Все остальные жилища в деревне намного меньшего размера, чем у старосты Светозара и жреца Пересвета.

Кроме жилых домов в поселении построены амбары и разные постройки для хранения вещей или для занятий разными ремеслами.

Как только знахарь Тихомир вошел в поселение, его начали встречать местные жители. Но он не останавливался, поздоровался с ними и напрямую двинулся к жилищу старосты. Видимо от восклицаний жителей, староста Светозар и его жена Мирослава сами вышли на улицу и направились к нему навстречу.

— Неужто ты почтил нас своим появлением, дорогой мой друг Тихомир! — подошел к нему староста Светозар, поклонился и раскинул руки в стороны, в приветственном жесте.

Мужчина крепок и широк в плечах. По возрасту был близок по веснам к Тихомиру. Но отличались они разным характером и телосложением. По росту схожи, но Тихомир намного щуплее, чем Светозар. Возможно, в этом сыграла свою роль их разная деятельность. Если знахарь созерцатель по жизни, помощник всего живого вокруг, то староста более агрессивен, он предводитель, защитник деревни и совместно с охотниками — добытчик пропитания.

Знахарь Тихомир был одет в простые светло-серые длинные одежды. Более ему и не надобно. Он добровольно отказался от всех излишеств.

А старосте Светозару по статусу положено одеваться более богато. На нем красуется белая рубаха, вышитая замысловатым орнаментом по нижнему краю, рукавам и горловине. Длиной она до середины бедра и перехвачена кожаным поясом. На ногах широкие порты до щиколоток и обувь из мягкой кожи. Староста довольно красив. Русые волосы и светлые глаза — такую внешность имели все жители поселения, без исключения. Волосы у Светозара до плеч, стянутые кожаным ремешком с металлической вставкой на лбу. За поясом воткнут небольшой нож.

К старосте подошел его сын Лучезар, десяти лет, и с деловым видом встал рядом со своим батюшкой. Выглядит он практически так же, разве что без ножа и с более короткими и светлыми волосами.

— Здоровья тебе, Светозар и всему твоему роду! — поклонился им в пояс знахарь Тихомир и ответил старосте на объятия, сердцем к сердцу.

Жена и сын старосты так же поприветствовали знахаря низким поклоном.

Мирослава — высокая красивая женщина с русыми волосами, заплетенными с лентами в две толстые косы. Ее светлая длинная одежда, так же, как и у ее мужа, была вышита защитными знаками от злых духов. Одеяние прикрывало запястья и щиколотки женщины. Обувь из более тонкой кожи, чем у мужа, на которой яркими нитями вышиты разные знаки и пришиты маленькие деревянные плоские кружки. В ее волосах украшения из дерева и костей в виде разных бусин. А на висках к белой вышитой знаками перевязи крепились большие, но тонкие металлические кольца.

Вокруг них собирались все жители поселения. Взрослые любопытствовали причиной очередного редкого появления лесного знахаря и полукругом обступили пространство перед домом старосты, а дети всех возрастов весело дурачились и бегали вокруг.

Все они одеты примерно одинаково, в длинные светлые и легкие одежды, но только с меньшим количеством украшений на одежде и теле, в отличии от семьи старосты. А малые дети и вовсе бегали босые, в одних вышитых защитными знаками рубахах ниже колена. У всех распущенные длинные русые волосы до плеч. А отличить внешне маленького мальчика от девочки можно лишь по наличию в ушах девочек небольших сережек из тонкого металла или кости животного.

— Рад тебя видеть, Тихомир! — улыбнулся староста своему давнему другу.

Знахарь кивнул, показывая ему свою взаимность. Все давно привыкли, что он не отличался многословностью и раскрепощенно себя чувствовал лишь в одиночестве и в лесу.

— Добро пожаловать в наше жилище! Ты всегда желанный гость для нас! — пригласительным жестом староста показал на избу, а Мирослава кивнула головой. — Надолго к нам или вновь мимоходом заглянул?

— Находка моя привела к тебе, Светозар. Не знаю, к добру или нет. Шел я по лесу, травы собирал, так померещилось мне, будто плач детский слышу. А то вовсе и не показалось мне! Нашел я там, недалече, деву с дитятком, только что родившимся. Матушка уже ушла к Богам нашим, а дите ее в лесу глухом криком исходил. Вот и принес его к вам. Не на съедение же зверю лесному оставлять! А к вам-то ближе всего идти было. Вот она, девочка ента, — Тихомир показал корзинку с младенцем семье старосты.

Мирослава ахнула и прикрыла ладошкой рот. Светозар свел брови. А Лучезар привстал на носочки и с любопытством заглянул в широкую плетеную корзину.

— Откуда она тут? Ведь самое близкое поселение к нам, около двух дней пути, — староста посмотрел на ребенка, а потом на знахаря.

— Как Боги оставили такую чудесную малышку одну в лесу? — Мирослава откинула ткань, осматривая ребенка.

— Боюсь, на ваши вопросы нет ответов. Была бы жива ее матушка… — Тихомир с грустью опустил голову.

— Светозар, миленький! Давай ее возьмем себе! Посмотри, какая хорошенькая девочка! Думаю, она выжила не зря! Это сильный духом и телом ребенок! — она обхватила руку мужа двумя своими руками и со слезами на глазах посмотрела на него. — Боги не дают нам больше детей! Молю тебя, прими ее в свою семью!

— Я готов исполнить твою просьбу, Мирослава. Но нужно выслушать слово жреца Пересвета, — староста Светозар взял корзинку в свои руки.

Внезапно, толпа жителей, которая стояла перед ними, словно вода, быстро разошлась в разные стороны. По узкому проходу к семье старосты направлялся старик с белыми волосами ниже плеч и длинной густой бородой. Длинные светлые одежды до щиколоток колыхались во время движения. На груди у жреца ожерелье из маленьких камешков, на голове кожаная перевязь. Его одеяние перехвачено плетеным тканным пояском, на котором висели небольшие мешочки и вырезанные из дерева фигурки. Мужчина шел быстро, словно куда-то опаздывал. Он опирался на высокую трость, с вырезанной пастью животного наверху. Позади него шли двое молодых крепких мужчин.

Как только эти трое дошли до семьи старосты, народ тут же заполнил все пространство позади них.

— Жрец Пересвет! — обратился к старцу Светозар. — Взгляни на это дитя и скажи нам, что говорят Боги! — староста протянул вперед корзинку с младенцем.

Девочка громко заплакала. Мирослава сжала рукой край своей одежды.

Пересвет прикрыл младенца тканью, аккуратно вынул из корзины и внимательно на него посмотрел. Ребенок тут же перестал плакать, замахал сжатыми кулачками и пытался открыть прищуренные глазки. Пересвет слегка улыбнулся крепенькой девочке, с пухлыми щечками и рыжим пушком на голове.

Малышка кряхтела на руках жреца и дергала ручками, из которых вылетел маленький продолговатый листок и покружившись, упал вниз.

Жрец Пересвет посмотрел на свою правую босую ногу, на которую приземлился ярко-красный рябиновый листок и нахмурился.

Мирослава испугалась, что он не даст свое согласие оставить девочку в общине и вновь схватила мужа за рукав. Но тот, молча наблюдал за жрецом и ребенком, а жене подал знак рукой — подождать.

Ожидание затянулось. Люди начали перешептываться.

Жрец склонился к девочке. Потом и вовсе прижал ее к себе и начал рассматривать еле заметные светлые родимые пятна на ее запястьях. После чего ахнул и, прищурившись, посмотрел на небо.

Девочка пискнула. Жрец поцеловал ее в лобик, покрепче перехватил в своих руках и поправил белую ткань.

— Боги послали нам это дитя! — сказал громко жрец Пересвет и приподнял младенца на своих руках к ярко-слепящему солнцу. После чего обнял и укрыл белыми полотнами. — Предрассветная зорька ясная! Поцелованная самим Хорсом! Богом солнца! В честь жены его Зари-Заряницы, имя тебе — Зоряна! — закончил жрец свою речь, дав принятому в поселение ребенку имя.

Все люди вокруг громко заликовали, они повторяли имя и приветствовали маленького жителя поселения. А Мирослава, которая пребывала все это время в напряжении, с облегчением выдохнула и улыбнулась.

— Теперь это ваше чадо! Любите и берегите Зоряну! У Богов на нее свои планы! — Пересвет аккуратно передал девочку приемным родителям — Светозару и Мирославе.