— Почему нет, — улыбнулся он в ответ и вытащил из-под пальто пакет с бутылкой эля и мясным пирогом. — Вот, решил, что вам не помешает немного подкрепиться.

Стайлз предложил остаться со мной, однако я, поблагодарив, его отослал и задул лампу. Затем занял свой наблюдательный пост и с аппетитом закусил еще теплым пирогом, утолил жажду элем и провел перед окном еще несколько часов. По небу плыли облака, почти все соседние пабы закрылись, однако луна давала достаточно света, так что в основном улица просматривалась хорошо. Внизу все еще сновали кэбы, пешеходы и велосипедисты. В конце концов движение прекратилось, пробило одиннадцать, потом половину двенадцатого ночи. Хотелось подремать, но я усилием воли отогнал сон.

В десять минут первого на улице появилась молодая женщина с фонарем в руке, однако почти сразу огонек в нем погас. Задуло ветром или закончилось масло? Не похоже: женщина ничуть не обеспокоилась и не замедлила шаг.

В следующий миг она подошла к двери дома миссис Уилкинс. Я прильнул лицом к стеклу и напряг зрение так, что заболели глаза. Женщина постучалась, подождала и стукнула в дверь снова. Ей открыли. В прихожей показался силуэт дородной дамы в пышных юбках — без сомнения, хозяйка дома. Девушка нырнула в дверной проем, и я перевел дух. Вероятно, возлюбленная Неда или Дэйвида прибежала с сообщением. Не отрывая взгляда от крыльца, я сорвал пальто с гвоздя и сунул руки в рукава. Подождал до половины первого; свет в окнах домика пропал, будто его обитатели легли спать.

Проклятье… Ведь все говорило за то, что девушка — связная. Насколько я понимал, дочерей у миссис Уилкинс не было. Неужели посланница осталась на ночь?

Прошло еще четверть часа; ни света, ни движения…

А затем из дома выскользнула темная фигурка. Луна, моя верная помощница, вышла из-за облака как раз вовремя, осветив силуэт в темном плаще. Фонарь девушка зажигать не стала, и лунный свет бросал голубые блики на его металлический корпус.

Я в мгновение ока слетел по лестнице и выскочил в заднюю дверь. Бесшумно пробежал по переулку, выходившему на Дав-стрит, и пристроился за женщиной. Держался я на значительном расстоянии, надеясь, что она петлять не станет и приведет меня прямо к Неду.

По пути мы трижды свернули, однако женщина слежки не опасалась. Во всяком случае, она ни разу не попыталась внезапно пойти в противоположном направлении и ни разу не обернулась. Шла вперед, опустив голову и помахивая незажженным фонарем, пока не добралась до нужного ей дома. Внутри было темно, однако, закрыв за собой дверь, женщина зажгла свечу, и в щель между ставнями, пробился тонкий желтоватый лучик света. Переместилась на второй этаж, где на окнах висели занавески, и я четко разглядел второй силуэт. Нед? Притянув к себе девушку, мужчина ее поцеловал.

Испытывая чувство мрачного удовлетворения, я укрылся в узком проходе между двумя зданиями. С места не сойду, пока мужчина не выйдет из дома.

Ночь была долгой и холодной. Луна зашла за тучи, и в предрассветный час, когда стало уж совсем зябко, я взмолился о теплой постели и горячей еде. Наконец появилось солнце, и я отошел подальше от входа в дом. На глаза подозреваемому показываться никак нельзя, иначе все усилия окажутся тщетными.

Не прошло и двадцати минут, как на крыльцо выскользнул рыхлый парень, и я, покинув свое укрытие, направился за ним. Подозреваемый надел кепи, однако я разглядел его светлые волосы. Подобно своему брату, Нед был быстр и ловок — моментально завернул за угол, и мне пришлось прибавить шагу. Вскоре он запрыгнул в кэб, и я бешено замахал руками, подзывая следующий экипаж.

— Следуйте за тем кэбом, — приказал я кэбмену. — И постарайтесь, чтобы нас не заметили.

— Будет сделано, шеф!

Держа разумную дистанцию, мы ехали за экипажем Неда несколько миль. Пересекли Темзу по Саутворкскому мосту и направились в восточную часть города, мимо Лондонских доков и доков Святой Катерины. В самом конце Шадуэллского бассейна преследуемый нами кэб замедлил движение, а потом и остановился у одного из складов. Нед спрыгнул с подножки. Я тоже выскочил наружу, жестом приказал кэбмену ждать и побежал в конец переулка, откуда удобно было следить за складом. Уилкинс подошел к задней двери и сунул руку в карман. В солнечном свете сверкнул ключ, послышался щелчок замка, и парень исчез внутри.

У входа висела блестящая кованая табличка: «Завод металлообработки Хоутона».

Я сразу вспомнил, что это имя упоминал Том Флинн. Арчибальд Хоутон был состоятельным промышленником, членом парламента и кандидатом на пост лидера партии консерваторов.

У меня не сложилось впечатления, что Нед пробирается к складу тайком. Впрочем, наверняка блондин предполагал, что в столь ранний час посторонним поблизости делать нечего. Неужели ключ он получил от самого Хоутона? Или подделал?

— Мы возвращаемся, шеф? — подал голос кэбмен.

Я заколебался. Мощенная булыжником улочка между скрытым в тенях уголком и входом в склад была совершенно пуста. Задрав голову вверх, я заметил движение в одном из окон. Вдруг Уилкинс меня увидит? И все-таки, что он здесь делает? Пожалуй, ничего хорошего для Хоутона… Или Нед на него работает? Уилкинс — речник, склад Хоутона стоит на реке. Возможно, блондин впутал промышленника в свои аферы?

— Оставайтесь здесь, но держитесь поодаль, — наконец решился я. — Ваше время будет оплачено.

Через пять минут подъехал еще один экипаж, из которого вышел темноволосый мужчина. Элегантная одежда, гордая осанка, трость с набалдашником из слоновой кости, литера «X» на дверце экипажа. Явно пожаловал сам хозяин склада.

Хоутон отомкнул замок своим ключом и прошел внутрь.

Час и вправду ранний — стало быть, они договорились о тайной встрече?

Вот дьявол! Что за общие дела могут быть у члена парламента с таким человеком, как Уилкинс?

Я наблюдал с оглушительно бьющимся сердцем, как в окне появился свет лампы, затем парочка переместилась на этаж выше. Прошло еще четверть часа, и мужчины, выйдя на улицу, сели в экипаж Хоутона.

Я опрометью кинулся к своему кэбу.

— Куда, шеф? — осведомился кэбмен.

— Пусть отъедут. Затем вперед.

— За ними?

— Нет. Поедем в редакцию «Фалкона» на Флит-стрит.

Мне отчаянно хотелось попасть домой и поспать хотя бы пару часиков, однако события начинали приобретать непредсказуемый поворот. Тут уж не до сна.

Том в редакцию еще не прибыл, так что я поднялся в его кабинет и решил обождать. Видимо, в какой-то момент мне вздумалось положить голову на стол, потому что через некоторое время меня потрясли за плечо, и я захлопал сонными глазами. Рядом стоял пропахший дымом Том Флинн.

— Корраван, что вы здесь делаете? Ведь еще и восьми нет!

— Почему от вас пахнет, как после пожара? — хрипло пробормотал я.

Том хмуро глянул на меня, как на последнего кретина.

— Я только что с шахты, а вы что подумали? Надо же дать новости в дневной выпуск.

Я вяло потер виски, отгоняя сонную одурь. Уставился на Тома, у которого под глазами залегли черные тени, и уточнил:

— С какой именно?

— С шахты Принца Уэльского, которая в Аберкарне.

Я промолчал, и Том бросил на меня недоуменный взгляд.

— Как же, вчера после обеда там произошел мощный взрыв.

— Даже не представляю, о чем вы, — помотал головой я.

— Под землей находилось не меньше трех сотен шахтеров, когда загудела паровая сирена, которую используют в чрезвычайных ситуациях. Однако подъемный механизм заклинило, и клеть смогли опустить только на триста ярдов. Удалось вытащить несколько человек. Каменотес Джон Харрис полез в шахту по тросам и спас еще пятерых, но сам задохнулся в дыму. Никогда в жизни не видел столь отчаянного поступка…

— Сколько погибло?

— Двести пятьдесят душ. К трем утра наверх подняли всего лишь двенадцать тел.

— Господи Иисусе… — выдохнул я. — У них есть хоть какие-то шансы?

— Огонь охватил всю шахту и пробился вниз через четыре или пять шурфов, так что бедные парни сгорели заживо.