— Контролируй округу, — тут же озадачил его я. — Но, если увидишь что-нибудь — не кричи, а незаметно подай сигнал.

Воспитание личного состава не сильно отличалось от дрессировки собак. Только что выученную команду обязательно нужно закрепить, иначе она ненадолго задержится в памяти.

Дру-уг кивнул, активируя артефакт. Тело морфана стало прозрачным, но его силуэт остался вполне различим. На поверхности магический ободок почему-то действовал хуже, чем под землёй, и не обеспечивал полную невидимость.

Впрочем, в полумраке, да ещё и не делая резких движений, Дру-уг имел все шансы остаться незамеченным.

Усач поджал конечности, став практически неотличим от лежавших рядом валунов. Его маскировка одинаково эффективно работала и на земле, и под ней.

Я посмотрел вверх, скользнув взглядом по плоскому, будто бы накинутому прямо на кроны деревьев небу. Ни луны, ни солнца, ни звёзд. Понять, сколько сейчас времени, было попросту невозможно — нас окружал тусклый полупрозрачный сумрак.

И чутьё мне подсказывало, что этот сумрак вовсе не был предвестником рассвета или заката. Он царил здесь всегда…

Глубокий вдох, чтобы разогнать сознание. От хлынувшего в лёгкие кислорода слегка закружилась голова.

Органы чувств заработали на пределе, выискивая возможную опасность, а разум «вскипел» от потока воспоминаний — в памяти мелькало всё то, что мне было известно о Гиблом лесе.

Сведений, к сожалению, оказалось не так уж много. По сути, все их можно было свести к одной короткой фразе: «Здесь очень опасно».

Хольд рассказывал, что Гиблый лес появился пару сотен лет назад. И, вероятно, озеленение территорий произошло не без участия неких загадочных айнуров, которые когда-то жили неподалёку, а затем неожиданно исчезли… Аккурат в тот момент, когда прущие вверх огромные деревья принялись стирать с лица земли целые города.

Ещё я точно знал, что здесь обитали выбравшиеся на поверхность коттары, и это не очень радовало. Пусть моя последняя встреча с представителем семейства гигантских кошачьих закончилась вполне удачно, однако повторять столь волнующий опыт как-то не хотелось. Особенно если судьба сведёт не с одним зверем, а с целой стаей.

Впрочем, в Гиблом лесу хватало опасностей и помимо коттаров. Например, непредвиденно возникающие и непредсказуемо проявляющиеся возмущения стихийного поля, которые Хольд возвышенно именовал «язвами мира», а я называл проще — магическими аномалиями.

Ничего конкретного по поводу этих самых «язв» старик мне не рассказывал. Единственным, чего удалось добиться, стал совет бежать, если под землёй вдруг застучит чьё-то огромное сердце. Правда, я бы и без столь ценной рекомендации наверняка догадался, что стоять на месте при таких вводных не самая лучшая идея.

В общем, информации у меня было маловато… И значит, её следовало добыть.

Я подошёл к Лэйле, которая завалилась набок, периодически то похохатывая, то жалобно всхлипывая. Новость о том, что мы оказались в Гиблом лесу, подкосила полубезумную дамочку сильнее, чем перспектива стать вечным главным блюдом на столе у морфанов.

Ухватив её за штанину, я оттащил лёгкое, почти невесомое тело за валун. Пусть нам пока ничего не угрожало, но дополнительные меры безопасности никогда не бывают лишними. Если что-то пойдёт не так, лучше встретить это «что-то» находясь в укрытии, а не отсвечивая в полный рост на открытом пространстве.

Лэйла не сопротивлялась. Она практически утратила связь с реальностью. Зелёные глаза заволокло пеленой, бледные обескровленные губы едва шевелились, а на щеках выступил очень нездоровый румянец.

Я совершенно не хотел тратить время на возню с этой истеричной особой, но мне нужна информация. Лэйла явно что-то знала о Гиблом лесе, а значит, ей придётся поделиться своими знаниями с коллективом. Вне зависимости от того, насколько сильную психологическую травму получила её тонкая душевная организация из-за пребывания в столь странном месте.

Прежде чем приступить к допросу, я вытащил кинжал из ослабевших девичьих пальцев. Это основа основ — нельзя работать с вооружённым человеком. Особенно если этот человек Лэйла.

— Ты меня слышишь? — я слегка тряхнул её за плечи. — Приём.

Ноль реакции. Что же, придётся действовать по-другому.

Я изо всех сил ущипнул Лэйлу за мочки ушей — они слегка опухли и налились краснотой. Такой приём менее травмоопасен и куда более эффективен, чем банальные пощёчины. Хотя, в нашем случае, травмоопасность не имела никакого значения. Этой дамочке пощёчинами не навредить — её и из пушки-то не вдруг убьёшь.

— А-а-а-а… — протянула девушка. Зелёные глаза слегка прояснились.

Отлично. Лёд, как говорится, тронулся. Я повторил процедуру.

Лэйла дёрнула головой. Пелена окончательно ушла из взгляда. Возможно, мне показалось, но вместе с пеленой ушли также искры безумия — по крайней мере, большая их часть. Впервые с момента нашего знакомства девушка выглядела почти нормальной.

— Отстань, а, маленький мой… — глухим безжизненным голосом попросила она. — Оставь тётушку Лэйлу в покое… Тётушка Лэйла не хочет разговаривать… Тётушка Лэйла вообще больше ничего не хочет…

Девушка попыталась перевернуться на живот, но я не дал ей осуществить задуманное.

— Отставить апатию, — я придавил Лэйлу коленом. — Иначе мне придётся тебя слегка подбодрить.

Пальцы ухватились за рукоять чёрного кинжала. Клинок покинул ножны и холодно заблестел в пробивавшемся сквозь кроны тусклом свете.

— Делай что хочешь, — Лэйла равнодушно посмотрела на застывшее у кончика её носа остриё. — Мне плевать…

— И ты не будешь возражать, даже если я решу скормить тебя Усачу? — прищурившись спросил я.

Краб слегка дёрнулся, демонстрируя готовность немедленно исполнить моё решение.

— Я буду тебе только благодарна, маленький мой… — устало выдохнула девушка. — Так что давай, сделай тётушке Лэйле одолжение… Пусть всё закончится быстро…

Интересно, какие такие ужасы поджидали нас в Гиблом лесу, что даже моя самозваная тётушка торопилась сбежать от них на тот свет? Ответа у меня пока не было, но я, в отличие от девушки, впадать в отчаяние в любом случае не собирался.

Ситуация опасная? Наверняка. Но мне не привыкать.

Хотелось бы, конечно, разочек угодить из огня не в полымя, а в какое-нибудь более приятное окружение, однако страдать по поводу собственной непростой судьбы — это совершенно бесперспективное занятие. Страдания ничего не изменят. Нужно действовать.

— Не нагнетай, — я убрал кинжал обратно в ножны. — Хочешь умереть? Не вопрос. Расскажи всё, что знаешь об этом месте, а взамен я прикончу тебя так быстро, что ты даже понять ничего не успеешь. Жизнь закончится практически без боли и полностью на твоих условиях, как тебе такой вариант?

Безучастность к собственной судьбе, подкреплённая отсутствием страха смерти — это очень плохой знак. На того, кто утратил все надежды и ничего не боится, крайне трудно надавить… Но если вопрос нельзя решить силой, то всегда можно попробовать договориться.

Прижатая к земле Лэйла смерила меня долгим взглядом.

— Уверен, что сможешь, маленький мой? — через пару секунд спросила она.

— Не сомневайся, — хмыкнул я, убрав колено. — Сделаю всё в лучшем виде.

— Ты уже пробовал… — Лэйла поёрзала, устраиваясь поудобнее. — Однажды.

— Пробовал, — не стал спорить я. — И у меня неплохо получилось… А на этот раз, с учётом прошлого опыта, получится ещё лучше.

— Люблю самоуверенных мальчиков, сладенький, — бледные губы девушки растянулись в улыбке. — Но здесь твоя самоуверенность не поможет… Лес сожрёт и тебя, и дылду, и его вонючего краба… А если не сожрёт, то сделает своими рабами… Одними из многих…

Вверху — метрах в сорока над нами — зашелестели искрящиеся кроны деревьев. Это выглядело так, словно лес спешил подтвердить тот жизнеутверждающий прогноз, который только что озвучила Лэйла.

— Давай-ка чуть поконкретнее, — спокойно попросил я.

Абстрактные рассказы о том, какие страшные ужасы ждут нас впереди, меня не особо впечатлили.