Дру-уг ничего не сказал — он лишь рассмеялся своим квакающим смехом. И этот смех стал последней каплей.

— Суд начнётся, коугда камни коуснуться поула, — задыхаясь произнёс Лик-тики. В его речи вдруг появился сильный акцент. — И поумни, жрец… Никто за пределами круга не доулжен поустрадать, иначе суд камня будет проуигран, и тоугда мы проусто соужрём вас всех!

Лик-тики буквально выплюнул последние слова, а затем быстро вышел за пределы круга. Вышел и поднял с земли несколько мелких камней.

Сердце застучало быстрее. Я впитывал информацию как губка: мельчайшие движения противников, их расположения относительно друг друга, жесты и сигналы, которыми они обменивались перед боем… Ничто не могло укрыться от моего взгляда.

Охотники замерли в тридцати шагах от нас. Они скалились и так сильно сжимали оружие, что становилось понятно — тянуть с атакой ребята не планируют.

До начала схватки осталось всего ничего. Последние спокойные секунды и последние мгновения жизни для некоторых из тех, кто осмелился выйти на эту арену.

Как минимум трое разумных сейчас отправиться в мир иной. И я сделаю всё, чтобы не оказаться в их числе.

Короткий взгляд влево.

Дру-уг согнул ноги в коленях и направил оба трезубца на врага, уперев «пятки» оружия в кирасу. На лице холодная решимость и спокойная уверенность. Морфан был готов сражаться за свою мечту.

Это радовало. Мотивированный боец способен перегрызть глотку любому, даже самому подготовленному противнику.

Взгляд вправо.

Лэйла слегка подалась вперёд — она едва заметно покачивалась из стороны в сторону, словно змея, готовящаяся к стремительному броску. Хищница, а не человек.

Надеюсь, психопатке хватит мозгов, чтобы удержаться от предательства.

— Тётушка Лэйла не дура, маленький, — тихонько произнесла девушка. Похоже, обострившаяся перед боем интуиция позволила ей почувствовать мой настрой. — Тётушка Лэйла сделает всё, что нужно…

Я кивнул, хотя её обещания не имели никакого значения. Даже самые убедительные слова не стоят выеденного яйца. Единственное, что может уберечь от удара в спину — это страх смерти.

Без меня Лэйле не выжить. И она это прекрасно понимала.

Лик-тики поднял над головой кулак, в котором были зажаты камешки

Морфаны, окружавшие арену плотным стальным кольцом, мгновенно заткнулись. Огромный зал погрузился в полную тишину. Тишину, которую перерывало только возбуждённое дыхание Лэйлы.

— Ну давай же, длинненький, — выдохнула она, — не тяни…

И «длинненький», будто бы услышав эту просьбу, разжал кулак.

Камешки полетели вниз и через мгновение со стуком покатились по полу.

Поединок начался.

Из головы привычно вымело все лишние мысли, тревоги и сомнения. Где-то в подсознании ритмично «защёлкал» маятник воображаемого метронома, и эти «щелчки» задали сражению нужный темп. Мой темп.

— Давай! — я рявкнул так громко, что рванувшие к нам охотники на мгновение замерли от удивления.

Они ждали от мелких людишек и морфана-изгоя позорного бегства, сопровождаемого мольбами о пощаде. Однако, вместо жалких попыток выиграть хотя бы несколько секунд жизни, этих нарядных «ребятишек» встретил грозный окрик и бойцы, которые явно не собирались никуда бежать.

Такое странное поведение от без пяти минут добычи, конечно, не напугало бравых охотников, но заставило немного сбавить обороты. Будучи опытными воинами, они прекрасно понимали, что не стоит переть вперёд сломя голову. Поэтому-то облачённые в блестящие халаты гиганты встали плечом к плечу и уже без лишней спешки двинулись на нас, выставив перед собой оружие.

Разумное поведение… Но не в этот раз. Сейчас каждая секунда промедления существенно сокращала их шансы на победу.

Услышав мой приказ, Дру-уг тут же хитрым способом ударил трезубцем о трезубец, чтобы подать сигнал Усачу. Краб плохо различал речь на таком дальнем расстоянии. Зато он великолепно ощущал вибрацию.

Спустя долю мгновения сзади послышались приглушённые харкающие звуки, а в следующую секунду на пол с грохотом рухнул огромный камень. Усач всё это время прятал его в своей безразмерной утробе.

Зал буквально «взорвался». По ушам ударили негодующие вопли зрителей, однако никто не осмелился вмешаться в ход поединка. Всё верно — раз нет правил, то и судей тоже быть не может.

Лик-тики, на лице которого застыло бесстрастное выражение, сделал шаг назад. Несмотря на кажущееся спокойствие, глаза выдавали его с головой — они блестели от злости… От злости и страха.

Охотники, разумеется, тоже увидели камень. Увидели и резко остановились. Ещё секунду назад они были уверены, что их халаты и генеральная уборка зала — это надёжная защита от моего колдовства. Однако реальность как всегда внесла свои коррективы.

Правда, несмотря на некоторую растерянность, наши противники не собирались сдаваться. Они быстро переглянулись и пришли к единственно правильному в данной непростой ситуации выводу — чтобы иметь хоть какие-то шансы на успех, нужно рассредоточиться.

— Пошли! — негромко скомандовал я, прежде чем охотники приступили к реализации своей задумки.

Мои спутники разошлись в стороны, охватывая противника, словно пастушьи собаки, которые сбивают овец в стадо. Правда, на этот раз «овечки» были зубастее любого волка, но это не имело значения. Против валуна размером с половину бегемота никакие «зубы» не пляшут.

Мы были готовы к бою и знали, как действовать. Я разработал план схватки, пока наш небольшой отряд шёл по разлому. План, разумеется, не отличался обилием подробностей, но в столь сжатые сроки ничего лучше всё равно не придумаешь.

К тому же сложные комбинации требовали длительного боевого слаживания. А на такую работу у нас просто не было времени. Да и ни к чему сложности там, где дело можно закончить одним-единственным ударом…

Быстрый взгляд на валун. Шанс всего один, но никаких сомнений быть не должно. Сомнения неизбежно приведут к ошибке, а права на такую роскошь у меня сегодня нет.

Уска-паткар-банду!

Широкие бледно-алые полосы обхватили камень, и я направил мощь заклинания на то, чтобы его поднять. По серой поверхности побежали широкие трещины, а под сердцем уже привычно раздулся очередной «пузырь». Однако такие мелочи не могли мне помешать.

Полная концентрация. Вся вселенная сжалась до размеров каменюки, которая висела в воздухе, подчиняясь моей воле.

Зрители, завопив во всё горло, ломанулись прочь от неожиданно воспарившего над землёй валуна. Им очень не хотелось стать невольными участниками нашего маленького представления.

Только Усач радостно щёлкал клешнями. Гигантскому крабу понравилось, как гордые морфаны, которые совсем недавно задирали носы, теперь задорно разбегались во все стороны. Будто крысы, почуявшие, что их корабль дал течь.

Впрочем, я не обращал на всё это никакого внимания. У меня была задача и очень короткий срок для её реализации. Лэйла с Дру-угом вряд ли смогут отвлекать охотников дольше нескольких секунд.

Я поднял камень чуть выше, чтобы случайно не зацепить тех, кто не успел отбежать. Лик-тики говорил, что никто из зрителей не должен пострадать, и они не пострадают. По крайней мере, пока не надумают мне помешать.

Усилие воли. Пальцы свело судорогой. Валун совершенно беззвучно пролетел мимо, обдав меня волной сухого воздуха.

Охотники, наплевав на круживших вокруг них Лэйлу и Дру-уга, рванули вперёд. К тому, кто представлял наибольшую опасность. Ко мне.

Нас разделяло метров десять, не больше. Я видел белки их глаз и отблески света, игравшие на остриях трезубцев. Охотники готовились проткнуть добычу насквозь, но моя магия оказалась быстрее.

Удар! Во все стороны полетело каменное крошево, а морфана, бегущего посередине, просто размазало по полу. И даже модный халат не помог — блестящая ткань оказалась бессильна перед набравшим скорость валуном.

Выжившие, которых лишь слегка задело осколками, резко передумали нападать. Судьба столь скоропостижно скончавшегося товарища окончательно отрезвила их. От былой уверенности не осталось и следа.