб никогда отсюда не уйдет, — недоверчиво усмехнулся я. — И ты прекрасно об этом знаешь!

— Если его люди боялись бы не сегодня, так завтра получить пулю в затылок — что ему оставалось бы делать? У любой верности есть предел, — сверкнул глазами Райли.

— Значит, ты пристрелил четверых, в том числе племянника Маккейба?

— Я должен был показать ему, что все серьезно, — фыркнул парень.

— Все оружие — марки «Уэбли»?

Он пожал плечами. Стало быть, «Уэбли»…

— Как ты его получал?

— Морган доставлял его в дом моей матери. — Повернув голову, Райли вытер окровавленный нос о плечо. — Я прятал оружие под лестницей. Но теперь там пусто.

Я слегка сдвинул колено, позволив ему вдохнуть.

— Ты убил лорда Бейнс-Хилла?

— Что?

— Его застрелили вчера вечером. Это сделал ты?

— Нет. Я же сидел в этой норе.

Схватив Райли за грудки, я встал сам и поднял его на ноги.

— Как ты меня нашел? — спросил он, снова вытерев нос рукавом рубахи.

— А ты как думаешь? Об этом убежище знает каждый мальчишка из Чепела. Ты забыл, что я тоже здесь вырос. Где Купер?

Парень плюнул под ноги, и я снова его хорошенько встряхнул.

Сверху в убежище просочился холодный воздух и раздался голос Стайлза:

— Корраван! Вы там живы?

— Да, я взял Райли!

Ботинки инспектора застучали по ступенькам. Спустившись в каморку, он облегченно вздохнул.

— Никак не мог найти дверку на хорах — уж очень хорошо замаскирована.

Стайлз открыл дверь на улицу, и внутрь ворвался Трент с раскрасневшимся лицом и занесенным вверх ломом. Осмотревшись, он опустил инструмент и фонарь на пол.

— Я слышал выстрел, а потом наступила тишина. Решил, что не дам ему уйти. У вас кровь, сэр, — заметил сержант, бросив взгляд на мою руку.

— Ничего страшного.

Стайлз вытащил наручники и замкнул их на запястьях Райли, после чего мы вышли в пустой задний двор. В воздухе висел сырой туман, и все же промозглый холод приятно освежил меня после пребывания в душной норе.

Инспектор взялся за цепочку наручников, а я сдал бандита за предплечье.

— Ты сказал, что Морган готов был дать столько оружия, сколько потребуется. Где оно сейчас хранится?

Парень ответил мне угрюмым взглядом, но не сказал ни слова.

Я пожал плечами. Пусть думает, что это заботит меня в последнюю очередь.

— Тебе придется ответить за преступления Моргана и Хоутона. Вопрос в другом: хочешь ли ты, чтобы их вздернули вместе с тобой, или позволишь им остаться безнаказанными? Ведь Хоутон богат и умен, а ты беден и глуп. — Я сделал паузу. — Ты ради него рисковал жизнью, а вот он и пальцем не шевельнет, чтобы тебя спасти.

Глаза Финна забегали.

— Оружие в сарае за частным домом на Роупмейкерз-элли, — пробормотал он. — Морган случайно проговорился.

— Дом принадлежит Хоутону?

— Не знаю.

— Доставьте его в Уоппинг, — повернулся я к сержанту. — Возьмите закрытый кэб. Фонарь мы заберем.

— Слушаюсь, сэр.

Трент перехватил у Стайлза цепочку наручников и повел Райли за угол.

— Давайте-ка сделаем перевязку, — сказал инспектор, указав на мою рану. — Это дело минутное.

Как я ни бодрился, но рука неприятно пульсировала. Пришлось позволить Стайлзу отвести меня в ближайший паб, где служанка, не устояв перед его обаянием, с улыбкой принесла тазик с водой и почти чистую тряпицу.

— Девушка говорит, что мы можем воспользоваться кладовой, — кивнул Стайлз на дверь в углу.

Мы прошли в узкую комнатку с единственным окном. С балок на потолке свисали пучки сушеных трав, вдоль стен стояли мешки с картошкой, на грубых полках — банки с крупами. Сбросив мешок с одного из бочонков, я уселся.

— Помогите мне снять рубашку, Стайлз.

Инспектор расстегнул пуговицы и высвободил пораненную руку из пропитавшегося кровью рукава.

— Финн говорит, что Колин был кротом Маккейба, — рассказал я. — Вроде бы он в этом признался.

Стайлз разорвал тряпку надвое и сложил одну из половинок прямоугольником. Смочив его водой, приложил к порезу, который оказался глубже, чем я думал.

— Вы в это верите?

Я замолчал, размышляя, и Стайлз меня не торопил. Через несколько минут кровотечение прекратилось, и он свернул вторую половину тряпки в длинную узкую полоску.

— Райли с Купером вытащили из Колина то, что хотели вытащить, — наконец сказал я. — Они его так просто не оставили бы, и признание Колина — не обязательно правда.

— Конечно, — согласился инспектор и начал накладывать повязку.

Я молча следил, как он связывает концы импровизированного бинта. Надо бы восстановить в памяти каждую минуту, проведенную с Колином за последние несколько недель, переосмыслить его поведение с учетом возможности, о которой сказал Райли. Однако для подобного анализа требуется время и спокойная обстановка. Займусь этим позже.

Захватив оставленный сержантом фонарь, мы со Стайлзом добрались до Роупмейкерз-элли.

За домом номер четыре, который выглядел необитаемым, обнаружился сарай с забитыми досками оконными проемами. На двери — надежный замок. Снова пригодились мои отмычки. Через пару минут мы проникли внутрь. Разбегаясь, зашуршали лапками крысы. Стайлз поднял фонарь над головой, хотя и без того было очевидно, что в сарае пусто. Тем не менее мы разглядели на полу свежие щепки — видимо, отколовшиеся от тяжелых ящиков. Оружие здесь все же держали.

— Проклятье… — пробормотал я.

— Наверняка Хоутон уже покинул Лондон, — вздохнул Стайлз.

— Он может быть в Хертфордшире, — возразил я. — Во всяком случае, сегодня с утра отправился туда навестить семью покойной жены.

— Как ее звали?

— Не знаю.

Понятно, что имел в виду инспектор. Хоутон вполне мог записать дом на девичью фамилию супруги, чтобы замести следы.

— Надо раздобыть перечень принадлежащих Хоутону объектов — тех, с которых он платит налоги. И то же самое по покойной жене, если на ней что-нибудь числится, — предложил я.

Так или иначе, государственный архив на Ченсери-лейн наверняка уже закрылся — придется подождать до завтра.

Мы вышли на улицу, и я плотно закрыл дверь.

В Ярде мы обнаружили Винсента. Выглядел он все еще нездоровым. Я доложил о задержании Финна Райли и рассказал, что мы попытаемся выйти на след человека по имени Морган, работающего на «Ивнинг стар». Добавил, что наши гипотезы о поставках оружия подтвердились. Винсент принял к сведению наш доклад, не задав ни единого вопроса, а затем с подавленным видом сообщил имя покойной супруги Хоутона: Доротея, урожденная Хенли.

С утра мы со Стайлзом первым делом наведались в государственный архив, и клерк нашел все интересующие нас документы буквально в течение часа. В Лондоне проживали сотни Хоутонов, однако на миссис Доротею X. Хоутон был записан лишь один объект — маленький домик в Клеркенуэлле по адресу: Роуз-мьюз, тридцать один. Перешел он к ней по завещанию тринадцатого января семьдесят четвертого года. Когда я объяснил, что женщина к этому дню была уже десять месяцев как похоронена, клерк лишь пожал плечами. До тех пор, пока право собственности не подвергается сомнению, а налоги уплачиваются своевременно — а так оно, с его слов, и было, — никому и дела нет до того, что человек записывает дом на имя жены. Живой или покойной — неважно.

Когда мы добрались до Роуз-мьюз, небо заволокло тяжелыми тучами и начался холодный дождь. С собой мы прихватили троих сержантов. Дом мог охраняться, и я не собирался дать противнику ни единого шанса. Кроме того, нам в любом случае потребовалась бы физическая сила для вывоза ящиков с оружием, если наша догадка была верна.