Сволочи! Вот выберусь и полетят эти задницы со своих должностей!

– Э-э-эй! – закричала я. – Кто-нибудь!

Конечно, кричать – не лучший вариант, потому что похитители могут прийти и вставить мне кляп. А я, знаете ли, не люблю, когда у меня во рту грязная вонючая тряпка.

Но лежать куколкой и ждать, пока тело затечёт окончательно или я превращусь в бабочку, тоже не вариант. Поэтому:

– Я писать хочу! Кто-нибудь отведите меня в туалет!

Я горланила минут пять, пока не пришёл мужик ростом два метра и метр в ширину. Ещё больше похожим на шкаф его делал коричневый фартук из грубой кожи.

Ага, по харе вижу, что зельевар. И варит он химию, то есть яды, отбеливатели, растворители и прочую хрень. Это самая низшая ступень в зельеварении.

Как я это определила? По запаху, если аммиачно-мышьяковую, смешанную с чем-то кисло-горьким, вонь можно так назвать.

На такую работу идут только те, кого матушка-природа обделила магией.

Лицо у шкафа минимально одухотворённое. Совсем минимально. То есть морда кирпичом, челюсть вперёд, плешь на башке блестит.

Этот точно не поведёт меня в туалет. Скорее, прибьёт или бросит в бадью с растворителем.

– Сударь, а что я тут делаю? – изобразила я вежливость.

– Лежишь и помалкиваешь, иначе вырежу твой язык! – прорычал шкаф и сделал ложный выпад в мою сторону, чтобы припугнуть.

Мог и не стараться. Мне и так страшно.

Думай, Лидия, думай скорее!

– Я заметила, у вас алопеция. Могу приготовить зелье, которое раз и навсегда излечит эту болезнь. Бомбический эффект! Гарантирую! Снова будете хвастаться густой шевелюрой.

Мужик зарычал.

Блин, ему, что, по барабану на лысину? Ладно, что там ещё может быть надо мужику? Вон, у него брюхо какое отъедено. Наверняка проблемы с эрекцией.

– Слышали про моё средство для потенции с феромонами? Два в одном! Первая доза бесплатно! Все, кто пробовал, возвращаются ко мне с благодарностью! Ни у кого больше не найдёте такого качества!

Рык.

Блин, это не мужик, а медведь. Чего ему не нравится-то? Все мужики мечтают об успехе у женщин. Этот, видимо, похоронил свой корнишон под бурдюком с...

Огромная лапища с пальцами-сардельками схватила меня за волосы, резко дёрнула и приложила о металлическое, без обивки, дно кушетки.

Я зашипела от боли, с трудом удержавшись от крика.

– Я срежу с тебя скальп, болтливая ты сука! И не рассчитывай, что я куплюсь на твои песни!

– Веди главного, умник! – совсем другим голосом потребовала я. Этот верзила явно шестёрка, и вряд ли я от него чего-то добьюсь. Исполнители обычно тупые.

– Покомандуй мне ещё тут!

И меня до чёрных мух в глазах снова приложили о койку.

– Мясник, ну, что ж ты так с девушкой? – в коморке появился мужичок ростом с гнома, но всё же не гном. Этакий старичок-одуванчик с нелепыми жёлтыми кудряшками а-ля «взрыв на макаронной фабрике».

– Согласна с вами! – заявила я. – С цивилизованными людьми мне всегда приятно сотрудничать!

Одуванчик одним небрежным взглядом оттеснил шкафа и глянул на меня сверху вниз. Ибо лежала я всё же ниже уровня его глаз.

И так не понравился мне этот взгляд... Я как-то сразу поняла, что передо мной психопат. Из разряда тех, кто вырежет человеку глаз без наркоза или избавит от лишних пальцев.

Держу пари, что он уже прикидывает в своём больном уме, с чего начнёт свою кровавую пытку... чужими руками. Ибо одет старичок в белоснежный воротничок.

О как... Я уже от страха стихами говорю.

– Лия Ферб, насколько я понимаю? – поинтересовался обманчиво любезно.

– Вы удивитесь, но нет, – на чистом глазу ответила ему.

Если уж шокировать, то электрошоком, чтобы судороги прошлись с головы до ног.

– Она это! – пробасил шкаф.

– Кто же вы тогда? – с иронией поинтересовался одуван.

– Наследная герцогиня Лидия де Фиарби. Обучаюсь в академии под ненастоящим именем Лия Ферб. Если неясно, скажу более доходчиво: я племянница императрицы Эвелин, – я выдержала секундную паузу и припечатала: – Мужики, вы в любом случае попали. Если я пострадаю или моя жизнь будет под угрозой, сюда сразу из нескольких порталов придёт охрана, у которой на меня настроены артефакты. Если вы меня убьёте, то сами понимаете...

Конечно, я приукрасила. Только у папули настроен артефакт на меня, но с этими двумя неудачниками справилась бы даже десятилетняя я, если бы не лежала прикованная к койке.

Да, каюсь, мой косяк, что не сразу заметила дурман. Впредь буду умнее.

Оценив свои возможности, я раскрыла перед ними инкогнито. Ибо дядьки нехорошие, безжалостные.

Похитители переглянулись.

– Чем докажешь?

– Я бы поклялась, но вот незадача: на мне кандалы... – пожаловалась я.

– Брешет девка, – бросил шкаф.

– Что же мне с вами делать, юная барышня...

– Думайте скорее. Если сюда явится мой отец и увидит меня, привязанную к койке, в лучшем случае вас ждёт пожизненная каторга, – обрисовала им перспективы, которые с каждой минутой становятся всё более реальными.

– Позвольте узнать, для чего же герцогине, купающейся в золоте, варить зелья на заказ? – оу, похоже, и одуванчик не поверил моему откровению...

– Это наше семейное хобби, – ответила и смерила его уничижительным взглядом, каким точно не умеют смотреть простолюдинки. – Даю минуту на то, чтобы освободить меня.

– Хе-хе, – одуванчик обманчиво-задумчиво потёр свой подбородок пальцами. – А то что?

– А то я разозлюсь, и тогда не видать вам ни свободы, ни денег.

– Кстати, насчёт денег... Из-за вас, барышня, я лишился львиной доли своих доходов.

Он мне, что, сейчас намекает, что я должна ему выплачивать процент с доходов? А не попутал ли он часом?

– Это называется: здоровая конкуренция, – объяснила ему, как дебилу. – Хорошая штука. Нужна для того, чтобы каждый зельевар взращивал своё мастерство, а не похищал конкурентов!

– Юная леди, – снисходительно и даже ласково обратился ко мне одуван. – В этой жизни, чтобы добиться большего, приходится использовать грязные методы. А те, кто играет в благородство, – всего лишь корм для хищников.

Запугать меня вздумал? Ха! Со мной этот трюк не пройдёт, старый ты пердун.

– Ну? Я жду! Время! – я дёрнула ногами, натягивая цепь и звеня ею.

Громила и коротышка снова переглянулись.

Одуванчик, растеряв всю свою напускную доброту, скомандовал:

– Тащи сюда её подельника!

И, только я успела подумать о гадёныше Дэниэле де Мортенсоне, который нагло сдал меня, как его, избитого до состояния «котлета вместо лица», приволокли и бросили на пол.

Дальше мясник в фартуке насильно усадил парня, чтобы тот сквозь заплывшие глаза-щелки увидел меня.

– Что, Дэни, узнал подружку?

– Н-н-н... – вместо ответа промычал бедняга и мотнул головой.

– Чего вы от меня хотите? – поинтересовалась у одувана, не выказав ровно никакой жалости к Дэниэлу. Всё потом, когда освобожусь.

– Пятьдесят процентов, – не стал скромничать он.

– Эх... – сделала вид, что мне трудно решиться. – Отпускайте!

– Поклянёшься на крови!

– Ладно, – сдалась.

Будет вам кровь. Много. Много крови!

Лидия

Ни шкаф, ни одуванчик не ожидали от меня такой прыти. А точнее, о невидимых силовых нитях эти двое не слыхивали. Сами не поняли, как рухнули солдатиками, едва сняв с меня кандалы.

Внезапность – мой конёк.

Я подскочила к Дэниэлу, который кулем свалился на грязный пол, прямо в ноги дрыгающемуся шкафу. Этакая куча-мала получилась в тесной коморке.

– Эй, сейчас я тебя подлатаю, – целительная энергия полилась в него, как водица в пустой кувшин. – Что это за чмыри?

Мой товарищ облегчённо вздохнул, закрыв глаза, несколько мгновений прислушивался к себе, затем ответил мне:

– Государственники, – Дэни поднялся на локтях, с явным усилием сел. – Сволочи... Чуть отбивную из меня не сделали.