Я сделала еще одно слабое усилие, пытаясь произнести слова вслух, пытаясь напомнить себе о разрушенном образе Джеймсона.

— Мама… — но мой голос прервался. Пары месяцев было недостаточно, чтобы противостоять годам независимости. Этого было недостаточно, чтобы противостоять всему, чему меня учили. Улыбка Джеймсона исчезла, и ее сменила моя мама, умоляющая меня быть независимой и цепляться за успех.

Она потянулась и сжала мои руки.

— Малышка, не делай этого, — умоляла она. — Не отказывайся от предложения ради шанса на любовь. У тебя впереди вся жизнь, а такой шанс происходит только сейчас. Не отказывайся от него. Пожалуйста.

Слеза скатилась по моей щеке, и я опустила голову, чтобы скрыть ее. Она была права. Я была готова отказаться от своих мечтаний ради шанса. Кто знал, что ждет меня в будущем, но Италия точно была. Я кивнула, соглашаясь с ее словами.

— Ты права, мам. Я не подумала об этом как следует, — я капитулировала, подняв глаза и встретившись с ее грустными глазами.

— Ох, моя малышка. Знаю, это тяжело. Но только представь, как было бы больно, если бы ты подождала и позволила себе влюбиться еще сильнее, а затем потеряла это. Вместе с возможностью, — она успокаивающе провела рукой по моей щеке, вытирая слезы.

Судорожно вздохнув, я только кивнула. Я больше не могла выговорить ни слова. Она обняла меня и стала покачивать взад-вперед, проводя руками по моим волосам.

— Прости, детка. Я всегда хотела спасти тебя от этого.

Я даже не знала, о чем думать. Мое сердце было разбито, и я уже скучала по тому, как Джеймсон обнимал меня. Но я должна была помнить, кто я такая. Я — Эвелин Валеро, и я ни для кого не сдерживала себя. Даже для того, кто заставлял мое сердце биться чаще.

Я просто потерялась в моментах последних нескольких месяцев. Пришло время отложить все это в сторону и сначала вспомнить себя. Неважно, насколько сильно я чувствовала, что умираю изнутри.

Как только я вошла в свою квартиру, я закрыла дверь и соскользнула на пол. Я свернулась калачиком и зарыдала, уткнувшись в колени. Не знаю, как долго я так просидела, содержимое моей сумочки высыпалось на деревянный пол рядом со мной, выглядя в точности как беспорядок всей моей жизни. Как только я успокоила поток слез, я встала и подошла к своей кровати. Я разделась и зарылась под одеяло, уставившись на свой телефон, желая позвонить Джеймсону, но зная, что с этого момента я больше не могу на него опираться.

Мне придется сразу же оборвать все связи.

Натянув одеяло на голову, я дала волю слезам, пытаясь напомнить себе, кто я такая.

Я — Эвелин Валеро. Мне никто не нужен, кроме самой себя.

Но все это звучало неправильно, потому что обычно слова сопровождались чувством силы и гордости. Вместо этого я сидела на дне ямы, которую никогда раньше не испытывала. Это было незнакомое чувство, и из-за него вспомнить, кто я такая, было еще труднее.

Воскресенье:

Я (17:00): Привет, Лу! Я не приду сегодня вечером. Рейс моей мамы задержали.

Джеймсон (19:04): Привет, Красавица. Мы скучали по тебе сегодня вечером. Хочешь, заеду по дороге домой? Могу принести тебе немного еды.

Пропущенный звонок (2) Джеймсон Кинг (19:53)

Джеймсон (19:57): Все в порядке, Эвелин?

Пропущенный звонок (1) Джеймсон Кинг (22:39)

Понедельник:

Пропущенный звонок (2) Джеймсон Кинг (12:53)

Джеймсон (13:03): Я начинаю волноваться.

Джеймсон (14:03): Пожалуйста, позвони мне.

Пропущенный звонок (2) Джеймсон Кинг (21:46)

Джеймсон (23:26): Что, нахрен, происходит, Эвелин?

Джеймсон (23:32): Если это имеет отношение к тому, что я сказал в воскресенье утром, ты знаешь, я не возьму свои слова обратно. Но, пожалуйста, хотя бы поговори со мной об этом. Не убегай.

Вторник:

Пропущенный звонок (1) Джеймсон Кинг (15:24)

Луэлла (17:22): Хочешь поговорить об этом?

Я (18:13): Нет.

Луэлла (18:15): Ну, по крайней мере, я могу сказать Джеймсону, что ты жива. Люблю тебя.

Среда:

Пропущенный звонок (1) Джеймсон Кинг (14:55)

Четверг:

Пропущенных звонков нет.

Пятница:

Пропущенных звонков нет.

От: Лана Дизайн, Инк.

Кому: Эвелин Валеро

Здравствуйте, мисс Валеро. Это Лана из «Лана Дизайн». Я знаю, иногда что-то теряется при отправке электронной почты, и я хотела связаться с вами, чтобы узнать, получили ли вы наше предложение. Мы заметили, что вы не ответили, и, к сожалению, у нас заканчивается время. Если у вас есть какие-либо вопросы, вы всегда можете связаться со мной по этому электронному адресу. Надеюсь скоро получить от вас ответ.

Чао!

Суббота:

Я (9:23 утра): Лу… Я соглашаюсь на работу.

Лу (10:46): Ты сказала Джеймсону?

Я (10:46): Нет.

Лу (10:59): …Эвелин.

Я (11:00): Знаю.

Суббота стала худшей. Я думала, что худшим был четверг, когда Джеймсон впервые не позвонил мне, но на самом деле это была суббота. Потому что в тот день я вслух сказала, что принимаю работу в Италии.

Разве это не должно было быть приятнее, чем ощущение пустоты в животе? Разве я не должна была радоваться, что встала с постели и открыла свой компьютер, чтобы сообщить им о своем приезде?

Этого не произошло.

Когда я проходила мимо своего компьютера на журнальном столике по пути на кухню, я просто уставилась на него, как будто это был мой худший ночной кошмар. Как будто, если я дотронусь до него, он обожжет меня.

Я отвернулась и включила кофеварку впервые с прошлого воскресенья. Пока ждала, я поправила свой засаленный хвост. На той неделе я принимала душ один раз. И это было только потому, что я отчаянно пыталась заставить себя встать с постели. Мне было все равно, чистая я или нет. Я просто хотела снова почувствовать себя человеком. Всю неделю я пряталась поглубже под одеялом, заказывала еду и вылезала из постели только за самым необходимым.

Кто был этот человек? Кто был этот человек, который просыпался только в одиннадцать каждый день, только для того, чтобы перевернуться на другой бок и взять батончик гранолы, включив телевизор? Я съеживалась каждый раз, когда звонил мой телефон. Я знала, что это Джеймсон, и думала, что со временем мне будет легче не отвечать ему. Думала, что со временем мне будет легче сказать ему, что я больше не хочу быть с ним.

Этого не произошло.

И вместо того, чтобы выключить свой телефон, я оставила его включенным и дала волю слезам, позволяя звонкам продолжаться без ответа. Мое тело болело от потребности протянуть руку, чтобы поднять трубку и попросить его приехать и обнять меня. Чтобы мне стало лучше. Вместо этого мой мазохизм смешался с депрессией, и я зажмуривалась, ожидая, когда он закончится. Я начала принимать снотворное, просто чтобы поменьше бодрствовать. Бодрствовать было больно.