— Увидишь, — коротко ответил я, подхватил трезубец и шагнул в коридор.
— Любишь ты нагонять таинственность, маленький мой! — Лэйла поспешила за мной. — Не беги так! Если навернусь, то твои проклятые иголки продырявят мне потроха!
Я шёл вперёд, не обращая на слова девушки никакого внимания. Её болтовня была лишь попыткой справиться со стрессом, не более того.
За то время, что мы провели в приятной компании безголовых «пальцев», в логове зверя ничего не поменялось. Тут царила всё та же атмосфера уныния. Коттар по-прежнему истекал кровью, а морфан сидел рядом, наблюдая, как его «поувелитель» медленно отходит в мир иной.
Ситуация, конечно, крайне печальная. Дру-уг только-только нашёл своё призвание, к которому он сам и весь его род готовились чуть ли не веками, а тут такая неудача… Однако у нас не было времени на скорбь. «Пальцы» могли нагрянуть сюда в любой момент, и тогда мы все рисковали отправиться на тот свет вместе со зверем.
— Ему больно, — мягко произнёс я, присев рядом. — Он очень страдает…
Морфан понял, к чему я веду. Понял и опустил голову.
Коттар со свистом выдохнул, будто бы подтверждая мои слова.
— Нужно прекратить его мучения, — продолжил я. — Это непростое, но необходимое решение.
— Я моугу поупоубоувать исцелить поувелителя… — ответил Дру-уг, не поднимая глаз.
В голосе морфана слышались сомнения. Он сам не верил своим словам, но продолжал цепляться за мнимую надежду.
— Ты знаешь, как это сделать? — напрямую спросил я.
— Старшие ба-ароу-оуки учили меня, ноу никтоу из нас оучень давноу не встречал поувелеителей…
Понятно. Знания у моего товарища были чисто теоретические. Впрочем, ничего удивительного, ведь последние коттары ушли от своих «чесальщиков» сотни лет назад.
— Ты можешь попробовать обмануть себя или меня, — твёрдо сказал я, — но обмануть смерть не выйдет. Я видел его раны… Никто из нас не сможет помочь ему.
Я не лукавил, хотя мной двигала вовсе не жалость к зверю, а необходимость избавиться от обузы. Однако такие повреждения никак не вылечить в полевых условиях — даже великолепный специалист при наличии необходимых инструментов и препаратов вряд ли справился бы.
Помочь могла только магия… Но никто из нас не владел нужными заклинаниями.
— Тебе лишь бы кого-нибудь прикончить, маленький мой! — Лэйла неожиданно встала на сторону морфана. — Пусть дылда попробует спасти зверюгу! Тебе жалко, что ли???
Единственное, чего мне было действительно жалко, так это времени. Однако в словах девушки был резон.
— Что тебе нужно? — спросил я у Дру-уга.
— Не мне, — морфан качнул головой, — поувелителю… Ему нужноу сердце… Тёплое, поучти живое…
— Хотя я тут подумала, — Лэйла, почуявшая, куда подул ветер, сразу же изменила позицию, — зачем продлевать страдания бедного зверька⁇ Малыш прав, смерть не обманешь… Уж поверь мне, я-то знаю, о чём говорю!
— Поувелителю не нужноу сердце существа. Ему нужноу сердце ба-ароу-оука…
Что же, теперь стало понятно, почему Дру-уг не решился на столь смелый медицинский эксперимент, пока нас не было. Никто не хочет расставаться с жизнью… Даже ради того, о ком в детстве слышал столько преданий и сказок.
Коттар зарычал. Негромко, почти незаметно. Он не требовал жертву, но был готов её принять.
— Нет, — я качнул головой, пристально глядя в глаза морфана. — У нас с тобой уговор, и ты знаешь, что стоит на кону.
Я не собирался лишаться четверти моего и без того небольшого отряда, ради гипотетической возможности оживить огромного злобного манула.
— Ноу у меня есть доулг, челоувечек…
— Есть, — я кивнул. — И это долг передо мной… Передо мной и Синим Повелителем.
Я специально поставил себя перед «Сапифроглазым». Пусть у моего тощего товарища на самой подкорке отпечатывается правильная вертикаль подчинения.
— Ноу я ба-ароу-оук, челоувечек…
— В первую очередь, — веско произнёс я, — ты мой боец. И твой главный долг — это выполнять приказы своего командира.
Глаза морфана остекленели. Он, словно канатоходец, балансировал над бездной — прошлое тянуло его вниз, а жажда жизни, наоборот, толкала вперёд.
Я замолчал — сейчас давить не стоило. Дру-уг не хотел умирать, поэтому он сам пройдёт по этому «канату», а вот неосторожное слово легко могло столкнуть его в пропасть.
Спустя пару секунд взгляд морфана прояснился. Решение было принято.
— Я не вынесу этой драмы, мальчики, — Лэйла закатила глаза. — Давайте я прикончу зверюгу, и дело с концом⁇
— Нет, — я качнул головой. — Это должен сделать Дру-уг.
Морфан медленно кивнул, поднялся на ноги и отцепил от кирасы один из трезубцев. Его и без того бледное лицо приобрело какой-то синюшный оттенок.
— Дылда сейчас сам кончится, — подбавив в голос яда, заметила Лэйла. — Давай я всё сделаю, маленький мой? В конце концов, мне же нужно опробовать молот!
Несмотря на показное ехидство, ей было жалко Дру-уга, иначе она бы не стала лезть с подобными предложениями.
— Нет, — твёрдо повторил я. Морфан никогда не простит убийство «поувелителя» никому… Никому, кроме себя.
Дру-уг поднял трезубец над головой. Длинные пальцы так крепко сжимали рукоять, что казалось тонкая кожа вот-вот полопается.
Коттар заурчал, будто бы подбадривая своего убийцу. Зверь хотел жить, но не боялся смерти.
Дру-уг направил острия туда, где голова гигантского манула переходила в шею, и прикрыл глаза. Он не хотел смотреть на то, что делает, но ровно за мгновение до удара долг победил малодушие, и морфан распахнул веки.
Зверь с благодарностью рыкнул и «распушил» шерсть, подставляя уязвимое место. Сталь со свистом пронзила воздух и перебила позвоночник. Спустя миг жёлтые глаза коттара потухли навсегда.
— Теперь он вместе с Синим Повелителем, — негромко произнёс я. — Ест головы врагов… Здоровый и полный сил.
— Ты прав, челоувечек, — кое-как выдавил Дру-уг. — Теперь маленькоуму поувелителю боульше не боульноу…
Лэйла негромко фыркнула. Она считала себя выше всей этой банальной лжи, которую люди — да и, наверное, любые разумные существа — говорят друг другу в моменты горя. Циничная, но трезвая позиция… Правда, обычно это только до первой настоящей потери.
— Дру-уг, — я обратился к морфану, который, судя по взгляду, снова стал погружаться в нехорошие мысли, — к нам идут гости, и мы должны их встретить.
Что ни говори, но работа — это лучший способ отвлечься.
— Гоусти? Какие гоусти? — Дру-уг тряхнул головой.
— Добыча, — уточнил я. — Причём богатая.
— Боугатая? — в голосе морфана появился лёгкий интерес. — Чтоу я доулжен делать, челоувечек?
Я быстро объяснил морфану, что от него требовалось. Амфитеатр велик, но заходить внутрь удобнее и безопаснее с той стороны, откуда пришли мы, поэтому именно там разумнее всего поставить наблюдателя. И Дру-уг, имеющий артефакт невидимости, был способен справиться с этой задачей как никто другой.
— Заберись повыше, — подытожил я. — И жди… А когда увидишь гостей, сразу возвращайся к нам.
Морфан кивнул, прицепил трезубец к кирасе и направился к выходу.
— И помни, — добавил я, — от тебя зависят наши жизни.
— Тогда нам конец, маленький мой! — Лэйла ещё раз фыркнула.
Она совершенно не верила в компетентность нашего тощего товарища, но не верила напрасно. Кого-то горе вгоняет в депрессию, а кого-то — мобилизует. И морфан принадлежал к числу вторых, а не первых… Будь иначе, ему ни за что не удалось бы выжить после изгнания из племени.
— Я всё поунимаю, челоувечек, — прогудел Дру-уг, — и не поудведу тебя. Оубещаю.
Он успел сделать ещё один шаг, когда туша коттара вдруг заскрипела, словно кто-то провёл огромным ножом по невероятно гигантскому стеклу, и рассыпалась на мелкие кусочки. От полупрозрачного крошева отразился свет закреплённого на моём трезубце осколка — плоть зверя превратилась в лёд.
— И-и-и-и-и-и-и-и!
От стен отразился громкий писк — настолько пронзительный, что заныли зубы.
