— Но… Почему вообще богины были под ударом? — спросила я. — Что делали остальные? Ты спасал её, а тёмные? Где были они?

Кажется, у меня получилось вырвать Фьярина из пучины боли.

— Дыры могли латать только женщины, — ответил он мне. — Мужчины сражались против набежавших захватчиков.

Бог вздохнул и отошёл в сторону. Я тоже немного расслабилась.

— Мама была совсем слаба, — снова заговорил Фьярин, — не смогла помешать тёмным. Она была частично без сознания. А Мириэлис… К ней в разлом, который она закрывала, стали ломиться новые силы. Её выбило. Удержала края залатанными, мир спасла, но её душу схватили извне.

Я охнула и прижала пальцы ко рту.

— Как это возможно?..

— Перенапряглась. Вложила вместо магии в заклинание свою жизнь. Похвально, но вот результат.

Бог стоял ко мне спиной. Плечи опущены, голова наклонена вперёд, руки сцеплены сзади, пальцы сильно сжаты. Переживает.

— Кому отдали силу Наэнмиен? — спросила я Фьярина, уже зная ответ. Но хотелось убедиться.

— Не тебе разве? — горько усмехнулся он, обернувшись ко мне и посмотрев в глаза.

— Ко мне она попала от Роноаса. Но я не уверена…

— Ему, — перебил бог. — Но вернее говорить не магию, а сосуд, резерв. Важен ведь именно он, номинальный объём. Магию можно израсходовать и восстановить, но куда? В сосуд, конечно. Ресурс здесь — он. А чтобы лучше закрепился, сосуд передают сразу полный магии. Но Роудан обманул меня! — неожиданно горячо воскликнул Фьярин. — Когда Мириэлис умерла, отец, пытавшийся её спасти, втащить душу обратно, тоже был в отключке. Тогда всё и произошло. Они приняли решение, а меня просто поставили перед фактом.

В глазах бога горел самый настоящий огонь. Который, мне показалось, сжигал его изнутри.

— Я ненавижу себя за то решение, но что я мог сделать? В отличие от матери, я хоть на ногах стоять остался способен, пусть и с трудом. Но одно нападение любого из тёмных — и я труп. Роудан предложил мне не мешать, — он скривился, — а за это обещал отдать мне силу матери. Мол Роноасу нужен лишь сосуд. У меня был выбор — помешать и погибнуть, или не мешать.

— И нагреться, — сорвалось с языка.

— Ты… — тут же зарычал он и ринулся ко мне, но я сразу спохватилась, зачастив:

— Прости, понимаю, это сложный выбор. Просто назвала вещи своими именами.

Под моим невинным, вовсе не обвиняющим взглядом, Фьярин сдулся и быстро успокоился. Снова опустил глаза в пол, словно ему стало вдруг неловко за своё поведение. За порывистость.

— Я так понимаю, Роудан не дал тебе ничего? — горько хмыкнула я тем временем.

Фьярин кивнул:

— Запер здесь. Сказал, что не может поверить в мою верность. Да я и не обещал ему верности! — вспылил бог. — А он, вишь, якобы ожидал, что за магическую подачку я закрою на всё глаза. На убийство своей матери! Словно я падальщик! — Последние слова были сказаны почти сквозь слёзы. С какой-то детской обидой на тотальную несправедливость вселенной.

— Неужели всё дело в мести? — Я нахмурилась. — Роудан ведь не может быть таким идиотом, чтобы ради этого убить свою же сестру…

— Ты бы у него спросила лучше, — ехидно заметил Фьярин. — Но это ведь не всё, Лира, — зло мурлыкнул бог. — На него даже сыновья смотрели с неприкрытым страхом. Решение казнить сестру он принял почти молниеносно. А потом, всё такой же безумный, залил в уши отцу про его вину в случившемся! — Фьярин активно жестикулировал и ходил по комнате туда-сюда. А я порой немного пятилась, чтобы меня случайно не задел. — И когда тот лопнул от злости, выкрикнув проклятие, Роудан выместил негодование на мне. Мало того, что не сдержал обещание…

Он и не планировал первоначально, тут я уверена. Сказал так лишь для того, чтобы у Фьярина был повод не мешать. Дал выбор — всё плохо или всё плохо, но с небольшим бонусом. Предложил варианты, зная, какой по логике будет выбран. С выгодой. Видимо, Фьярина он знал достаточно хорошо, чтобы понимать: самоубиваться, даже ради родной матери, он не будет. Может Роудан и был тогда безумным, но голова у него вполне себе работала.

— … Так затем ещё и сосуд мой отнял, себе забрал, — горестно завершил свою пламенную речь сын Дэгана.

— Вот же мразь! — рыкнула я, потрясая кулаками. — А всем рассказывает, что ты сам убил мать, но её тёмная сила не смогла прижиться в тебе и выжгла твой сосуд!

— Красиво придумал, ничего не скажешь… — справившись с гневом, очертившимся на щеках острыми желваками, высказался бог. — Только сила матери меня бы приняла.

— Знаю, — буркнула я, всё ещё негодуя.

— Откуда? — сощурился Фьярин.

— Она ещё не слилась со мной так, чтобы я не чувствовал её… хм… эмоции, — ответила я, тщательно подбирая слова. Зря ляпнула, но чем это не повод завоевать чуточек доверия собеседника? — Роноаса почти нестерпимо тянуло придушить, а тебя её тянет… утешить.

— Её? Или же тебя? — похабно хмыкнул бог. Вопреки моим ожиданиям. Впрочем, за столько лет в одиночестве, без подруги… Так или иначе его должно уводить к этой теме. Но мы ведь говорили о его матери! Тем временем взгляд Фьярина становился… грязнее. — Почему нет? Я не против, чтобы меня утешила такая красотка…

Я негодующе всплеснула руками:

— Во мне сила твоей матери!

— Причём здесь… Хах, наивная Лира, — хохотнул Фьярин. — Это всё равно, что ты надела бы её любимое платье. Ничего не вижу постыдного. Не душа ведь.

Я на мгновение задохнулась от его цинизма. Даже на Роудана подействовало! Вдох-выдох, взять себя в руки. Он дал мне нужную информацию, нужно просто воспользоваться ею в свою пользу.

— Кто знает? — протянула я неопределённо. — Может поэтому со мной так и получилось. Ну, что стала богиней. Потому, что уже была ею раньше. Всего лишь переродилась.

И вообще это всё первоначально было планом силы Наэнмиен, чтобы вернуться к хозяйке. Не просто ж так мне многое очень легко даётся? Она меня звала, так я попала на отбор. Сила заставила Роноаса, сидя в нём, выбрать именно меня. И вот план исполнен. Но я не чувствую внутреннего удовлетворения. Так может, это просто бред моего слегка поехавшего от шока сознания? Или же…

Надеюсь, всё неправда! Я чуть не расплакалась от мысли, резанувшей по сердцу, что Дэган влюбился таки не в меня. Что он видит во мне свою убитую жену. А влюбился ли вообще? Или я себе напридумывала? Может, я для него по-прежнему лишь… питомица?

— Что тебя расстроило? — участливо спросил Фьярин, видя игру эмоций на моём лице. А может я и проецировала что-то случайно.

Подняла на него злой взгляд и чуть не зашипела.

— Что ты желаешь моей смерти… — ляпнула я и поняла, что зря. Не надо было срываться.

— Точно! — обрадовался бог. — Спасибо, что напомнила. Разговор с тобой был, конечно, увлекательным, — он оценивающе покачал головой, — но болезненным. Теперь давай-ка сделаем больно тебе, — улыбнулся бог, предвкушающе потёр руки и положил ладонь на один из трёх неприметных рычагов, торчащих из стены.

Я отшатнулась, но тут же почувствовала давление в шее. Фьярин потянул меня прямо за ошейник. Точнее, ошейник потянуло обратно к плите. Засопротивляться от неожиданности я не успела, да и вряд ли могла бы что-то предпринять.

Магнитные поля ощутила неожиданно отчётливо, даже не засомневалась в том, что это такое, но магии применено не было. Само собой, ведь здесь она растворяется. Вот как Фьярин вышел из положения — пришлось создавать магнитные механизмы.

Об плиту меня больно ударило спиной, от чего руки отскочили и упали вниз. Тут же были схвачены уже знакомыми наручами.

Восстановив дыхание, я спросила у подошедшего ближе бога:

— Хочешь всё же забрать силу матери? Как тебе обещал Роудан?

Надеюсь, он ощутил всю желчь, что я вложила в свои слова.

— Нет, — отмахнулся Фьярин, — без такого щита, как у тебя, я её всё равно профукаю. Меня интересует твоя жизнь. Жаль, метки нет. Касанием я бы смог активировать её и без беременности.

Пока говорил, он внимательно осматривал меня магическим зрением. Опять сложилось ощущение, что я предмет. Орешек, который надо вскрыть, чтобы добраться до вкусной сердцевины.