Он отступил назад, потянув меня за собой. Когда мы отошли от бара, он наклонился:

— Потанцуй для меня. — Его команда заставила мою киску сжаться. Кто бы мог подумать, что его самообладание так сильно меня заведет?

Я пробиралась сквозь редкую толпу, желание разливалось по моему телу в такт тяжелой музыке. Когда я танцевала для Джеймсона, ко мне подходили мужчины. Я смотрела поверх них, чтобы увидеть мужчину, которого хотела, мужчину, ради которого вертела бедрами, даже если это дразнило и мужчину танцующего передо мной. Как только глаза Джеймсона предупреждающе сверкали, я улыбалась и отсылала их прочь.

Джеймсон заказал пиво для себя и шоты для меня. Я сделала перерыв для одного из них, медленно танцуя напротив него с текилой, согревающей мое тело. Я вернулась на танцпол, чтобы ко мне подошел другой мужчина. Очевидно, Джеймсон был сыт этим по горло, потому что он вышел, чтобы заявить о своих правах.

Танцевать для Джеймсона было заманчиво и сексуально, когда он позволял своим глазам осматривать мое тело. Но моя кожа запылала, когда он, наконец, заключил меня в объятия и начал целовать в шею. Мурашки пробежали по всему телу, когда я почувствовала, как его зубы царапают мое плечо.

Время от времени я позволяла своим глазам осматривать местность и ловила на себе взгляд Эндрю. Хоть я и знала, что Джеймсон был для меня единственным мужчиной в эту ночь, я не могла отрицать желание, которое испытывала, когда другой мужчина наблюдал за мной. Джеймсон проследил за моим взглядом и поймал пристальный взгляд Эндрю.

— Тебе нравится, когда он смотрит, как ты трясешь своей задницей? — прорычал он.

— Мне нравится, когда ты смотришь на меня. Мне нравится, когда ты прикасаешься ко мне, — ответила я, пытаясь заверить его, что он был всем, чего я хотела этой ночью, несмотря на мой глупый рот.

Его ответом стал шлепок по заднице, а затем сжатие. Когда Эндрю исчез, я снова сосредоточила свое внимание на руке Джеймсона, все еще лежащей на моей ягодице.

— Ты мне доверяешь? — спросил он у моего уха.

Рассмеявшись, я дала очевидный ответ.

— Конечно, я тебе доверяю. Ты ведь гиперопекающий Джеймсон.

Развернув меня, он держал меня, все еще вглядываясь в мое лицо.

— Нет, Эвелин. Ты. Доверяешь. Мне?

Вопрос казался тяжелее, чем веселая обстановка, окружавшая нас. Но его взгляд пригвоздил меня к месту, и я все равно дала очевидный ответ. Проведя руками по его щекам, я приблизила его губы к своим для нежного поцелуя.

— Конечно, я доверяю тебе, — проговорила я ему в губы. Это был тот же ответ, что и раньше, но с совершенно новым значением. Я доверяла ему, и не только потому, что он был чрезмерно заботлив. Но и потому, что я знала его и знала, что он никогда не сделает ничего, что могло бы причинить мне боль. Это стало тяжелым открытием.

— Хорошо, — прорычал он, прежде чем схватить меня за руку. — Идем.

— Куда мы идем? — спросила я, пытаясь уследить за изменением направления ночи. Минуту назад он соблазнял меня на танцполе, а теперь он тащил меня прочь, как будто его миссией стало сбежать отсюда.

Мы прошли мимо бара, лавируя между другими посетителями. Джеймсон остановился у прохода, который вел в задний коридор.

— Ты собираешься трахнуть меня в ванной? — спросила я, шокированная и возбужденная.

Он не ответил мне, прошел мимо ванной и остановился перед другой дверью. Он повернул ручку и просунул голову внутрь, прежде чем снова повернуться ко мне.

— Нет. Я собираюсь трахнуть тебя в кладовке.

Я лишь мельком увидела большую комнату, тускло освещенную единственной лампочкой наверху. Полки, выстроенные в ряд, как в библиотеке, поглощали доходящий до нас свет, делая комнату еще темнее. Он прижал меня к двери и накрыл мой рот своим. Я открыла рот, чтобы позволить его языку коснуться моего, подняла руки, чтобы сжать его рубашку в кулаки.

Его руки начали с моих плеч и скользнули вниз, мимо грудей, прежде чем обхватить меня за талию, поднимая меня так, чтобы я обхватила его ногами. Он повернулся, усадил меня на край раковины и придвинулся, чтобы обхватить мои бедра, сильно впиваясь пальцами в мою плоть, как будто пытался сохранить остатки самообладания.

Его губы скользнули вниз по моей шее, облизывая, посасывая, покусывая. Моя голова откинулась на плечи и склонилась набок, сердце упало, и всплеск адреналина пронзил мое тело.

— Джеймсон, — выдохнула я, отчаянно толкая его в плечи, пытаясь заставить его остановиться. — Джеймсон, здесь кто-то есть. — Он лишь мурлыкал у моей кожи, не заботясь о том, что кто-то стоит в тени за одной из полок и наблюдает за нами. Я хлопнула его по плечу и прошептала чуть громче, чтобы привлечь его внимание. — Джеймсон! — он, наконец, отстранился и поднял ленивый взгляд, полный желания. — Здесь кто-то есть.

Моя голова в шоке дернулась назад, когда все, что он сделал, это ухмыльнулся.

— Здесь? Как думаешь, кто это? — спросил он беззаботно. Я потеряла дар речи. Мой рот открывался и закрывался, как у рыбы, вытащенной из воды. Посмеиваясь над моей реакцией, он наклонился и отодвинул ткань, прикрывающую мою грудь, целуя ниже от ключицы, прежде чем обвести сосок. Я сидела застывшая и возбужденная, неспособная осмыслить ситуацию настолько, чтобы отреагировать. — Выходи, — громко обратился он к скрытому незнакомцу, не прекращая ублажать мою грудь. — Не волнуйся. Я сам последовал за тобой сюда.

— Что за хрень? — прошептала я сама себе. Что, черт возьми, происходит? Тихий вскрик сорвался с моих губ, когда он прикусил мой сосок, и никто иной как Эндрю, вышел из-за стеллажей. — Что за херня? — я заговорила громче, прижимая голову Джеймсона к своей груди, чтобы скрыть свою наготу.

Рука Джеймсона легла мне на грудь, и он повернулся, чтобы посмотреть на Эндрю.

— Нравится то, что ты видишь?

Его глаза просканировали меня с головы до ног, остановившись на моих широко раскрытых глазах, прежде чем поднять бровь.

— Она красивая женщина.

— Чертовски верно.

Джеймсон подхватил меня под зад и развернул, сделав несколько шагов и усевшись на барный стул, а я оседлала его колени. Я находилась спиной к Эндрю и одной рукой придерживала Джеймсона, а другой одергивала платье на груди.

Он посмотрел мимо меня и обратился к Эндрю.

— Хочешь увидеть, насколько она красива, когда кончает?

Мое сердце выпрыгивало из груди, и я искала в его глазах ответы. Я чувствовала, что Джеймсон точно знал, в какую игру играет, но меня-то не посвятили в правила. Я молча умоляла его рассказать их сейчас.

— Черт возьми, да, — прошептал Эндрю у меня за спиной.

Глаза Джеймсона, наконец, вернулись к моим. Он наклонился, чтобы запечатлеть нежный поцелуй на моих приоткрытых губах.

— Ты хочешь, чтобы он остался?

Хочу ли я? Я была открыта для всех опытов и сексуальных желаний. Я никогда никого не осуждала. Но хотела ли я, чтобы другой мужчина был частью того, что было у нас с Джеймсоном? Хотела ли я пойти дальше?

Нет.

Ответ срикошетил в моем сознании, исходящий из моей души. Завернутая в объятия Джеймсона, чувствуя, как его желание прижимается к моей заднице, я не хотела делить такую близость ни с кем, кроме него. Я не хотела чувствовать, как кто-то другой прикасается ко мне.

— Нет, — я повторила, чтобы убедиться, что он почувствовал искренность моих слов. — Нет. Только ты.

Это было всего лишь мимолетное движение, но губы Джеймсона дернулись вверх, и в его голубых глазах зажглась искра одобрения. Я не могла ничего поделать, но почувствовала ту же искру в своей груди, и она пробралась к моему сердцу. Не отрывая от меня глаз, он прорычал:

— Убирайся.

— Но я подума… — попытался возразить Эндрю.

— Я сказал. Выметайся. Вон.

— Хорошо, чувак. Но если передумаешь, ты знаешь, где меня найти.

Я услышала шарканье его ног, как открылась и закрылась дверь. Затем мы остались одни в тихой комнате, и басы клуба отдавались от стен вокруг нас. Быть с ним наедине казалось более правильным, чем я думала. Если бы вы спросили меня об этом месяц назад, я бы сказала, что готова ухватиться за любую возможность для секса втроем. Но, сидя у него на коленях, мой желудок скручивало от дискомфорта. Джеймсона было для меня достаточо.