И почему-то первым на ум пришла кличка моего котопса. Видимо, из-за того, что я гладила и называла его по имени, когда засыпала.

– Дарси, – ответила громиле в маске.

Упс, кажется, моё поддельное имя ему не понравилось.

– Что? – взревел он медведем и навис надо мной всем своим двухметровым ростом и горой мускулов. – Откуда ты знаешь, мерзавка?

– Да как бы... меня так зовут... – пискнула я в ответ.

Что значит, откуда я знаю? Какой-то психованный бандит. Да уж, откуда мне знать кличку моего котопса? Наверное, потому что я так его назвала. Логично? – логично!

Странно... Может, громилу так зовут? Вряд ли. Это же как тыкнуть пальцем в небо. Не, не могла я так угадать. Не бывает таких совпадений!

Страшно, блин. Вроде осознаю, что всё это сон, но во сне у меня нет магических сил, и от этого как-то не ощущаю себя в безопасности.

Запоздало сообразила, что надо было назваться другим именем. Или придётся переназвать котопса. Иначе палевно. Вдруг этот чувак настоящий?

Моё колено как-то само дёрнулось вверх, но громила ловко ушёл от удара и ещё больше разозлился. Тренированный, зараза!

– Покажи лицо! Ну же? Кто ты? Почему ты преследуешь меня? – взревел этот псих.

Хоспади, ну и самомнение! Да сдался ты мне, невротик стероидный.

– Чувак, я тебя вообще не знаю. Чего ты пристал ко мне, а?

Незнакомец, чьё лицо, за исключением губ и подбородка, скрывала маска, скис и отступил на полшага.

– Прости, – я даже не поверила ушам, что он мне это сказал. Или он просто умело сменил тактику? – Я вижу тебя во сне каждую ночь, а наутро не помню лица, только глаза... Да и то не цвет, а... трудно объяснить.

Вот и ладушки! Лица моего он не видел, не помнит, а значит, в реальной жизни малоприятная встреча с ним мне не грозит.

– А ты мне сегодня первый раз снишься. Ты вообще кто такой и откуда?

– Ты не знаешь?

– Если бы знала, не спросила бы.

– Я... А, впрочем, неважно.

– Ну, тогда я пойду, да? – я огляделась по сторонам, и серое пространство без окон и дверей мне как-то совсем не понравилось.

Вдруг незнакомец меня поцеловал! Прям как в реале, бесцеремонно и с языком.

Что, блин?!

Конечно, я не собираюсь падать в обморок от какого-то поцелуя, но, кажется, меня куда-то уносит...

– Эй, стой! – услышала я удаляющееся.

Меня засасывало всё глубже и глубже в вязкую топь сна, а затем выплюнуло в реальность.

– Тьфу ты, блин, Дарси! – подскочила я на кровати, попутно вытирая рукой вылизанные котопсом губы. Уже после сообразила, что мой зверь таким образом выдернул меня из сна. – Иди ко мне, мой хороший, – притянула Дарси к себе. – Спасибо!

***

Утром папуля не явился на тренировку, а у меня началась паника. Ещё, как назло, на плацу никого не обнаружилось. Всё будто вымерло.

Может, папа что-нибудь с собой сделал? Он же без мамы не сможет жить...

И уже прокравшись тихонечко в родительские покои, я увидела: сделал. Лежал без чувств поперёк семейного ложа, абсолютно голый, вместо подушки блаженно пристроив голову... на такой же обнажённой маминой попе!

Ой, развра-а-ат!

Права была тётя Санта: постель – лучшее поле для примирения.

Я, хихикая, так же на цыпочках покинула покои и, подпрыгивая, как маленькая девочка, направилась в свою лабораторию.

Наварю я зелье – будет всем веселье!

Лидия

Каникулы у меня долгие, а я, знай, варю себе зелье, никуда не спешу...

Ага, размечталась!

Вставшие к полудню мама с папой чинно «обрадовали» меня списком дел на неделю.

– Что значит, оценка состояния зернохранилищ? – в ужасе вчиталась я в бумажку. – Сколько прошений? Пятьсот?! – ой, кажется, у меня голос пропал. От шока. – Я должна ответить на полтыщи прошений... в одиночку? – прошептала голоском умирающей нимфы.

А вот это «проверить целесообразность трат на нужды замка» меня вообще порадовало. То есть вместо того, чтобы заниматься делом жизни (и зарождения жизни), я должна разузнать, сколько стоят тарелки, цветы на клумбах и простыни, и посчитать, не подворовывают ли слуги.

Медленно поднимаю глаза на своих мучителей...

– Почему вы поручаете это мне, а не дяде Альбаргану?

– Мы отпустили его в отпуск на две недели, – с улыбкой, которая показалась мне издевательской, ответила мама.

Короче, любящие мать и отец скооперировались против общего вредителя – меня. И сидят такие, торжественно серьёзные, довольные местью.

Я мстительно прищурила глаза: «Н-ну, дорогие мои родители... Я вам не просто наследника обеспечу – тройню вам наворожу! А ещё лучше четверню!»

Короче, зелье я сварить так и не успела. Лишь записала результаты первых наработок себе в книгу.

На этом моя лафа кончилась.

И понеслось: рабочий кабинет, бумажки, поездка на зернохранилища, рейд по рынку, затем по замку... Каждый день новая разновидность издевательств надо мной. Под вечер я с языком на плече падала в кровать и спала без снов до побудки на тренировку, которую папуля любезно больше не пропускал.

Как, спрашивается, реализовывать мой коварный план в таких условиях?

Меня хватило на неделю. Вот, честно, я пахала, как лошадка, из чувства вины. А потом поняла, что опять занимаюсь хе... простите, нелюбимым делом, и меня бомбануло. За обедом я выдала:

– Надеюсь, вы хорошо отдохнули за эти дни? – поинтересовалась обманчиво вежливо.

Мама смерила меня холодным взглядом. Ага, значит, ещё злится.

Папин взгляд был тяжёлый, возмущённый, ожидающий очередной моей выходки.

– Лидия, – заговорил папуля, – мы должны быть уверены, что, когда ты примешь на себя управление герцогством, это будет тебе по силам.

– Вы, что, прямо сейчас собрались помирать?

– Не ёрничай! – властно прокатился по столовой мамин голос. – Тебе как раз хватит времени всему обучиться.

– А как же моя юность, самое прекрасное время? Я хочу яркой жизни, а не денной и нощной возни с бумажками! Я имею право на личное время!

– Твою неуёмную энергию необходимо направить в нужное русло, – оправдал моё рабство папа.

– Мама, папа, – я поднялась из-за стола. – Спасибо вам за такую честь, но вынуждена отказаться от титула. Ибо я недостойна гордого звания герцогини.

– Чего ты добиваешься, Лидия? – устало вздохнул папа.

– Это вы чего добиваетесь? Переломить меня? Посадить в тюрьму и контролировать каждый мой шаг? Сделать из меня личного секретаря?

– Лидия, сядь! – снова повысила голос мама, однако продолжила уже более спокойно: – В Зоте я узнала, что тебя похищали и едва не убили. И нас ты в известность не поставила! Лидия, ты у нас с Лиссом единственная дочь, и подумай, что станет с нами, если с тобой что-то случится?

Ха! Случится, если я мумифицируюсь, завернувшись в бумажки в пыльном кабинете.

– Напрасно волнуетесь. У меня всё под контролем, – ответила я, понимая, что прозвучало неубедительно.

– Каждый день я боюсь, что ты опять вытворишь что-то опасное! – упс, кажется, мама завелась. – Ты ничего не рассказываешь мне, не делишься тайнами. Ничего, Лидия! Нам остаётся только догадываться, чем забита твоя голова! Поэтому тебя вернули домой, чтобы ты была под присмотром.

– Возможно, стоит просто отпустить меня и дать мне самой строить своё счастье? И если вам с папой так хочется о ком-то заботиться, родите второго ребёнка. Вы ещё молодые. Уверена, при должном старании...

– Лидия! – прервала мои разглагольствования мама. – С тобой невозможно договориться! – со скрипом отодвинула стул и ушла.

Мы с мамой никогда особо не ладили. Мне «повезло» унаследовать её взрывной характер, и между нами всегда искрит. Конечно, мы помиримся, когда устанем конфликтовать, а потом всё начнётся по новой.

А пока мама удалилась, наверняка чтобы собрать заряд для нового боя.

За столом нас осталось двое. Папа как-то устало на меня посмотрел.