Пф! Вот не ведусь на оскорбления. Тем более от типа маргинальной наружности.

Не дождавшись от меня реакции, он продолжил:

– А характер, как погляжу, достался от матери. Доминика та ещё стерва. И выбрала себе лузера, который станет терпеть все её капризы.

Дядька, не сводя с меня масляного взгляда, полез во внутренний карман жилета за спичками, но вместо них достал самострел и пальнул мне в грудь.

Лидия

Грохотнуло так, что, казалось, потолок осыплется нам на головы. Голуби спорхнули с гнёзд и хаотично закружились в воздухе.

В Оросе есть такой обычай: после бракосочетания отпускать белых, розовых или голубых голубей в небо. И хотя у нас до свадьбы не дошло, голуби всё же полетели. Только сизые, дикие, сорные.

Дядька Ромери целился в меня наверняка. С такого расстояния промазать сложно, особенно в центр груди.

Понял, зараза, что магическими артефактами меня не возьмёшь, и решил: «Не доставайся же ты никому!»

Пальнул и даже не моргнул. Видимо, ему не впервой.

Признаюсь, не ожидала. Не подготовила ни блокирующего заклинания, ни силовых потоков, чтобы выбить оружие из его руки.

– Нет!!! – одновременно с выстрелом послышался чей-то отчаянный крик.

Я сама не заметила, как оказалась в горизонтальной плоскости, а сверху меня придавило чем-то тяжёлым. Точнее, кем-то.

За себя я не боялась. Силовые щиты у меня ого-го какие. Пушечное ядро, может, и не выдержат, но пулю или картечь – запросто.

Мой взгляд встретился с безумным взглядом Ромери. Он хотел что-то сказать, но из горла у него фонтаном полилась кровь. Прямо на меня.

– Ты зачем подставился, дуралей? У меня же щиты! – взвизгнула я, сбрасывая его тушу с себя и переключаясь на магическое зрение, краем глаза отметив, как в сторону застывшего в шоке вонючки размытой тенью мелькнул папин силуэт.

Так и знала, что папуля следит за мной. Чуяла, что неудачную горе-свадьбу не удастся скрыть.

Да что уж теперь! Зато папуля разберётся со своим недругом. А я пока займусь Ромери.

Он захлёбывался собственной кровью, кашлял, бился в судорогах и пытался убрать от себя мои руки.

– У тебя пробита трахея, Ромери, – озвучила ему. – Если не срастить ткани, ты умрёшь.

«Не лечи. Дай мне умереть», – одними губами произнёс он, а мне стало жутко.

Вот же отчаянный!

Усыпила его от греха подальше, чтобы не говорил ерунды и не мешал мне его лечить.

Кровь и так уже залила весь его дорогущий шоколадно-коричневый с золотом костюм. Да уж, зря Ромери так разоделся. На одежде у него теперь две дырки: сзади и спереди. Одежду после такого только выбрасывать.

Впрочем, не это главное. Пуля прошла через рёбра наискосок и прошила трахею в аккурат посередине. Попади она чуть ниже, угодила бы в сердце, и тогда Ромери труп. Хотя... не будь у меня эльфийской целительной магии, он окочурился бы за минуту.

На прошлой неделе наш поток проходил распределение, где сфера показала у меня двойную предрасположенность: к целительству и боевой магии. Ясень пень, я пойду на факультет целительства, кафедру зельеварения, но и от физических тренировок мою тушку никто не освободит. Вот оно как в жизни пригождается! Неровен час, меня снова похитят или организуют нападение.

Сегодня я впервые спасала человека от смертельного ранения. По иронии судьбы это оказался Ромери, заслонивший меня собой от пули. Почти герой.

Похоже, Ромери в самом деле меня любит. Ну, или влюблён, одержим мной.

Но я уже говорила: некоторые поступки никак не загладить. Моих чувств уже не вернёшь.

Я давно уже не жажду отомстить ему. Кончится эта история, и я оставлю его в покое. Даже дам показания в его пользу, если понадобится, чтобы не ломать парню жизнь. Прощу ему, что он поддался влиянию своего родственника и пошёл на преступление. Всё-таки семейка у них ещё та.

Спасибо Лорене, что отвела.

На этом всё. Большего великодушия и всепрощения Ромери от меня не дождётся. Не война, не мир – безразличие.

Закончив с исцелением, я подняла голову и огляделась.

Папуля мудро «заморозил» рот вонючке и силовыми нитями приковал его к стене. Сам стоял, не вмешиваясь в мои дела, и просто контролировал ситуацию.

Священник, который должен был провести свадебный ритуал, так и не вышел к нам. То ли спрятался, то ли убежал через другой выход.

Вокруг было подозрительно тихо, если не считать звона в ушах после выстрела.

– Я закончила. Теперь его нужно в госпиталь. Он потерял много крови, – сказала я, чтобы хоть как-то преодолеть чувство неловкости и стыда перед папой.

Интересно, с какого момента папуля присоединился к нашей компании? Что успел услышать и какие сделал выводы?

На мою реплику папуля с очень серьёзным видом кивнул и сухо ответил:

– Я отправил сигнал. Сейчас сюда прибудут жандармы.

– Так, значит, вы с этим типом знакомы? – поинтересовалась я, хотя и так понятно.

Вонючка страшно по-коровьи вращал зрачками и мычал, но не мог пошевелиться.

– Я бы не назвал это знакомством, – холодно, чуть высокомерно ответил папа. – Это Гвидо де Кальди. Когда-то мы учились в одной группе в академии, – вдруг его ледяной взгляд метнулся в сторону лежащего трупиком окровавленного Ромери. – Теперь, может, просветишь меня, кто это? И почему мой бывший одногруппник пытался устроить вашу свадьбу?

– Это Ромери, – тяжко вздохнула я. – Мы встречались одно время, но расстались. Когда он узнал, что я герцогиня, решил любой ценой жениться на мне, а когда дошло до дела, струхнул и пытался отпустить меня.

– Ясно, – ну, очень недовольно процедил папуля. – Расскажешь обо всём в участке.

Вскоре мы услышали приближающийся топот сапог, а я постаралась сбросить с себя ощущение грядущих больших проблем.

***

В суматохе день докатился до позднего вечера.

После показаний, данных в участке, меня ждал тот самый разговор с папой, которого я опасалась.

Причём с виду всё выглядело чинно: мы неспешно ехали в арендованном экипаже, якобы любуясь вечерними городскими улочками, а на самом деле...

Папа произнёс слова, после которых сердце у меня оборвалось и ухнуло куда-то под скамейку, разлетевшись в мелкую крошку:

– Лидия, я вынужден забрать твои документы из академии.

***

Несколько секунд я просто дышала. Очень хотелось визжать, вопить, драть когтями обшивку стен, но ясно-понятно, что это не поможет мне. А посему дышим, думаем и по-императорски держим себя в руках.

– Я понимаю, почему ты расстроен, – начала мягко. Скандалы в карете ведь нам ни к чему, верно? Истина в споре не рождается. Тут нужна конструктивная дискуссия. – Но ты зря переживаешь. Я возьму с Ромери клятву, чтобы никому не проболтался обо мне.

– Даже если он будет молчать, его семья уже знает о тебе, а значит, скоро узнают и другие люди.

Папа прав: слухи – как ветер – в клетке не удержишь.

Но пока рано сдаваться.

– Ну, и что в этом такого? Мама же училась под своим именем. И Никки учится. С толпами альфонсов можно и смириться, и вообще не замечать их.

– Лидия, я отпустил тебя учиться в академию с условием, что твоё имя будет скрыто! – и снова привет, «суровый папочка». – И ты не хуже меня знаешь, почему! Твоя персона и без того привлекает к себе слишком много внимания. Один твой бизнес с зельями делает тебя мишенью для конкурентов. И, поверь мне, в Зоте немало подпольных зельеваров, чей хлеб ты отбираешь. Скоро на тебя начнётся настоящая охота, если уже не началась.

Об этом я как-то не думала. Папуля опять прав. Надо бы прощупать почву: вдруг кто-то уже помышляет избавиться от меня?

Но вслух я произнесла другое:

– У них кишка тонка пойти против родственницы императорского семейства, – фыркнула я. – К тому же со мной ребята, которые меня крышуют. Так что у меня всё схвачено.

– Ты, видимо, забыла, что сегодня в тебя стрелял Гвидо де Кальди, которому твоя высокородная персона в принципе не особо мешала. Не стоит недооценивать конкурентов.