Я с улыбкой прищурился.

— На то они и держатся в секрете, — словно заговорщик произнёс я. — Поэтому не могу сказать.

— Фу таким быть, Филатов, — она легонько ударила меня кулачком, и я тут же вспомнил нашу драку в поместье её матери. — Ну ладно, это твои дела. Может, если ты будешь их обучать, то и я загляну на пару уроков, — в её глазах блеснули игривые искорки. — Конечно, если ты потянешь пару раз.

Вот это поворот. Она со мной флиртует?

— Я-я-я…

— Не отвечай, — девушка смахнула с меня пылинку и медленно двинулась дальше. Но проходя мимо, прошептала на ухо: — Но подумай, что кто-то может быть гораздо лучше Смирновой. Не отказывай себе в удовольствии, пока ходишь без кольца.

После этих слов она удалилась.

Ох, ёлки. Это её мама подговорила, или она имела в виду себя? Но любой из вариантов меня сейчас не устраивает. Хотя, чего греха таить, весьма интригует.

— Расслабился! — крик директрисы оказался тщетным, ведь именно им она намеревалась меня отвлечь, но не тут-то было.

Я успел пригнуться и отскочить в сторону, когда в воздухе пронеслась тяжёлая металлическая рука манекена.

За весь день ничего примечательного не произошло. После основных занятий я направился на дополнительные, где мы усердно (наверное, в сотый раз) пробегались по всем темам предстоящей олимпиады. Фишка была в том, что нас могли расспрашивать по любому предмету, как заблагорассудится счастливому рандому. Оттого и должны были все ученики знать про всё на свете. Естественно, я знал чуточку больше. Жаль только, что на интеллектуальных соревнованиях не пригодятся сведения про убийства и подпольные игры сильных мира сего. Точнее, города.

Но вот, подготовка закончилась, и я направился в тренажёрный зал Савельевой. Сегодня она нещадно меня гоняла, будто я ей чем-то насолил. Но я даже не знал, что сделал. Или не сделал. В общем, манекены превратились в каких-то роботов-убийц и гонялись за мной по всему тренажёрному залу, силясь достать скрюченными пальцами или кулаками. Иногда даже получалось. Правда, мой покров надёжно меня защищал, поэтому уже в следующую секунду тот бедолага, что решился до меня дотянуться, улетал в ближайшую стену, превращаясь в груду металлолома.

— Довольно! — внезапно воскликнула директриса, и манекены в ту же секунду замерли, превратившись в простые механические статуи. А вот женщина не казалась такой простой. Наоборот, она сердилась и угрожающе двигалась в мою сторону. — Что ты творишь, скажи мне на милость, — сурово произнесла она, уперев руки в боки, встав напротив. — Вот так, по-твоему, ты должен разбираться с врагами?

— Надеюсь, это риторический вопрос? — усмехнулся я, пытаясь унять дыхание. — А то ведь глупо звучит.

— Глупо⁈ — внезапно вспыхнула директриса, и от неё тут же ударила мощная телекинетическая волна. Мне чудом удалось устоять на месте, хотя я уже готовился к тому, что женщина швырнёт меня в стену, как я до этого её манекенов. — Да ты совсем обнаглел, Филатов⁈

— Я… вас не понимаю, госпожа Савельева, — пришлось немного сбавить гонор, а то ведь такая дамочка в буквальном смысле может меня прихлопнуть, словно муху. — До этого же всё нормально было.

— Да, было, — кивнула она, скрестив руки на пышной груди. — И ты успешно прошёл мои уроки. Но не нынешние!

— Хорошо, — я выпрямился, собравшись с духом. Сердце перестало пытаться вырваться на волю, и тогда я смог говорить более спокойным тоном. — И в чём же они заключаются на этот раз?

— Это ты мне скажи, — директриса сверлила меня проницательным взглядом. — Ты же должен учиться.

— Ага, ладно, — я задумчиво обвёл взором зал, но ничего примечательного не нашёл. Кроме разбитых манекенов, конечно же. — То есть, теперь мне запрещено их ломать?

— А когда это я тебе разрешала что-то подобное? — усмехнулась она. — Но да, ты прав, их нельзя ломать. Скажешь почему?

— Во-первых, мне самому придётся их починить, — горько усмехнулся я, вспоминая, как уже возился с манекенами. — А во-вторых, по-вашему, я должен научиться обходиться с противниками более нежно.

— Не нежно, а гуманнее, — поправила меня Савельева. — И это может тебе помочь в будущем, потому что из врагов надо выбивать сведения, а не только отрывать им головы.

— Ну, и с тем и другим я вроде бы успешно справлялся, — пробормотал я.

— Возможно, но у нас на носу большое событие, — не унималась директриса. — Тебе придётся сражаться с сильными магами. Но ты должен запомнить, что их нельзя калечить, иначе у нашей школы будут проблемы. Надеюсь, мы друг друга поняли?

— Да, госпожа Савельева, — я почтительно поклонился. — Я всё запомнил.

В этот момент у меня зазвонил телефон, и судя по мелодии, звонил Сергей.

— Прошу прощения, — обратился я к собеседнице, но та лишь плечами пожала и направилась к поломанным манекенам. — Привет, напарник, — обратился я в трубку. — Какие новости?

— Привет, — отозвался Сергей. — Вроде бы хорошие. Нам удалось кое-что нарыть в тех документах, что ты нашёл на дачах.

— Оу, так это просто отличные новости, но не по телефону.

— Да, поэтому я уже выдвигаюсь к вам. Ты же не занят?

Я вновь осмотрел тренажёрный зал и встретился глазами с Савельевой. Она лишь молча кивнула, явно слыша наш разговор.

— Приезжай, тебя пропустят.

— В общем, пока ничего серьёзного мы против Степнова не имеем, — произнёс Сергей, кивнув на жёлтые бумажки, вырванные из записной книжки. — Лишь чьи-то каракули и не более.

— Да-а-а, — задумчиво пробормотал я, вновь перебирая записи. — Это даже на косвенные улики не потянет. Игнатов не сможет ничем нам помочь.

Мой напарник приехал практически сразу же, как позвонил. Я был даже удивлён, ведь расстояние от нашего логова до школы приличное. Но Серёга долетел минут за десять — пятнадцать. Директриса любезно его пропустила на тайный этаж, при этом я заметил, как она строила ему глазки. Оставалось надеяться, что Аня об этом не узнает.

А после началось самое интересное. Сергей достал папки, положил их на стол, открыл и принялся за рассказ. Оказалось, что кто-то из тех притаившихся копов записывал все сделки. То есть время и место, а также лица, участвующие в них. Практически вёл полную статистику наркоторговли, тянувшуюся из пресловутой корпорации «Путеводная нить». И конечно же, много раз упоминался наш старый (во всех смыслах) знакомый Степнов, который казался по этим записям чуть ли не наркобароном. Вот только проблема состояла в том, что мы не могли пойти с этими писульками куда-то. Да и того, кто вёл их уже, возможно, нет в живых. А если он ещё и ходит по земле, то вряд ли согласится сознаться, что это его «творчество».

— Мы попытались найти нескольких, о ком здесь говорится, — Сергей глотнул воды из бутылки, которую принёс с собой. — Но, как оказалось, кое-кого уже давно нет на этом свете.

— Неудивительно, — загадочно произнесла Савельева, рассматривая один из листочков. — Мы как раз сегодня с Ильёй это обсуждали. Верно ведь? — она покосилась на меня, я же только глаза закатил. — И всё же кое-чем я могу вам помочь. Конечно, если пожелаете.

— Мы будем только рады, — Сергей подбоченился и уставился на Савельеву, чуть ли не влюблёнными глазами.

— Я знаю одного из тех, кто числится в записках, — а она продолжала с ним заигрывать. — Правда, он уже давно отошёл от дел. В буквальном смысле.

— Это как? — спросил я, стараясь не обращать внимания на их флирт.

— Ему сломали ноги.

Старенькая пятиэтажка выглядела довольно жалко на фоне остальных домов в нашем городе. Но стоило признать, что подобных жилых построек в целом было предостаточно, хотя и встречались они в определённых районах.

Вот и сейчас нам пришлось приехать в одно из таких гетто. Хотя данное слово слишком утрированно, но всё равно позволяет понять, с каким контингентом нам пришлось столкнуться, стоило только остановить машину.