Триумф, написанный на его лице, заставил шестеренки завертеться у меня в голове.

— Ну, формы у тебя для этого есть, Эви, — согласилась Луэлла, смеясь. Хотя мы все были виноваты в том, что подшучивали друг над другом, мы всегда знали, что это не было сделано не со зла. Но это не притушило огонь, разжигающий мои мысли о возмездии.

Лампочка погасла.

Мои сжатые губы смягчились в ухмылке и расплылись в соблазнительной улыбке.

— Ты права, Лу. — Мой голос был мягким и чувственным. — У меня правда отличная грудь. — Я не сводила глаз с Джеймсона. Его уверенность поколебалась, когда он увидел соблазнительный огонек, сияющий в моих глазах. Стянув с плеч пальто, я сделала еще один шаг вперед, позволив ему упасть на пол и обнажить мое мешковатое платье-свитер и замшевые сапоги до бедер. — И все эти блестки по всему моему телу, — мои руки переместились к бедрам и выше по талии. — Я бы не хотела потратить их впустую.

Адамово яблоко Джеймсон дернулось, когда мои руки скользнули по моей полной груди. Я не врала о своих великолепных сиськах. Они были размера «D» высокие и упругие. Они идеально смотрелись на моем не высоком теле, напоминающем песочные часы. И Джеймсон начал понимать, что не может сопротивляться. Или не хочет сопротивляться. До тех пор, пока я не зашла слишком далеко два года назад.

На заднем плане заиграла негромкая музыка, и я начала покачивать бедрами. Стук моих каблуков громко прозвучал в тишине, которая воцарилась в комнате теперь, когда все перестали хихикать, теперь, когда они заметили, что мой гнев сменился коварным спокойствием. Джек был новичком в группе, и он наблюдал за происходящим, приподняв брови. Но улыбка Лу показала, что она поняла, что происходит. Мяч был заброшен на мою площадку, и я собиралась сыграть… мячами Джеймсона.

— Что ты делаешь? — спросил Джеймсон с предупреждением в своем глубоком баритоне.

— Боже, Парнишка-Джейми. Мне нравится слышать, как ты ворчишь на меня с неодобрением, — глубоко вдохнув, я выпятила грудь, желая увидеть, как он опускает глаза. Я не была разочарована, хотя это был всего лишь быстрый щелчок, прежде чем его контроль вернул их обратно к моему лицу. — Меня это так возбуждает.

Добравшись до пустого стула между нами, я оттолкнула его в сторону. Громкий скрип по деревянному полу завибрировал между нами, прежде чем я сократила расстояние, вступив в его пространство. Он поставил ноги на пол под собой, как будто готовясь к тому, что я собираюсь сделать.

— Эвелин… — предупредил он снова.

— А что тебя возбуждает? — движение его челюсти дало мне понять, что я до него добралась. — Тебя возбуждает наличие стриптизерши по имени Бриллиант, покрытой блестками?

Луэлла фыркнула у меня за спиной, и Джеймсон бросил на нее предупреждающий взгляд. Оглянувшись через плечо, я увидела, как она подмигнула ему. Когда его глаза снова встретились с моими, синева сменилась почти чернотой. О чем он думал? Мне всегда это было интересно. Гораздо сильнее в последние два года, после всего того, в чем он признался мне, когда мы разгорячились в кладовке. Независимо от того, сколько времени прошло, я никогда не смогу забыть сказанные им слова и то, что он заставил меня почувствовать до того, как нас прервали, чтобы никогда не вернутся к этому моменту.

Наклонившись вперед, я положила руки на спинку его стула, загоняя его в клетку. Вырез моего платья распахнулся, и я надеялась, что он заглянет туда. Он проигрывал битву, но не собирался сдаваться без боя. Мне это понравилось, это делало победу намного слаще.

Мои волосы упали вокруг нас, как шоколадный занавес.

— Может быть, тебе нравится, когда стриптизерша оставляет немного блесток только для тебя на память. — Я покачала головой, отчего блестки дождем посыпались на него.

— Черт возьми, Эвелин, — он дернулся, но я отказалась двигаться, и вместо того, чтобы приблизиться ко мне, он снова откинулся на спинку стула, надувшись из-за того, что весь в блестках.

Так тебе и надо. Я только начала.

— Что, Парнишка-Джейми? Тебе не нравится, когда на тебя сыплется непристойное количество блесток? — спросила я. Придвинувшись ближе, я почувствовала, как тяжелая струя воздуха, которую он выдохнул из своего носа, коснулась моей щеки. Поставив по одной ноге с каждой стороны от него, я позволила своим губам коснуться его уха, когда прошептала: — Что, если Бриллиант потрется об тебя? Тогда тебе бы это понравилось больше?

Его ответом было ворчание, когда я устроилась у него на коленях, обвивая руками его шею. Он мог бы легко встать и оттолкнуть меня, но он пытался удержаться. Это было мило.

— Ты в платье, — сказал он напряженным голосом.

Смеясь, я прижалась своей грудью к его и потерлась о него, нанося на него как можно больше блесток. Его скрещенные руки опустились по бокам, чтобы моя грудь не касалась их.

— На мне колготки. Не нужно быть ханжой.

Хлопки и одобрительные возгласы Лу позади меня подбодрили меня еще больше. Запрокинув голову, я выгнула спину и рассмеялась, когда мои волосы упали назад и развевались, роняя еще больше блесток на его ноги. Я повернулась, чтобы улыбнуться Лу, и увидела, как Джек достает пару однодолларовых купюр и протягивает их моему сообщнику по преступлению. Она скомкала их и бросила в мою сторону.

— Держи, Джеймсон! Засунь несколько купюр в декольте. Держу пари, вам обоим это понравилось бы! — вмешалась она. Я пошевелила грудью, стряхивая на него еще больше блесток. Лу издала свист.

Я двигала бедрами в медленном ритме песни и задела эрекцию, которой не ожидала. Шок заставил меня вскинуть голову. Прикусив губу, я едва сдержала улыбку, появившуюся на моем лице.

Как только я открыла рот, чтобы сообщить всем, как Джеймсон был взволнован моим танцем, его глаза расширились от осознания, и он положил твердую руку мне на задницу, дернув меня прямо к своему твердому члену, останавливая мое объявление. Но я не стала отвлекаться. Я снова приоткрыл губы. Прежде чем я успела вымолвить хоть слово, он провел рукой по моей спине, чтобы поддержать меня, а другой рукой накрыл мои губы, опрокидывая меня назад и закрывая рот ладонью, и прижимаясь к ней губами, имитируя самый страстный поцелуй, который я только могла себе представить, исходящий от него, эффективно заставляя меня замолчать.

Поцелуй был фальшивым. Хотя мое тело все еще реагировало, воспламеняясь, когда он прижался своей грудью к моей. Его пальцы обожгли мои щеки там, где они сжимали меня почти в наказание. Даже если ему удавалось заставить меня замолчать, победа пронеслась по моему телу, когда я прижалась к нему бедрами и почувствовала, как напряглись мышцы на его спине. Я заставила великого Джеймсона снова выйти за пределы его контроля, и, черт возьми, это было приятно. Все, что нас окружало, перестало существовать, пока я думала о способах оторвать его руку от своего рта, чтобы почувствовать, как его губы скользят по моим.

Его бедра прижались к моим, когда я просунула язык между его пальцами и ощутила вкус соли на его коже. Мое естество пульсировало, а воображение разыгралось от мыслей о том, что произойдет, если он зайдет дальше. Я не осознавала, насколько сильно скучала по его прикосновениям, пока его сильные руки не обхватили меня крепче, чем любой другой мужчина.

Скомканная салфетка ударила меня по голове и вернула к реальности.

— О боже мой! Прекратите! — захныкал Лу. — Я всецело за то, чтобы заставить Джеймсона извиваться, но ты выводишь меня из себя, заставляя смотреть, как мой брат трется об тебя.

Джеймсон отстранился, убирая руку и позволяя мне набрать воздуха в мои опустошенные легкие. Возбуждение момента пробежало по моим пальцам, вцепившимся в него, когда он поднял нас на ноги.

Все еще немного шокированная, я соскользнула с его колен, когда он обнял меня за талию и переместил на пустующее место рядом с собой, победно подмигнув, когда откинулся на спинку стула. Я не могла вспомнить, что хотела сказать несколько мгновений назад, и даже не была уверена, что это имело значение.