Час «икс» настал.

Я в сексуальном шёлковом халатике на голое тело, резиновых тапочках, мантии сверху, с полотенцем и шампунем в руках пробралась в душевую с серой дверью.

Везение сопутствовало мне, потому что внутри никого не было. Время-то позднее, правильные мальчики и девочки уже спят в кроватках.

В преподавательском крыле мне понравилось больше, чем у нас в общаге: двери в коридоре понатыканы реже и отличаются друг от друга отделкой и декором, а значит, и комнаты здесь не такие тесные, как у адептов. В остальном та же петрушка: серые стены и пол, только потолок белый.

Душевая порадовала бледно-голубой прямоугольной плиткой и... горячей водой!

– Ка-а-айф! – простонала я, подставив спину упругим струям.

Для подстраховки я оставила в коридоре невидимую Розочку. Если кто-то пойдёт, она сообщит. Всё же в душевой кабинки без дверц, разделенные перегородками.

К счастью, банные процедуры я завершила в спокойном темпе, но, стоило шагнуть к висящим на крючке вещам, как в моей голове раздалось: «Идут. Быстро».

Я рывком надела халат, не запахивая его (не было времени), и скрылась под мантией, не найдя ничего лучше, чем спрятаться в крайнюю кабинку.

Зря.

О том, что кто-то вошёл, я узнала по тихому скрипу входной двери и до боли в сердце знакомому «Хм!», когда некто остановился напротив кабинки, в которой я только что мылась.

И тут меня осенило: я оставила на полочке в кабинке свой шампунь!

А-а-а!!!

Поджилки затряслись. Я уже знала, кого увижу сейчас.

Эдриан Дарс в белой майке-алкоголичке и свободных домашних штанах предстал пред мои очи. Этакий ходячий небрежно-прекрасный секс-символ. Ар-р-р!

Увы, набухшее в животе возбуждение снова уступило место страху, потому что...

Он сразу же обнаружил меня!

Как, чёрт возьми? Ну, твою ж налево, а! Для кого, скажите на милость, изобреталась эта мантия? В смысле, от кого...

Меня схватили за шкирку, как котёнка, и рванули вон из кабинки.

Я уже говорила, что терпеть не могу слово «вдруг»?

Так вот, вдруг дверь скрипнула снова, и в душевой разом кончилось место.

«Хрш-хрш-хрш-ш-ш-ш!» – зашипела моя бархатная Розочка, угрожающе подняв верхние лапы.

Первая мимолётная мысль была: «Защитница моя ненаглядная!»

Вторая: «Берегись!» – завизжала я так, что зазвенели стены.

Третья, когда ректор, задвинув меня себе за спину, запустил в паучиху смертельным боевым заклинанием: «Не-е-е-ет!»

***

Лидия

Когда заклинание врезалось в Розочку, я думала, что умру на месте.

Ректор развернулся ко мне лицом, схватил и повалил на пол, накрывая собой. И вовремя...

Жахнуло так, что нас швырнуло головами о стену, а сверху присыпало колотой керамической плиткой. Где-то в кабинках фонтаном полилась вода. В общем, приложило нас конкретно. Не до потери сознания, конечно, но сотрясение мы оба определённо заработали.

И всё же куда сильнее была боль душевная – от осознания, что я потеряла мою прекрасную Розочку.

– Пустите! Пустите же меня! Что вы с ней сделали?! – я пыталась выползти из-под массивного тела, лежащего на мне. На почти голой мне! Но это сейчас утратило для меня значение.

– Это была тварь Хаоса, адептка.

– Это мой фамильяр!

Наконец, в моём поле зрения появилось хоть что-то кроме груди ректора.

– Что? – прозвучало глухо.

Я не ответила. Все стены были в чёрной копоти и слизи. От Розочки не осталось ничего.

О нет...

Рыдания прорвались наружу, и мне уже было всё равно, как я выгляжу в глазах предназначенного для меня мужчины.

Поднявшись на ноги, я поскользнулась, так как резиновые тапочки от взрывной волны разлетелись в разные стороны, да и саму меня штормило.

– Адептка, объяснитесь!

– Она меня защищала! Меня! От вас! – выпалила я, обречённо глядя на него с пола, затем вернулась к поиску тапок.

После я поднялась, запахнула полы халата и мантии под озверевшим взглядом господина Дарса, и... уйти мне не дали.

– Стоять!

Терпеть не могу, когда мной командуют, да ещё и перехватывают за талию.

– Чёрт бы вас побрал! – взвизгнула я, брыкаясь и окончательно теряя самообладание.

Вдруг в душевой стало ещё темнее, а моего мучителя основательно так тюкнули по голове. Основательно – потому что он свалился без сознания.

Я посмотрела на своего избавителя...

– Розочка-а-а! Жива-а-ая! Ы-ы-ы! – завыла я свою волчью песню и прыгнула в объятия к любимой защитнице, как бы невзначай запнувшись о лежащего в луже жижи и сажи ректора. – Как ты выжила?

«Сильная», – был короткий ответ.

– Я чуть с ума не сошла... Будто душу вышибли, – поделилась переживаниями и поняла, что снова становлюсь прежней собой.

Глянула под ноги – прекрасная картина: мужчина, предназначенный мне судьбой, лежит у моих ног, весь такой мужественный и сексуальный.

– Что делать будем? Может, смоемся под шумок? Типа ему это всё приглючилось? – озвучила я идею, но поняла, что моей версии точно никто не поверит. Да и жаль бросать Эдриана в таком состоянии. Придётся объясниться. Вслух я произнесла: – Надо исцелить его. А то помрёт ещё.

Розочка замерла, готовая к любому выпаду противника, так как понимала: уж кто-кто, а этот бугай на тот свет явно не собирается.

Своё и его сотрясение я залечила минуты за две. Там и лечить-то особо было нечего, так что злющие чёрные глазищи открылись очень скоро. Как говорится, не успела соскучиться.

Розочка, чтобы не спровоцировать новую атаку, включила режим невидимости, по-прежнему оставаясь в душевой.

– Где тварь?

– В недосягаемости, – ответила и даже не соврала.

– Ко мне. Живо, – отчеканил мой мучитель и двинулся к выходу первый.

Ну, а я, помывшаяся и снова испачкавшаяся, поняла, что перемываться мне теперь холодянкой.

Апартаменты оказались вполне уютными: крепкий стол из дубового массива на кухне, кресло с вязаным пледом, милые кружки с цветочками и золотыми вензелями, прихватки на крючках. И главное – всюду царил порядок!

Чувствовалась женская рука, что мне даже стало некомфортно находиться в чужом доме.

Это что ли ревность? Да ладно! Чур меня!

– Будете чай? – предложили мне чисто из вежливости.

– Если это ужасный синий чай, который в подарок вам привезла профессор де Грасс, то всенепременно.

– Хм, – кажется, мою кокетливую шутку не оценили.

Вот... парнокопытный!

Ректор разлил горячий чай по кружкам. Именно кружкам, а не чашкам, потому что чаю они вмещали по пол литра.

– Будьте добры снять артефакт невидимости. От него рябит в глазах, – я подчинилась и положила вещицу себе на колени. – И завяжите халат, – процедил ледяным тоном, хотя сам приковал взгляд к моим, так сказать, нижним «глазам», слегка выглядывающим из-под ткани, но не так, чтобы совсем неприлично. Соски спрятаны, а у меня лишь глубокое декольте.

Как хорошая девочка я и тут сделала, что велено – запахнулась по самую шею.

Ректор как-то нервно отставил свой чай, прошёлся по кухоньке туда-сюда, затем притормозил возле меня, склонился и...

Романтика, поцелуи и секс на столе остались лишь в моих грёзах.

– А теперь говорите, какого чёрта? – рявкнул он мне в лицо так, что всё моё либидо опустилось на полшестого.

– П-простите? – я вжалась в спинку кресла, держа перед собой горячую кружку как преграду. В смысле, если ректор вконец охамеет, умою его харю чайком. Что называется, с пылу с жару.

Он как почувствовал: отпрянул от меня, сел на своё место и отпил чая.

– Вы понимаете, что притащили в академию стража Хаоса?

– Угу, – кивнула я из-за чашки, закрывающей половину моего лица.

– Сомневаюсь в этом. Эти твари пожирают всех, кто пытается перейти границу миров. А учитывая, что вы недавно упали в колодец, у вас был неплохой шанс быть съеденной.

– Да Розочка хорошая, – от души заверила я, – она никому не причинит зла.

– Правда? – издевательски спросил мой оппонент, затем нахмурил брови: – Розочка? Вы дали стражу имя?