— Кто-то нас предал.

— Как будем выпутываться?

— Не уверен, что это возможно.

— Надо увести Миру отсюда, хотя бы попытаться!

Я кивнул. Гарпия напала на меня со спины. Повалив меня на землю, тварь вцепилась в плоть. Меч отца Мирославы снес ей голову.

— Не зевай! — помог подняться мне Кей.

— Спасибо. Август, вытащи Мирославу отсюда! — орал младшему.

— Но я нужен здесь!

— Младший, обещай вытащить ее! — яд гарпии растекался по всему телу.

— Обещаю, брат!

Боль была невыносима, мир плыл перед глазами, пот лил градом. Надо продержаться сколько смогу. Тьма.

В себя я пришел уже в ливонширской тюрьме. Все тело ломило, голова раскалывалась, картинка перед глазами не хотела становиться четкой. С трудом приподнявшись на локтях, я осмотрелся.

Грязная, вонючая солома на полу, металлическая решетка отделяющая камеру от коридора, маленькое зарешеченное окно и огромная красноглазая крыса, сидящая около моих ног, вот и все апартаменты.

— Пошла прочь! — прорычал я крысе.

— Принц Элиорт? — раздался голос из соседней камеры.

— Граф Кей? Как вы?

— Неплохо, давненько я не был в ливонширской тюрьме, — хмыкнул мужик.

— Не слышно когда будут казнить? — мой голос, лишенный каких-либо эмоций, гулом отозвался от стен.

— Не знаю, но полагаю, что это дело нескольких дней. Вы очень спокойны мой друг, это вызывает во мне восхищение. Как вы думаете, что с Мирославой, смогла ли она выбраться?

— Ваша дочь умная девушка, я думаю, что она непременно выбралась, тем более, что мой младший брат обещал помочь в этом.

Я не стал говорить, с одной стороны не мог, а с другой не хотел расстраивать графа, который считал, что если его дочь спаслась, значит все не зря. Наша связь исчезла.

Не было эмоций, чувств, переживаний, которые передавались от магички и делали мою жизнь более полной. Все ушло, лишь холодная, неизлечимая боль и ничем невосполнимая пустота наполняли мою душу, так паршиво мне никогда не было. Я не хотел жить, ибо не видел смысла в этом тупом, одиноком существовании. Невольно подумал о Саиэри. Атай больше не влиял на меня, свободен, но в тоже время уничтожен, если бы не решетка, я позволил бы дракону подняться и сложить крылья.

Воспоминания о моментах, которые подарила мне эта сильная, бесстрашная девушка, остались последним, что держало меня в этом мире.

Саиэри никогда и близко не стояла с ней и никогда не сможет даже вполовину сделать меня таким счастливым. Атай, артефакт, что я считал проклятьем, оказался моим благословением, как жаль, что осознание пришло так поздно.

— Как думаете, кто-то знает, что мы живы? — вырвал меня из размышлений голос из-за стены.

— Нет, граф, для всех мы мертвы.

Время, словно, перестало существовать. Каждый миг, каждую секунду я прокручивал в памяти наши моменты, как приходил к ней во снах, как уволок ее со свадьбы, как приехал в ее день рождения. Мир, словно, замер. Но в какой-то момент, словно облегчение, наступил день казни.

Дракон молчал, за все время, проведённое в тюрьме, он ни разу не поднял головы, ни разу не проронил ни единого слова. Я чувствовал его боль, ибо она была общей. Он был жив, но в тоже время безвозвратно мёртв.

Стражники открывали камеры, защёлкнув цепи, всех выводили на площадь, где палач уже точил меч.

Великий Норгорд, надеюсь, что после смерти встречусь с ней. Наступила моя очередь.

Мирослава

— Так это не годится, — перебирала я принесённые вещи.

— Мира, это же не парад мод, — робко подметил Август.

— Эти вещи, они слишком не ливонширские, нас сразу же раскроют.

— Какие идеи? — спросил Кай, развалившись в кресле, он практически не спал и пытался наверстать упущенное. — Это все, что разведка смогла достать.

— Мне нужна Эдла, — выдохнула я. — Если кто и сможет за час соорудить нам маскировку, то только она.

Родон устало кивнул и открыл переход. Спустя несколько минут Эдла уже стояла перед нами.

— Я слушаю, — потирала сонные глаза нимфа, все-таки четыре утра.

— Нужны костюмы, такие, в которых мы войдём в Ливоншир, и никто не обратит на нас внимание.

Эдла моментально проснулась, увидев меня, она бросилась меня обнимать.

— Ты жива, я знала, что ты вернёшься! Слава богине Воды, ты снова с нами! Говори, что от меня нужно! — воодушевлению нимфы не было придела. Я осознала, что скучала по ней даже больше, чем думала.

— Мы отправляемся в Ливоншир спасать отца и Элиорта, но в этом нас быстро схватят, — указала на груду нарядов, валявшихся на полу.

— Сейчас Ливоншир во власти бандитов и убийц, они поддержали Зонгарда, за это он отдал им столицу на растерзания, — задумчиво произнесла Эдла. — Что ж пора сделать из вас убийц.

Через час четыре манекена были готовы. Для каждого нимфа подготовила неповторимый наряд. Каю был отведён первый манекен, на котором располагались темно-коричневые брюки, грубого сукна, такого же материала рубаха и чёрная кожаная куртка с раскидистым капюшоном, ярко-алый жилет. Рядом стояли высокие чёрные сапоги. Кроме самого костюма, Эдла подготовила аксессуары: кожаная перчатка, с металлическими вставками доходящая до локтя и чёрная, позолоченная снизу трость, с огромным золотым набалдашником в форме головы василиска.

— Благодарю леди, но трость лишняя, — прокомментировал Кай образ.

— Ваше императорское величество, уверена, вы заблуждаетесь, — хитро прищурив глаза, нимфа одним лёгким движением извлекла из трости клинок.

— Леди, не хочет наняться ко мне на службу? — завороженно спросил император.

— Леди готова служить лишь ее королевскому величеству, королеве Мирославе, — улыбнувшись, девушка направилась дальше показывать свои творения.

Я поражалась ей, всего за час, орудуя одной рукой, вторая была перебинтована и висела на подвязке, пусть и при помощи магии, но Эдла умудрилась создать четыре детализированных наряда.

Второй манекен оказался для Августа. Похож с первым образом он был разве что сапогами. Чёрные брюки, скрывались за белыми полами плаща, доходящего до середины голени. Отвороты плаща, а также пояс оказались ярко-алыми. Два металлических рукава от кистей до локтей, с изображением грифонов, такое же изображение выбито на капюшоне.

— А здесь крепится меч, насколько я знаю, вы пользуетесь укорочённым, — Август кивнул. Глаза парня горели, образ пришёлся ему по душе.

Довольная произведённым эффектом, Эдла повела нас дальше.

— Профессор Родон, как и просили образ лучника.

— Благодарю Эдла.

На манекене располагался костюм из зелёного сукна. Брюки, скроенные по фигуре, белая рубашка, коричневый жилет, в цвет сапогам и зелёный камзол, доходящий до колена и как все остальные образы с капюшоном. Через плечо весел кожаный колчан, в цвет жилета, а из кармана торчали перчатки.

Последний манекен был мой. Узкие кожаные брюки, поверх которых надевалась раскидистая, состоящая из трёх полос ткани юбка. Белая рубашка, жилет с капюшоном и поясная сумка.

— Мало ли, что нужно будет взять с собой, — пожала плечами подруга, заметив мой взгляд.

Металлические рукава от запястья до локтя, скрывали интересный механизм. В рукава вставлялись мои клинки и одним лёгким движением они извлекались наружу.

— Спасибо, ты сделала очень много для меня.

— Да брось, мы же друзья.

Я обняла нимфу. Пора.

Родон перенёс нас за угол здания городского суда, покрасней мере, раньше здесь был суд. Перед зданием располагалась площадь, та самая, на которой проводилась казнь.

Деревянный помост, на котором стоит огромный деревянный спил, залитый кровью. Крепкий мужик, сидящий прямо на нем и точащий топор. Палач. Толпа орущих бандитов требует смерти чужакам. Что ж, Эдла была права, с толпой мы слились на ура.

На балконе суда, в судейской ложе, развалившись, сидел, мерзкий золотоволосый упырь. Нет, по видовой принадлежности это конечно маг, но вот внешне. Полагаю, что это тот самый наместник.