Поза наездницы заставила меня снова вскрикнуть, но уже не от боли.

– О-о-о, да... – стон тоже вырвался как-то сам, и я отпустила самоконтроль, отдалась желаниям своего тела.

А дальше... скачка вверх-вниз до сведённых мышц, до захлёбывания воздухом. Кожа замёрзла, а изнутри шёл жар, и от этого контраста я неприлично громко кончила, после чего упала на грудь Эдриана.

Мой первый оргазм разрушил оковы закрепощённости у нас обоих, и дальше начались чудеса эквилибристики и хор влюблённых.

Ладони Эдриана сжимали под кофтой мою грудь с какой-то особенной страстью, что вкупе с нарастающим ритмом движений бёдрами я словила мощнейший разряд экстаза, волной прошедшийся от пальцев ног до волос на голове.

Кажется, я даже покусала Эдриана в исступлении. Кровь гудела по жилам, голова кружилась, будто я навернула дюжину флаконов веселящего зелья, а разум пребывал в обмороке.

Из позы наездницы меня снова опрокинули на спину с поднятыми ногами и разведёнными в стороны, потом перевернули набок и на живот, а завершали секс-марафон мы по-собачьи.

– Мы выполнили план на жизнь вперёд, да? – улыбаясь в любовном дурмане, спросила я, на что лежащий на моей спине Эдриан ответил поцелуем в шею.

Так, придавленная массивным мужским телом, согретая изнутри и снаружи, я лежала абсолютно без сил и балдела.

– Я сделаю всё, чтобы спасти тебя, Диа, – внезапно признался он.

– Мы сделаем это вместе, – отозвалась я. Не хватало ещё, чтобы он пожертвовал собой ради меня.

– За меня не волнуйся. Ты мой стимул жить.

– Тогда, пожалуйста, слезь со своего стимула, пока не раздавил, – попросила его и покряхтела для достоверности.

– Прости, – он сел и подал мне мои штаны. – Надень скорее.

Раздеты мы были только ниже пояса, так что уже через минуту о наших безумствах напоминала только слабость в теле и лихорадочный блеск в лазах.

Я обратила внимание, что не получается снять болевые ощущения в промежности, магия не работала даже внутри моего тела, а значит, в этой камере есть что-то, блокирующее магию. Может, зелёные светящиеся кристаллы? Надо бы сковырнуть хотя бы один и изучить его свойства. Если мы спасёмся, конечно.

– Диа? – позвал мой любимый мужчина, обнимая меня. – Ты в порядке?

– В полном. Меня лишь беспокоит, что ты в мокрой одежде.

– Ерунда. Я согреваюсь от одного твоего присутствия.

Теперь мы лежали на мокром «блюдце», каждый в своей одежде, и обнимались.

– Ты заметил, что рыбой больше не воняет?

– Или мы привыкли к запаху.

– Нет. Это говорит о том, что в скале есть трещина, и сюда попадает свежий воздух.

– Вероятно, так. Но до потолка нам без магии не добраться. Единственный путь через воду. Завтра я первый разведаю, где и насколько глубоко лаз, и мы поплывём. А пока – спи. Несмотря на то, что мы оказались в камере смерти, этот день счастливейший в моей жизни.

Вот так признание!

– Что будет с нами, когда мы выберемся? – поинтересовалась отнюдь не из праздного любопытства. Тут моя жизнь, между прочим, решается.

– Поговорим об этом, когда выберемся. Хорошо?

Меня ответ больно задел, но я настолько утомилась, что глаза закрылись сами собой и пришёл сон.

И угадайте, где я оказалась? В нашей с Наиром серой комнате!

***

Наслаждаться уединением мне предстояло недолго, и я это понимала. Эдриан тоже устал и уснёт чуть позже.

Так и вышло: вскоре воздух на середине комнаты пошёл волнами, и явился мой суженый в той же одежде, в которой уснул.

Упс! Палево! Значит, и мою зимнюю экипировку он тоже заметит.

– Давай сделаем вид, что мы друг друга не видим и не знаем, – вместо приветствия предложила я.

– Тебя вообще здесь нет.

– Вот-вот, у тебя просто крыша поехала, вот и блазнится всякое, – поддержала я его версию.

– Разве ты не должна сейчас доказывать, что ты всё-таки есть?

– Тебе докажешь, как же! Сойдёмся на том, что ты шизик и разговариваешь сам с собой.

– Я не шизик.

– Ни один шизик не признает, что он шизик. Классика жанра, – изрекла я что-то на психиатрическом.

– Ты как-то странно ведёшь себя, – он, как назло, подошёл и сел рядом. – Погоди. А что это на тебе надето?

Заметил. Поздно отпираться.

– Я всё понял! Ты не Дарси, ты Диа! Мои сны – это твоих рук дело! Ты ведь зельевар!

– Браво-браво! – я издевательски похлопала в ладоши. – Кто такая Диа? О! У тебя появилась женщина? Поэтому ты одел меня в её шмотки? – я изобразила оскорблённую до глубины бездонной души барышню. – Класс!

– Хочешь сказать, что ты не Диа?

– Как видишь, – нет, я не признаюсь ему. Чуйка подсказывает, что рано раскрывать карты, Эдриан пока ни к которой из нас толком не привязался. А нам, между прочим, ещё спасаться из камеры.

– Проклятье... Поэтому я всё ещё вижу тебя как в дымке?

– Наверное.

Он закрыл лицо руками и некоторое время сидел неподвижно.

Я тоже сохраняла тишину, но безотрывно наблюдала за ним.

– Сначала ты говорила, что ты живой человек, что ты эльфийка и у тебя ко мне любовь-судьба. А сейчас уже не отрицаешь, что ты лишь плод моего воображения, – тихо, с горечью проговорил он. – Я запутался, – его начало трясти, хотя из сна пока не выбрасывало.

– Сейчас это не важно, Эдриан.

– М-м... – он закивал и поднял взгляд на меня, но не мог сфокусироваться, его голову мотало из стороны в сторону.

– Эй, что с тобой? – я подскочила и взяла в ладони его лицо.

– Мне нехорошо. Что-то с телом.

– Выходи из сна! Чёрт подери, давай, живо! – пришлось влепить ему пощёчину, чтобы не уплывал.

– Не могу.

Уходить пришлось мне и будить его уже в реальности.

– Эдриан! Ну же, открой глаза, ты замерзаешь! – я снова оседлала его, но уже без эротического контекста, и, расстегнув на нём куртку, растёрла ему грудь и плечи. – Ну, давай же, давай!

– Дарси...

– О, богиня, у тебя бред! – дошло до меня. – Эдриан, ты меня слышишь? Это я, Диа.

– Да. Я в порядке. Замёрз немного.

Оказалось, что не немного. И если уж у меня заледенел нос и ступни, то что уж говорить об Эдриане, который искупался в ледяной воде и толком не обсох. Так и насмерть замёрзнуть можно.

Я расстегнула свою одежду и легла на него животом к животу, ноги тоже положила на его ноги.

– Что ты делаешь?

– Грею тебя. Я не сильно придавила?

– В самый раз. Спасибо.

Спустя минут пятнадцать Эдриана перестало колотить, и он снова уснул. А вот я не смогла. Во-первых, боялась за своего мужчину, у которого начались последствия переохлаждения. Во-вторых, было неудобно и всё время казалось, что я его придавливаю и мешаю дышать; глупость, конечно, вон, он какой здоровяк.

Самое паршивое, что я потерялась во времени. Утро сейчас или ночь – неясно. Но Эдриану нужно поспать, ведь именно он ключевая фигура в нашем спасении.

Он открыл глаза скорее, чем я думала, и во взгляде читалась мука.

– Как ты? – поинтересовалась, зная, что не смогу ни исцелить его, ни принести стакан воды.

Он шмыгнул носом и сел.

– Сейчас разомнусь и буду в норме, – сказал и тут же приступил к делу: отжимания, прыжки на мечте, приседания, махи руками и так несколько подходов.

Мне подумалось, что, будь я с ним в образе Лии, мне сейчас устроили бы тренировку. Понедельник же.

А так я походила по камере, попрыгала по выступам и спустилась к воде.

– Уровень поднялся! – крикнула взволнованно.

– Плохо. Значит, у нас меньше времени, чем я думал. Кхе-кхе... План такой: я ныряю первый, пока вода ещё не высоко, разведываю путь, потом возвращаюсь и мы плывём вместе. Снаружи между поверхностью воды и толщей льда должна быть воздушная прослойка, и в ней мы сможем глотнуть воздуха и пробить лёд магией. Я надеюсь, там она вернётся к нам. Кхм-кхм...

– Поняла.

– Хорошо, что мы не сбросили рыбу в воду, иначе на запах крови могли приплыть её сородичи. А сейчас всё чисто, – он вдруг сгорбился и закашлялся. Так сильно, что пришлось схватиться рукой за выступ.