Держа наладонник в руке, Морфей не сразу сообразил, что завибрировало в его внутреннем нагрудном кармане, а вспомнив про мобильник, быстро достал его. От высветившегося на дисплее имени жены, его сердце чуть не ухнулось в пятки, и майор поспешил ответить.

- Родной… – Запыханно раздался из динамика женский голос, мужчина его стремительно перебил.

- Где вы? Ты в порядке? Что он с тобой сделал? – Едва сдерживался, чтобы не заорать, потому что на языке всё вертелся вопрос о том, почему Роза его ослушалась и куда-то пошла, когда он очень сильно просил этого не делать.

- Всё хорошо. – Уже спокойнее проговорила та, но совсем тихо, словно боясь, что будет услышана. Не мудрено, если ты похищен, но следующая фраза девушки поставила этот факт под сомнение. – Я не могу сказать тебе, где мы. Вы найдёте нас, а так быть не должно.

Голос Розы слезливо дрогнул на последних словах и та замолчала, шумного задышав. Майор болезненно нахмурился, крепче сжал смартфон в ладони. У него самого в горле преградой встал ком и голос звучал опасно напряженно.

- Почему? Детка, я заберу тебя, и мы уедем куда ты захочешь, только скажи, чёрт возьми, где вы. – Задал он резонный вопрос и вздрогнул, когда стоящий впереди него Вермут резко вскинул автомат и высадил короткую очередь куда-то за его спину, в дверной проём. За спиной что-то непонятно крякнуло, раздались звуки множественного рикошета и сталкер, обернувшись, заметил только метнувшуюся мимо окна холла человеческую тень. Наёмник отошёл ко входу, остановился и оглянулся по сторонам, а потеряв цель – вернулся на место.

- Прости. – Не выдержав, та таки всхлипнула, и у майора всё больно сжалось в груди. Он не выносил, когда его жена плакала. – Мы не можем оставить его одного. Мы должны помочь.

- Но… - Он готов был взмолиться, лишь бы та перестала скрываться и не выключала телефон, что скорее всего сделает, как только завершиться разговор, но девушка его прервала.

- Пожалуйста… Просто… Вспомни что-нибудь хорошее. – Морфей практически видел, как та сквозь слёз старается улыбнуться, и от этого ещё сильнее отказывался мириться с её выбором. – Вспомни, как мы хотели завести собаку. Как дурачились, когда выбирали; как… Он вернёт меня, как только всё закончится. Но раньше… Прости. Я больше не могу говорить.

- Стой! Лися! – Крикнул он в трубку.

- Я люблю тебя. – Всхлипнуло в динамике и звонок оборвался.

Майор замер, с силой сжимая в руке устройство и стараясь не швырнуть его куда подальше. Он поверить не мог, что всё происходило именно так, как он отказывался представлять, рассматривая возможные варианты развития событий.

Рухнув на ступеньки, сталкер стал перезванивать на номер жены, но тот откликался молчанием и казалось, что он долбится в наглухо запертую дверь. Ещё и собака эта… Морф не мог понять, к чему она вспомнила именно этот период их жизни. Это было давно, к тому же – так и не завершилось ничем положительным. Собаки в доме не появилось, хотя к тому моменту они уже купили и миску, и ошейник, и трекер-маяк, чтобы пёс не мог бесследно исчезнуть.

Осознание нагрянуло словно удар кирпича по голове. Трекер. Что если она взяла устройство с собой, и завуалированно сообщила ему об этом? Крохотную безделушку легко можно спрятать в одежде, и никто ничего не подумает. А если к этому всему ещё и разыграть трагедию…

Мужчина опасливо растянул тонкие губы в улыбке: если так оно и есть, то ситуация складывается для них как никогда лучше. Оставалось только проверить.

Вермут

Они не остались на фабрике, чтобы в более-менее уютной обстановке заняться делами насущными, и ушли, как только наведенный ими же переполох успокоился. Кто же знал, что тот сталкер сумеет мало того сбежать, так ещё и скрыться в неизвестном направлении? Либо он – слишком везуч, осторожен и догадлив, либо – кто-то помог, но какой резон? Их новые с Минором друзья наперебой винили местных бандитов, а те, в свою очередь, обращали обвинения в сторону самих «Наёмников», и, в конце концов, атмосфера так накалилась, что лучшим решением было просто уйти.

Сидя у костра на окраине небольшой рощицы, интерсборная обсуждала следующий план действий. Он был не хитрым: связаться с технарями и попросить подцепиться к маяку, что предположительно мог бы помочь найти беглецов. Технарь, естественно, требовался из Синдиката – Минор напрочь отказывался связываться с местными вояками, и всех остальных отговаривал, и под его напором пришлось дёргать Физика. Тот отреагировал на просьбу о поиске странно, всё выспрашивал кого да зачем, но ко вниманию принимать это Вермут не стал. Может, последствие его болячки? Не станешь тут параноиком, когда твоё второе «Я» активно штурмует реальность, в то время как первое безмятежно отлёживается где-то на задворках сознания. И ведь сжился с этим своим иностранцем! Стал работать словно в две головы, правда по началу доверия подчинённых немного растратил, но потом всё как-то подпривыклось. И он сам привык, хотя было и не просто принимать факт того, что с утра ты мог обсуждать план распределения со своим другом, а вечером впадать в темную философскую беседу с практически незнакомой личностью.

Вопрос об отстранении с должности центрального разводящего не поднимался, а если и были моменты, то дальше теории дело никогда не заходило. Вермут всегда находил множество «против», одним из которых было то, что техника готовили к должности. Он сам кропотливо год за годом подводил Физика к тому, что тот однажды должен будет занять его место. Подразумевал, правда, несколько иные обстоятельства, при которых это произойдёт, но… Жизнь – странная штука. Иногда.

А иногда – вполне понятная, хоть и кажется жестокой. В долгу никогда не остаётся, и сама должников не любит: если что-то даёт, то что-то забирает, и наоборот. Вот он – стал главой Синдиката, но потерял покой и не знал, чего должен лишиться, чтобы вновь его обрести.

Когда информация, необходимая для отслеживая была передана Физику, и разговоры о работе сменились бытовыми беседами, в темах которых Вермут не разбирался, он поднялся на ноги и решил отойти в сторону. Хотел пока есть возможность связаться с Агропромом, узнать, как там дела.

- Ты куда? – Если от кого-то мужчина и ждал подобного вопроса, то никак не от Морфея. Тот наблюдал за ним, подозрительно сощурив свои кофейного цвета глаза. Было в этом мужчине что-то такое странное, но что – понять наёмник не мог.

Сказать, что позвонить по работе – звучит глупо; отослать куда подальше – вполне, но сталкер итак подозревает его во всех мировых бедах, не отцепится. Вермут почувствовал, что непривычно хмурится и выдает свою неприязнь к любопытству мужчины. Исправляясь, тут же расслабился и позволил себе фривольно ухмыльнуться.

- Отлить. Хочешь посмотреть?

- Без лупы не рассмотрю. – Губы военстала растянулись в наглую улыбку, Минор на его выпад, не удержавшись, весело рассмеялся.

Вермут продолжать перепалку не стал: он понимал сталкера. Понимал его желание задеть, показать себя как что-то опасное, чтобы невербально намекнуть на возможную расправу. Разница лишь в том, что наёмник со своими эмоциями был в ладах и это всегда давало ему над противником преимущество.

Мужчине казалось странным и непонятным, что военстал не мог верно расставить приоритеты: обменивать жизнь одного на жизнь многих… Друзья, любовники – они приходят и уходят, и их благополучие, всё же, казалось наемнику менее приоритетным, по отношению к массовому благу. Не смотря даже на то, что эта самая масса может никогда и не вспомнить, что ты для них сделал.

Администратор борделя, Лада, иногда называла его сухарём – чёрствым, безжизненным; называла совершенно пустым, словно какая-нибудь полая керамическая фигурка. Он не обижался, ведь в чём-то девушка была права. Но даже у той же самой фигурки есть мало-мальски хоть какой-то смысл в существовании, неизменная заложенная функция. А он… Он просто есть. Есть, пока существует Синдикат, на границах которого прерывалась функция наёмника, и начиналась та самая полость, которую заполнить мужчина никак ничем не мог.