— Если мыслить логически, то у моих родных здесь и у отечества — есть кому защитить и позаботиться. Возлагаю эту почетную миссию в том числе и на вас, барон. — отвечаю ему я: — а вот по Ту Сторону некому о них позаботиться. Это если логически и с точки зрения рацио. А если по-простому… то у меня нет иного пути, вот и все.
— Авантюрист вы Владимир Григорьевич. Но я вами восхищаюсь. А что, если нам вместе рвануть? Держу пари, вам бы там напарник пригодился. Саблей я владею неплохо, да и к дальним походам приучен.
— У вас есть дела тут. — качаю головой я: — это у меня в одночасье все важные мне люди оказались черте-где. У вас и матушка все еще жива и братья. Да и жениться вам нужно. Нельзя чтобы род Унгернов прервался на таком дохлом кадете.
— Владимир Григорьевич! Попрошу! Я вполне упитан.
— Вы и так уже из госпиталя сбежали, кожа да кости.
— Врачи говорят — покой и усиленное питание. — зажмуривается Унгерн и улыбается: — сегодня на завтрак были макароны с котлетами. Ладно, уговорили, остаюсь. В этом мире все еще остались девицы, которых вы не успели охмурить. Действительно, это моя миссия.
— Трепло, вы барон. — отвечаю я: — лучше гребите. Взрыв нужно устроить подальше от берега, чтобы ничего не повредить. Так что плывем на середину.
— Если попадете в тот мир, где другой Унгерн захватил власть в Хань — передавайте привет. — говорит кадет-барон: — скажите, что я в этом тоже захвачу Хань. И что у меня будет гарем побольше. И что я — симпатичнее и член у меня больше.
— Уж извините, барон, но линейку я с собой не прихватил. — сухо отвечаю я: — так что данных объективного контроля не будет.
— А и плевать. Вы главное скажите, пусть побесится. — сверкает улыбкой кадет-барон и прижимает ладонь ко лбу: — солнце уже садится. Давайте грести быстрей, а то я ужин в госпитале уже пропустил. Тут главное на завтрак успеть.
— Ваша правда. — я налегаю на весла. Какое-то время в лодке царит тишина. Потом Унгерн поднимает голову.
— И какой рейтинг? Шанс выжить при атаке конной лавой и с пиками? — спрашивает он у меня: — не томите загадками, Владимир Григорьевич…
— Пятьдесят на пятьдесят. — отвечаю я: — вы или выживете или нет.
— Хм… понятно почему вы в легкой кавалерии все такие отбитые… вам саблю с собой дать?
КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОЙ КНИГИ
