Она устала бороться со мной, ее вес все глубже опускался на мои бедра, а мой член мучительно болел. Я хотел прижиматься к ее невинной попке, пока не кончу, как подросток, трахающий свою девушку всухую на скамейке после воскресной школы. Но я больше не был ребенком. Я был мужчиной. Я контролировал свои порывы. По крайней мере, пока.

Вместо этого я крепче обнял свою будущую жену и стал укачивать ее. Она была такой напряженной, как натянутая скрипичная струна. Я был спокоен. Почти умиротворен, поскольку наметил курс на будущее, который решал мою текущую проблему с наследником – и в кои-то веки я выбрал то направление, которое действительно взволновало меня. Кроме того, я держал в руках объект своей одержимости. Был ли я уже одержим этой женщиной? Да, бесспорно. Я был одержим с того самого момента, как увидел ее.

— Так что ты решила, bambina? Смерть или я и мое демоническое отродье?

Она молчала так долго, что я заподозрил, что она действительно рассматривает оба варианта. Затем Шарлотта повернула ко мне голову, и я освободил ее рот из своей хватки.

— Я выбираю тебя, - прошептала она. — Я хочу, чтобы мы жили, поэтому выбираю тебя.

— Хорошая девочка, - пробормотал я, и прежде чем она успела испортить сладкий момент своей капитуляции, снова просунул палец между ее губ и крепко прижал к себе.

Сначала это было едва заметно, но постепенно сопротивление Шарлотты ослабло. Ей нравилось, когда ее так жестко удерживали, я видел это по тому, как она становилась все более бескостной. Ей нравилось, когда ее укачивали. Она, вероятно, была измотана. Сгорала от страха и недостатка сна. Если подсчитать, сколько часов, по моим сведениям, она проработала за последние три дня, то можно сказать, что она уже приближается к статусу сверхчеловека, раз вообще бодрствует. Любой другой уже потерял бы сознание, но Шарлотта намеренно оставалась в ясном уме, благодаря чистому упорству. У моей будущей жены была выдержка. И это было чертовски сексуально.

Я покачал ее еще немного, когда она прильнула ко мне. Ее язык скользнул по моему пальцу, и я просунул еще один между ее приоткрытых губ. На этот раз она почти не сопротивлялась. У меня появилась настоящая страсть к тому, чтобы засовывать что-то в рот этой женщине. Шарлотта становилась все спокойнее, сон овладевал ею теперь, когда ее поймали и усмирили. Неизбежность всего этого поглотила нас обоих.

Ее рот плотнее сомкнулся вокруг моих пальцев. Язык неуверенно прошелся по коже, и она пососала. Она, вероятно, не осознавала, что сосет мои пальцы в перчатках, как пустышку. У психиатра был бы отличный день из-за этого бессознательного движения. Но Шарлотте больше не нужно было беспокоиться о том, что подумают другие. Страх осуждения остался для нее в прошлом. Единственное мнение, о котором ей стоило беспокоиться, - это мое.

Я прижал ее к себе, продолжая держать пальцы у нее во рту, чтобы успокоить, и позволил ей уснуть. Запах ее дешевого шампуня заполнил мои чувства. Она была доведена до предела, недоедала, переутомлялась, жила в крошечной обувной коробке и питалась дерьмовыми полуфабрикатами. Больше нет. Я изменю все это для нее. Как моя жена, она будет жить в такой роскоши, о которой большинство людей могут только мечтать.

Если она будет хорошей девочкой и научится процветать в рамках своей свободы в качестве моей жены, то мы прекрасно поладим. Если нет? Тогда я научу ее. И буду наслаждаться каждым греховным моментом.

Глава 12

Чарли

Внезапно я проснулась, подскочив от ощущения прохладного ночного воздуха, хлынувшего мне в лицо. Я лежала на заднем сиденье машины, а Элио стоял у открытой двери.

— Ты проснулась. Пошли.

Предыдущие часы пронеслись перед глазами. Остановка для перерыва и исчезновение Люси. Появление из тени Ренато, словно жнеца, пришедшего забрать мою душу. Поездка в машине, где он держал меня так крепко, что я потратила последние силы, пытаясь сдвинуть его с места. Он не сдвинулся ни на дюйм.

Я заснула? Что ж, у человеческого организма есть пределы, мне ли не знать об этом. Теперь, когда нас поймали, произошел странный выброс адреналина. Худшее уже случилось. Больше не было необходимости бодрствовать.

В темноте Casa Nera выглядел еще более жутким. Элио взял на руки спящую Люси и проводил нас внутрь. Вооруженные люди прогуливались по территории. Они наблюдали за нами с подъездной дорожки, их глаза с любопытством следили за тем, как мы заходим внутрь. Я огляделась, гадая, в последний ли раз вижу дом снаружи. Ренато нигде не было видно.

Если это был всего лишь кошмар, я бы очень хотела проснуться прямо сейчас.

Внутри Элио молча провел нас по лабиринту коридоров, оформленных в темных тонах и напоминающих старинный дом XVII века. Мы поднялись по впечатляющей лестнице, обрамленной витражными окнами, которые заливали нас рубиново-красным светом, пока мы шли. Лестница уходила вверх, но Элио ступил на площадку первого этажа и направился по коридору. Он остановился перед массивной дверью в самом конце.

— Сегодня вы можете переночевать здесь. Экономка Кармелла поможет устроиться.

Устроиться? Что ж, по крайней мере, мы не будем спать в подвальной темнице.

Он открыл огромную дверь, без особых усилий пронося мою сестру внутрь, даже не задев прядь ее волос за внушительную дверную раму из дерева.

— Ты тоже здесь живешь? - поинтересовалась я, следуя за ними внутрь.

Элио коротко кивнул.

— В этом комплексе уже несколько десятилетий проживает семья Де Санктис

Семья. Мой мозг зацепился за это слово.

Элио заметил мою реакцию.

— Это то, кем скоро станете вы с сестрой. Семьей.

— Да, точно. Чтобы стать семьей, нужно нечто большее, чем бумажка и приставленный к голове пистолет. - пробормотала я, подходя к огромному окну из свинцового стекла и глядя на темный лес за особняком.

— La famiglia prima di tutto. Семья превыше всего. Это девиз, под которым живет Ренато.

— Разве не он убил собственного отца? Во всяком случае, так гласят слухи.

Я обхватила себя руками.

Элио пожал плечами.

— Семья - это больше, чем имя. Советую не оказываться на его плохой стороне.

— У него есть хорошая сторона?

Элио остановился по пути к двери и оглянулся на меня.

— Тот факт, что ты стоишь здесь, служит доказательством этого.

— Что это значит?

Я скрестила руки, готовясь к спору с тем, кто, как я была почти уверена, не имел права причинить мне вред, в отличие от его босса. Эмоции бурлили в моей груди, и им нужен был выход.

Элио ненадолго замолчал.

— Ты хочешь умереть?

Его вопрос сбил меня с толку, и я насмешливо хмыкнула.

— Разве кто-то отвечает «да» на такой вопрос?

— Ты будешь удивлена. Тебя помиловал самый безжалостный человек, которого я когда-либо знал. Ты должна быть благодарна за это.

— Помиловал? Стать племенной кобылой монстра - это помилование? У вас какие-то очень хреновые принципы.

Он кивнул.

— Может, и так, но знаешь что? Теперь ты живешь в нашем мире. Тебе нужно скорректировать свои представления о правильном и неправильном. О добре и зле. Я знаю Рена с детства, и он всегда был щепетильным, безжалостным, хитрым и холодным. Это... - Элио замолчал, его низкий голос намекал на его собственное замешательство.

— Что «это»? - надавила я. Было невыносимо не знать, что он собирался сказать.

— Это другое. Ты - исключение.

Элио казался таким же озадаченным, как и я, словно не мог поверить в собственные слова. Его безжалостный, печально известный своей беспощадностью босс нарушил свои правила ради меня. Элио окинул меня пристальным взглядом, пытаясь понять, что именно заставило его босса пощадить меня. Он явно ничего не понял, поскольку пожал плечами и повернулся к двери.

— Но почему? Почему я?

Я шагнула вперед, слова вырвались из меня. Внезапно мне нужно было узнать ответ на этот вопрос больше, чем дышать.