***

Когда мы добрались до кухни, я уже стянула с себя футболку. Лукас открыл один шкафчик и достал большую аптечку, пока я запрыгивала на кухонный остров с мраморной столешницей и аккуратно отдирала импровизированные повязки с моего плеча. Плоть ощущалась чувствительной, дырка от пули имела рваные края, но рана выглядела чистой, безо всяких следов инфекции. Доктор Яра проделала хорошую работу.

Лукас смочил ткань и аккуратно стёр засохшую кровь. Затем взглянул на меня с вопросом в глазах.

— Ты не обязан, — сказала я. — Я знаю, что моя кровь неприятна на вкус.

— Я хочу это сделать, — ответил он. — Просто я хочу убедиться, что ты тоже этого хочешь.

— Хочу, иначе меня бы здесь не было.

На лице Лукаса что-то промелькнуло, после чего он сосредоточил внимание на моём плече, и его язык осторожно показался наружу, чтобы лизнуть мою кожу. Мои пальцы стиснули край прохладного мрамора, и я закрыла глаза. Рану покалывало, и тупая приглушённая боль, не унимавшаяся весь день, мгновенно отступила. Вампиры были поистине впечатляющими существами.

Лукас наложил на моё плечо новую повязку, и его прикосновение было таким нежным, что я едва чувствовала его пальцы. Он аккуратно закрепил повязку пластырем и оставил один невесомый поцелуй на моей ключице. Я задрожала. Он оставил ещё один лёгкий поцелуй, затем ещё, и его губы будто прокладывали дорожку от одного моего плеча к другому. Каждое прикосновение его губ напоминало агонию. Я застонала.

— Я хочу подарить тебе удовольствие, — пробормотал Лукас. — Скажи мне, что тебе нравится.

Я открыла глаза и взглянула вниз.

— Мне нравишься ты, — а затем, чтобы доказать это, я потянулась к его ремню и расстегнула, пальцами вскользь задевая его кожу.

Лукас прерывисто втянул вдох. И тут без предупреждения язык его тела изменился. Он аккуратно убрал мои руки со своей талии, сделал шаг назад и покачал головой.

— Подожди.

Подождать? Я сглотнула. Если Лукасу нужно время, я дам ему это.

— В чём дело? — спросила я.

Он помедлил несколько секунд. Было очевидно, что он старательно выбирает слова.

— Не так давно твой бывший сделал с тобой то, что он сделал. Я знаю, что ты до сих пор травмирована обоими убийствами. Полагаю, умереть от рук человека, которому ты доверяешь больше всего в этом мире — это поистине ужасно. Если бы я мог стереть случившееся, я бы это сделал. Поверь мне, Эмма, — произнёс Лукас с тихой настойчивостью, — я бы правда это сделал. Я понимаю, что открыться кому-то другому, должно быть, кажется невозможной задачей.

Выражение его лица было серьёзным.

— Поэтому я держался на расстоянии и не слишком на тебя давил. Поэтому я не настаивал, когда ты продолжала меня избегать. И я знаю, что тебя беспокоят мои практики Лорда. Ты знаешь моё отношение к полиции. Но для меня это не может сводиться лишь к сексу. Я хочу этого, но если это лишь секс, то я этого не допущу. Я не Скарлетт, а ты не Фред.

Он тяжело вздохнул, и я увидела обеспокоенный блеск в тёмных глубинах его глаз.

— Не делай этого сейчас, если это из-за чувства вины, вызванного моей смертью. Я знаю, что не вспомню этого, но ты-то будешь помнить. Мне меньше всего нужно ещё больше барьеров между нами в будущем, особенно если я даже не смогу понять, в чём дело.

Прошло несколько мгновений, прежде чем я сумела ответить.

— Я не знала, — прошептала я. — Я не знала, что ты думал обо всём этом.

В его взгляде жила нежность.

— Как я мог не думать об этом? Ты хорошо поддерживаешь образ крутого детектива, но любому, у кого есть глаза, очевидно, что в тебе есть нечто большее. Множество слоёв Эммы. И каждый раз, когда я думаю, что снял один такой слой, я обнаруживаю новый.

Мой язык увлажнил мои губы.

— Мне это давалось тяжело, — призналась я. — Я не знаю, могу ли я тебе доверять — и я не знаю, во мне дело или в тебе. И твоя смерть определённо связана с тем фактом, что я сейчас здесь. Не потому, что мне тебя жалко, а потому, что это заставило меня осознать, как глупо было отрицать собственные чувства. Я не знаю, что принесёт нам будущее — я даже не знаю, что принесёт завтрашний день, хотя переживала его уже три раза. Но я знаю, что сейчас хочу этого, потому что хочу тебя. Не секса, — я слегка улыбнулась, — хотя и это было бы здорово, а тебя. Лорда Лукаса Хорвата.

Он посмотрел на меня, а затем накрыл мои губы своими.

Все внятные мысли испарились, когда ноющее ощущение в паху усилилось. Руки Лукаса скользнули на мою талию, сжимая всё крепче, и поцелуй углубился. Я прильнула к нему всем телом, а потом, когда этого оказалось недостаточно, обвила ногами его талию.

Лукас поднял меня с мраморной столешницы, прижимая к себе. Я слегка отстранилась и взглянула ему в глаза. Они блестели интенсивностью, которой я никогда прежде не видела. Его грудь часто вздымалась и опадала, учащённое дыхание вторило моему.

— Наверх, — прорычал он.

Я не могла говорить; мне удалось лишь кивнуть. Я обвила руками его шею, и Лукас быстро понёс меня на второй этаж. Казалось, это всё равно заняло целую вечность. Когда мы наконец-то добрались до его спальни, и он нежно уложил меня на постель, я вспомнила про необходимость дышать.

Я окинула взглядом роскошную комнату. Кровать была массивной, из красного дерева с четырьмя столбиками, застеленная тёмным сатиновым постельным бельём. Обои были из роскошной красной парчи, а мельком увидев своё отражение в зеркале на потолке, я издала смешок, вновь обретя дар речи.

— Такое чувство, будто я вошла в викторианский бордель.

На щеках Лукаса проступил румянец.

— Я давненько не делал ремонт. Но поменяю на такой стиль, какой ты захочешь.

Я улыбнулась ему.

— Мне нравится. В твоём стиле, — я положила ладонь на матрас подо мной и помяла. — И матрас не водный.

— Даже у меня есть свои пределы.

Моя улыбка превратилась в дерзкую ухмылку. Я показала на стул напротив.

— Сядь, — приказала я.

Лукас подчинился. Я приподнялась на колени. Медленными движениями пальцев (скорее потому, что я дрожала, а не из-за попыток быть сексуальной) я расстегнула пуговицу на джинсах и начала стягивать их ниже по бёдрам. Я глянула вниз, запоздало сообразив, что трусики были сереющими, а не красивым кружевным бельём. Теперь пришёл уже мой черёд смущаться, но судя по тому, как у Лукаса перехватило дыхание, его это не волновало.

Я стянула джинсы до конца и отбросила в сторону, после чего повернулась спиной к Лукасу. Я взялась за застёжку лифчика и расстегнула её, сбросив лямочки с плеч, затем оглянулась через плечо.

Лукас застонал. Он вскочил со стула и в мгновение ока добрался до меня, подняв и снова развернул меня лицом к себе.

— Я думала, — пробормотала я, — я сказала тебе сидеть.

Я ощутила его горячее дыхание на своей коже.

— Я закончил быть хорошим мальчиком, — он снова поцеловал меня.

На сей раз наши движения были более торопливыми. Я цеплялась за штаны Лукаса, расстёгивая ширинку и стягивая их вниз, пока он снимал мой лифчик. Его ладони накрыли мои груди, большие пальцы помассировали напряжённые соски. Его голова опустилась, язык проложил дорожку от моего рта вниз. Я застонала, не в силах сдержаться. Мои руки теребили его одежду, добираясь до горячего, твёрдого члена. Пальцы на мгновение обхватили его, затем погладили вниз, по направлению к головке.

— Ведьма, — пробормотал он, большими пальцами подцепив мои трусики и сдернув их. Я выпустила его. Мгновение спустя он уже оказался во мне, войдя до упора. Я ахнула и выгнулась. Лукас взглянул на меня, и в его глазах читался восторг, триумф и глубинное удовлетворение. А затем, дюйм за дюймом, он медленно вышел. Его контроль был абсолютным.

Прерывисто вздохнув, я снова потянулась к его телу, пытаясь привлечь его обратно. Но Лукас не спешил. Он ждал, и лишь головка его члена по-прежнему находилась во мне.

— Скажи мне, Эмма, — он облизнул губы. — Скажи, что хочешь меня.