— Я так не смотрю.

— Ага, смотришь.

— Нет. Я. Не. Смотрю.

Он покачал головой, улыбаясь.

— Такая дерзкая, — сказал он, поворачиваясь, чтобы уйти. — Хочешь гавайскую? Я закажу в спальне, чтобы у тебя было немного тишины и покоя для работы.

— Хорошо.

Я наблюдала, как он зашел в мою комнату, прежде чем присела на диван, взяла блокнот для рисования и устроилась в уголок дивана. Когда он вышел, на нем были джинсы, и он направился на кухню, чтобы взять стакан воды.

Я наблюдала за ним все это время. Джеймсон бывал у меня много раз. Ему было здесь комфортно. Но наблюдать за ним в этот раз было совсем по-другому. Он был здесь не как брат моей лучшей подруги; он был здесь как Джеймсон, мужчина, с которым я сплю, мужчина, с которым я собиралась попробовать завести свои первые отношения.

Как ни странно, в этот раз эта мысль не вызвала у меня дискомфорта. Напротив, вызвала улыбку на моем лице. Но когда он повернулся ко мне, я поборола ее и снова посмотрела на лист бумаги передо мной, чтобы не слишком раздувать его самолюбие по этому поводу. Он плюхнулся рядом со мной и достал телефон, чтобы сделать что-то по своей работе.

Я беспокоилась, что его присутствие помешает мне доработать дизайн, но, на удивление, получилось быстрее, чем когда-либо прежде. Как раз, когда я заканчивала наносить последние штрихи, он оглянулся.

— Чертовски потрясающе. Я всегда восхищаюсь твоей способностью творить.

Джеймсон поразил меня своими простыми комментариями. Он сказал их не для того, чтобы чего-то добиться. Они были искренними, и именно поэтому значили для меня гораздо больше. Я никогда не была с мужчиной, который не смотрел бы на мой дизайн как на какое-то миленькое хобби. То, что он открыто признал мой талант, стало глотком свежего воздуха.

— Спасибо.

Я хотела сказать что-нибудь еще, чтобы он понял, как много это для меня значит, но стук в дверь испортил момент. Он заплатил за пиццу и все приготовил, чтобы я могла внести последние штрихи.

— Закончила? — спросил он, ставя тарелки на кофейный столик.

— Ага. — Я откинулась на спинку дивана, позволяя чувству выполненного долга захлестнуть меня. Когда я воплощала дизайн на бумаге, всегда казалось, что с моих плеч свалился груз. Я выпустила его в мир, а не таскала повсюду с собой. — Хочешь посмотреть фильм?

— Уверена? Не хочу отрывать тебя от работы.

— Да, уверена.

Было приятно получить уверенность в том, что он не будет мешать моей работе. Это было одним из моих самых больших опасений по поводу отношений. Но когда я свернулась калачиком у сгиба его руки, больше всего меня беспокоило, что он сдвинется со своего места на диване прежде, чем я буду готова позволить ему уйти.

Я нажала запуск на своей кофеварке, прежде чем достать из шкафчика наверху две кружки. Как только я поставила их на стойку, две большие руки просунулись под мою шелковую майку и обхватили мой живот, притягивая к твердой груди. Губы целовали меня от плеча до шеи, посылая мурашки по спине.

— Доброе утро, красавица. — Покусывание моего уха. — Готовишь мне кофе? Боже, ты самая лучшая девушка на свете, — простонал Джеймсон.

Удивительно, насколько комфортно мне стало со словом «девушка» за последнюю неделю.

— Я такая, не так ли?

Он развернул меня лицом к себе, и я посмотрела в его улыбающиеся глаза.

— К тому же такая скромная.

Я пожала плечами и обвила руками его шею, притягивая к себе в долгом поцелуе.

Отстраняясь, он спросил:

— Как насчет того, чтобы я сбегал в кофейню и купила немного тех пирожных, которые ты так любишь?

— Боже, ты самый лучший парень на свете, — сказала я, используя его слова.

Он вырвался из моих объятий и схватил свои ключи и бумажник с гранитной стойки.

— Эй, не хочешь сегодня вместе съездить в «Кингз» на обед?

Ошеломленная его предложением, я просто стояла, обдумывая последствия того, что означало бы наше совместное появление на обеде. Была ли я готова позволить моим отношениям с Джеймсоном покинуть пределы моей квартиры или его?

— Ну… Ты хочешь, чтобы все знали, что мы встречаемся? — спросила я, не решаясь озвучить свое беспокойство.

Его плечи напряглись, и он повернулся ко мне, нахмурив брови.

— Эвелин, — медленно произнес он. — Я думал, мы уже говорили об этом. Я думал, мы уже в отношениях. Никаких утаиваний.

Сцепив руки перед собой, я прикусила губу и сделала глубокий вдох.

— Знаю. И мы в отношениях. Я хотела больше времени только для нас.

— Ну, я не собираюсь проводить еще один обед, где буду притворяться, что не был внутри тебя прошлой ночью, — раздраженно ответил он.

— Технически, это было сегодня утром, — пробормотал я, игнорируя главное.

— Эвелин, — прорычал он.

— Хорошо, хорошо. — Мои руки поднялись в знак капитуляции. — Мне жаль. Это все ново для меня. Но я стараюсь.

Он вернулся ко мне и поцеловал в лоб.

— Знаю. И я стараюсь быть терпеливым. Мы разберемся с этим. Но мы должны рассказать Лу, прежде чем она узнает каким-либо другим образом.

Тяжело вздохнув, я облокотилась на стойку.

— Да. Знаю. Она бы убила меня, если бы узнала от кого-нибудь, кроме меня.

— А ты нужна мне живой для всего того развратного секса, который я запланировал.

Его слова стерли беспокойство, которое росло в моей груди, и я улыбнулась, представив все способы, которыми он мог бы овладеть мной.

— А теперь я пойду за выпечкой и вернусь минут через десять, — поцеловав в последний раз, он вышел.

Как только кофе был готов, я наполнила свою чашку, а вторую оставила для Джеймсона. Прислонившись спиной к стойке, я позволила кружке согреть руки и задумалась о прошедшей неделе. Мне было трудно представить, какой была моя жизнь до Ямайки. Но я так легко перепрыгнула из одной крайности в другую.

Конечно, были моменты, когда я все еще с трудом вспоминала, что у меня был другой человек, о котором нужно было думать. Пару раз за неделю я хватала сумку и ключи и направлялась к двери, забывая, что Джеймсон вообще находится в моей квартире, пока он не высовывал голову из ванной или кухни, чтобы спросить меня, куда я иду. Я поднимала глаза, и мне требовалась минута, чтобы напомнить себе, что теперь здесь не только я, и мне нужно было сообщать кому-то еще о моем местонахождении.

Когда это случилось в первый раз, он посмотрел на меня как на сумасшедшую, и я должна была признать, что он, возможно, был недалек от истины. Во второй раз он сказал, что привяжет меня к кровати, если я снова попытаюсь уйти от него. Этот разговор привел к тому, что он фактически привязал меня к кровати ради секса.

И секс. Ого-го-го. Это было что-то, никогда не думала, что такое может быть в отношениях. Я всегда любила разнообразие, и до Джеймсона думала, что мне наскучит быть только с одним мужчиной. Но, находясь с одним человеком в течение длительного периода времени, ты узнавал его, а он узнавал тебя; что тебе нравилось и что тебе действительно нравилось. Джеймсон становился экспертом по моему телу. Я даже доверяла ему попробовать новые вещи, которые я никогда не чувствовала себя достаточно комфортно, чтобы сделать с кем другим.

Например, быть привязанной к кровати. Ты не позволяешь себя привязать к кровати незнакомцу, если только у тебя нет в шкафу друга с бейсбольной битой, на случай если дела пойдут плохо. Но я доверяла Джеймсону. Он был моей семьей, и так получилось, что он остался на ночь. И это сделало наш секс намного более захватывающим и страстным.

Мои мысли прервал стук в дверь. У Джеймсона была связка ключей от моей квартиры, но, возможно, у него были заняты руки. Я подошла и распахнула дверь, уже говоря.

— Что ж, черт возьми, самое время…

Время замерло, а мои глаза вылезли из орбит, когда я увидела Луэллу, стоящую по другую сторону двери с двумя чашками кофе в руках.