– Не переживай, я буду там и приду на помощь. Обещаю.

– Спасибо. Люблю тебя.

– Лия, – Лессар пристально и даже драматично посмотрел мне в глаза. – Ты осознаёшь, что тебя могло уже не быть? И некоторые твои близкие люди не пережили бы утрату?

Я сглотнула и не ответила. Просто не знала, что сказать.

– Лия... – он взял в ладони моё лицо, склонился и...

– Лессар! – неужели поцелует в губы? Мы же, блин, расстались! Что это на него вдруг накатило?

Но нет: меня всего лишь чмокнули в нос и замерли в десятке сантиметров от меня.

Только я подумала, что это очень неловкий момент, как дверь распахнулась, и нашу картину маслом увидел... Да-да, он самый.

– Адепт Мейо, марш на занятия! – рычаще и шипяще приказал глава академии.

Лессар вынужден был подчиниться и оставил меня наедине с монстром. Ладно, шучу, с ректором, злющим и каким-то всклокоченным.

– Доброе утро, адептка, – бросил он мне, будто я ему это утро безбожно испортила.

– Здравствуйте, – просипела и лежу, вся такая скромница, руки по швам.

– Я принёс новую форму, – на тумбочку рядом со мной шмякнулся внушительный бумажный свёрток, перетянутый пенькой.

– Спасибо.

– Надеюсь, размер ваш.

Надейся. В этой академии вся форма размером с парус. Мизогиния во всей красе.

– Как вы себя чувствуете, адептка?

Вот, честное слово, от этого его отчуждённого «адептка» у меня слёзы на глаза наворачиваются. Видимо, Кэт заразила плаксивостью.

– Жива... – и тут я всхлипнула!

– Самое страшное позади, – неумело успокоил меня он. – Ваш брат сильный маг, он буквально вытащил вас с того света.

– Угу.

– Но он наотрез отказался вынимать из вас артефакт, маскирующий ауру. Мне интересно, что такое скрыто в вашей ауре, раз ваш брат рискнул вашей жизнью?

– Он знал, что делает. К тому же это не только моя тайна.

– Вижу, вы близки?

– Да.

– Ваш брат женат?

– Да, – это ведь не секретная информация? – Почему спрашиваете?

– Он разгуливал по академии в женских панталонах.

– Моя смерть застала его врасплох.

– Адептка Ферб, у вас вся семья... Эм-м... Такая эксцентричная?

– Вся.

– Понял.

Занимательный разговор получается. Мне даже нравится. Узнаём друг друга потихоньку.

– Вас уже кормили?

– Нет.

– Сесть можете?

– Пробовала. Пока не могу.

– Позвать целителя?

– Не нужно. Сколько магии в меня ни вливай, пока потоки не настроятся обратно, я буду лежать овощем. Но к вечеру слабость пройдёт.

– Что ж, велю накормить вас, – он переступил с ноги на ногу, глядя на меня сверху вниз. – С понедельника вернётесь к полноценной учебной активности.

– Благодарю.

– Не стоит. В понедельник после пар жду вас у себя в кабинете для назначения наказания.

«Какое ещё наказание? – взбунтовалось моё нутро. – Мне гору веселительного варить к следующей пятнице! Я уже авансы взяла!»

Но как тут ректору откажешь? Вдруг он придумает для меня что-то приятное и полезное?

– Хорошо, – покорно кивнула ему, как бы показывая, что я и без наказания во всём раскаялась.

– Зачем вы поменялись оболочками с призраком и зачем явились ко мне? – неожиданно спросил он в лоб.

Что, блин, ему ответить?!

***

Лидия

Эх, любовалась бы его мужественным лицом и любовалась... Только вот он как-то не ласково и явно выжидающе смотрит на меня.

Пришлось ответить:

– Да так, мимо пролетала. Вы знаете, как прикольно проходить сквозь стену? О, это улёт во всех смыслах!

– Шалости едва не стоили вам жизни, адептка.

– Да, мне уже сказали, – снова перескочила я в роль раскаявшейся и всё понимающей барышни. – Я сожалею, что не учла риски.

Увы, сожаление не помогло мне настроить беседу на дружеский лад.

– Отдыхайте. Завтрак вам принесут, – и ректор ушёл.

А я... почувствовала, как в груди разливается тянущая боль. Как будто Эдриан привязал к моим жилам нить, и сейчас она натягивается по мере его удаления.

День превратился для меня в пытку. Я изо всех сил напрягала мышцы, чтобы вернуть себе подвижность, и к вечеру уже полуобморочно шаркала тапками по палате.

Лессар заходил днём, чтобы сообщить, что прямо сейчас отправляется к маме, чтобы мой папа завтра открыл портал для них обоих.

А утром, как только нас с Катариной забрали в замок, началась экзекуция, в ходе которой я осознала, насколько была неправа, ввязавшись в авантюру с обменом оболочками.

К счастью, шантажировать меня исключением из академии никто не стал, потому что папа, вынув из меня артефакт, маскирующий ауру, тут же всё понял.

– Ты его встретила, – не вопрос – утверждение.

– Да, – грустно покивала в ответ.

– Кто?

– Да, вот этот чёрный мужик, который застал тебя вчера в маминых панталонах.

Мама, которой, ясен пень, не рассказали, что я вчера чуть не померла, оживилась при упоминании моего избранника:

– Я хочу его видеть!

– Мам, он не питает ко мне романтических чувств, – остудила я её пыл.

– Пф! Да быть не может! – отмахнулась она. – У этого несчастного нет шансов.

Эх, мне бы твою уверенность, мамуль.

Папа не дал нам углубиться в обсуждение моего избранника:

– Ректор сказал про присосавшуюся к тебе сущность из Хаоса.

– Во-первых, Розочка не присосалась ко мне – она мой фамильяр. Во-вторых, она не сущность, а самый прекрасный на свете паук!

– Паук, которому нипочём мощнейшее смертельное боевое заклинание, Лия! Паук, размером с... – он запнулся, подбирая сравнение.

– С карету, – подсказала я. – Посмотри внимательнее на мою ауру: у нас связь. Розочка не причинит мне зла.

– Вижу, – вынужден был признать папа. – Что ж, поговорю с Ардом, чтобы отправленная к тебе комиссия не настаивала на изъятии скрывателя ауры. Я проверил, что оттока магических сил у тебя нет, и связь с фамильярами безопасна.

– Спасибо, папуль.

Родитель привычным движением поместил артефакт мне под мышку и залечил рану.

Что ж, одной проблемой меньше! Мою тайную любовь хотя бы не рассекретят раньше времени.

***

После обеда папа привёл гостей.

– Мари Мейо, – представилась нам мама Лесара.

Я посмотрела на неё, и мне тут же стало стыдно за своё благополучие.

Мари, по возрасту мамина ровесница, выглядела лет на пятнадцать старше: высохшая, измождённая, с жилистыми руками, торчащими из-под коротких рукавов грубого коричневого платья. Под тёмным платком в мелкий цветочек она прятала седеющие волосы, а под утратившей упругость кожей погибала её былая красота.

Будь Мари магиней, она всё ещё была бы молода.

Увы...

Мой эликсир молодости, которым я регулярно снабжаю маму Катарины, конечно, поможет, но чуда не сотворит.

Мама с папой выказали гостям исключительно радушие, но когда дошли до столовой с накрытым обедом и подвели к столу, Мари воскликнула:

– Ой, да вы что, я не сяду! – и попятилась назад.

Лессар тоже будто кол проглотил и явно чувствовал себя не в своей тарелке.

Что называется: бедные родственники приехали. Попробуй их уговорить отведать барских харчей.

Так я узнала, что у моей мамы просто ангельское терпение и умение убеждать. Ух, какой талант пропадает! Скольким детям в головы могла вложить свою мудрость!

Трапеза прошла далеко не так, как всем бы этого хотелось. После предложения переехать в наш замок маме Лессара поплохело, и она наотрез отказалась пользоваться благами, которых, по её убеждению, недостойна.

В итоге моя мама предложила женщине работу с проживанием. Секретарская должность, непыльная работёнка, ничего сложного.

И лишь после этого категоричное и повторённое раз сто «нет» сменилось робким «ну, я не знаю».

После обеда, пока мои мама с папой проводили экскурсию по замку, Лессар подловил меня и помахал передо мной потрёпанным блокнотом:

– Угадай, что это?

– Ты пишешь мемуары?

– Очень смешно, – не оценил он мою шутку. – Это, моя любимая кузина, блокнот, от корки до корки заполненный заявками на твоё веселящее зелье.