– Ну, да. Я влюбилась в неё с первого взгляда. Она же такая красивая, как чёрная бархатная роза, – не уверена, что ректору интересно было всё это узнать, оно как-то само вырвалось.

– Я смотрю, вы влюбчивая натура? – ага-а... А это ревность, завуалированная под издёвку! Значит, я ему нравлюсь!

– Все мы влюбчивы, когда встречаем тех самых... – милым голоском парировала я.

– Что было, когда страж обнаружил вас?

– Ничего. Розочка просто подняла меня наверх и осталась со мной.

– И врата остались без охраны??? – сумасшествие в глазах ректора полыхало адским огнём.

«Имя – освобождение. Пришли другие стражи», – пояснила моя красавица, и я её поняла.

– Стражей много. Глаз не пострадает от исчезновения Розочки, – озвучила я ректору.

– Вы понимаете, что чрезмерная осведомлённость может стоить вам жизни?

– Угрожаете?

– Предостерегаю, чтобы вы не совали свой нос, куда не надо!

– Приму к сведению, – ответила с достоинством, как истинная леди.

Вроде неплохо всё складывалось: почти ночь, мы сидим в его апартаментах, чаёвничаем, живы-здоровы, только душевую разнесли, но это пустяки.

– Вашу магическую связь с пауком придётся исследовать. Возможно, специалисты найдут способ освободить вас от стража.

– Я никому не отдам Розочку! – мои глаза наполнились праведным гневом.

– Есть немалая вероятность, что связь паразитическая и медленно высасывает вас. Снимите артефакт, скрывающий ауру.

Ага. Засёк, значит. Нет уж! Фиг тебе!

– Артефакт встроен в тело.

– В таком случае я вынужден сообщить об инциденте вашим родителям.

– Не надо! Если они узнают, что я мылась в преподавательской душевой, меня... – и тут я осеклась. Блин, чего это я ему подноготную выкладываю, слабые места показываю?

– Речь о страже.

– А, это... Уверена, Розочка им понравится, особенно моей крёстной. У нас в семье ещё и не такие странности водятся.

– Теперь включите голову, адептка, и осознайте: вы привязали к себе тварь Хаоса, которая будет питаться вашей магией и человечиной! Чтобы пропитаться, ей нужно каждую неделю убивать по человеку.

– Враньё. Розочка не забирает мою энергию. И для адептов она безопасна!

– Кто вам такое сказал?

– Она сама и сказала.

– Страж?

– Ну, да. Вместо человечины она предпочитает индейку... Сегодня за ужином целый поднос съела.

– Стоп! – он даже встал, поддавшись важности момента. – Что значит «сказала»?

– То и значит. У нас ментальная связь. Мы общаемся мысленно.

– Эти твари ещё и разумны?

– Да она вообще умница! – если надо похвалить Розочку, то это я всегда и с превеликим удовольствием. – И красавица. Вы просто ещё не успели её разглядеть.

Ректор как-то обречённо рухнул на стул и прикрыл лоб, как будто его скрутил приступ мигрени.

– Вам нехорошо? – проявила я участие.

– С вашим появлением в академии мне добавилась ещё одна непрекращающаяся головная боль, – ответили мне.

– Я просто ещё освоиться не успела. Войду в ритм, и вот тогда...

– Возвращайтесь к себе, адептка. Уже ночь. Завтра в шестнадцать часов жду вас у себя в кабинете.

Я отхлебнула едва тронутый чай и послушно ушла, хотя так хотелось оценить уют гостиной, побывать в спальне...

Увы. В другой раз. А в том, что он будет, я уверена. Ведь я же ему нравлюсь! Вон, как он за голову хватается.

Наглеть так наглеть! Выйдя от ректора, я юркнула в синюю дверь второй душевой. Ибо у меня стресс, а он лучше всего смывается тёплой водой.

***

Говорят, у дураков мысли сходятся. Я не стала бы себя клеймить дурным словом, но вдруг обнаружила, что у меня и у кое-кого ещё на ночь глядя одна и та же мысль: отмыться от сажи и жижи.

Когда я, распаренная после горячего душа и благоухающая шампунем, вышла в коридор, мне в спину прилетело ироничное:

– Адептка Ферб, у вас в родне, случайно, не водилось демонов?

– Конечно, водились! И водятся. А как вы догадались? – игриво улыбнулась я ректору, который с полотенцем на плече караулил меня возле синей двери. – Вы, что, пойдёте мыться в женскую душевую? – шутливо возмутилась.

– А тот факт, что вы вторглись в мужскую, вас не смутил? – о, кажется, этот чурбан включился в игру.

– Ничуть! Их все адепты путают. Вам надо повесить опознавательные значки типа «М» и «Ж».

– В каком смысле все адепты? – ректор снова стал образчиком строгости.

А ты думал, нам приятно по будням мыться холодянкой? Вот, чтобы ты познал, как смывать менструальную кровь ледяной водой! Изверг!

Вслух об этом, конечно, не скажешь, а жаль.

– Э-э... Да это я пошутила. Спокойной ночи! – и, накинув на себя мантию-невидимку, поспешила удалиться с преподавательского этажа.

Пока топала в студенческое крыло, поинтересовалась у Розочки:

– Зачем ты появилась в душе? Мне же ничего не угрожало?

«Самец возбуждённый!» – прилетело мне в мысли взволнованное.

О-о-о! И всё-таки я ему нравлюсь!

***

За завтраком из моей тарелки с овсянкой вылезла призрачная голова сэра Гамильтона.

Фу. У меня даже аппетит пропал.

– Что, трусливое создание, вылез, наконец, из своей норы? – буркнула я, ибо настроение моё сегодня валялось где-то в районе дна колодца. Дело в том, что ночью я опять забыла надеть артефакт безопасного сна и... Можно догадаться, куда меня выбросило подсознание: к хаму, нежелающему видеть свою возлюбленную, то бишь вашу непревзойдённую рассказчицу. Но я же гордая, ушла сразу же со словами: «Ну уж нет!» Правда, неприязненный взгляд Эдриана успел просверлить в моей душе дырку.

– Между прочим, я тебя спасал, глупая безголовая девчонка! – говорил сэр Гамильтон прямо из моей каши, от чего меня, привычную ко всему, замутило.

– Чего вам надо?

– Скорее, не мне, а тебе... – загадочно произнёс призрак и поиграл бровями для убедительности.

– И что, по вашему мнению, мне надо?

– Я заметил, что твоя невидимость не абсолютна, – коварно улыбнулся. – Кое-кто всё же способен разглядеть тебя под мантией. Что если я дам тебе возможность стать невидимой даже для нашего глубокоуважаемого главы академии?

– Как? – не поверила я. – Предложишь мне убиться и тоже стать призраком?

– Ну, конечно же, нет! – пауза. – Но почти.

Я шумно выдохнула и переместила тарелку в сторону от торчащей из стола головы сэра Гамильтона.

Признаюсь, ещё вчера, когда я уходила от господина Дарса, мне до зуда хотелось побывать в его гостиной, заглянуть в спальню, изучить, какие книги покоятся на полках... Но этот невыносимейший мужлан видит меня или чует даже под мантией! Вот как так?

Надо будет проверить, способны ли другие заметить меня невидимую? Испытаю вещицу на Лессаре. А то вдруг мантия сломалась?

– Разочарован! Я дико разочарован в тебе! – тем временем объявил призрак. – Тебе выпала уникальная возможность побывать в моей шкуре, я перед тобой душу наизнанку, а ты!..

– А я так и не поняла, что конкретно вы мне предлагаете, – не купилась я на его провокацию.

– Поменяться местами! На время, разумеется. Ты получаешь возможность стать абсолютно невидимой и проходить сквозь стены, а я – физическую оболочку.

– Мою? – возмущению моему не было предела.

– Повторюсь, на время. Самое долгое – полчаса, но нам для первого раза, думаю, хватит и десяти минут, – деловито изрёк сэр Гамильтон, снова переплывая в тарелку с бедной остывающей кашей, на которую я уже смотреть не могла. – Как тебе моё щедрое предложение?

– Я подумаю, – сообщила ему и поднялась с места.

– Думай скорее, иначе я найду другую жер... кхм, желающую! – понеслось мне в спину.

Удивительно, что сидящие за соседними столами адепты не обратили на наш диалог ровно никакого внимания, словно только я одна видела и слышала призрака. Интересно, он и такое может?

Предложение, надо сказать, заманчивое для меня. Хотя бы даже в плане подглядывания за Эдрианом. А то, знаете ли, трудно любить того, о ком знаешь так мало хорошего. Неужели судьба приковала меня к гаду ползучему? Или он просто одурел от беспробудного одиночества?