— Несмотря на порочащие свидетельства, указывающие на обратное, — сказал он мне, — мы серьёзно относимся к безопасности. Дверь укреплённая, запирается автоматически. Её можно открыть только с кодом, который генерируется случайно и меняется каждые три дня, — он потянулся к небольшой клавиатуре и нажал несколько кнопок. Последовал щелчок, и дверь распахнулась.

Я выглянула, увидев несколько стульев во дворике, обнесённом высокими стенами, и практичную пепельницу. Так гоблины тоже подвержены зависимости от никотина. Я продолжила осматриваться. Стальная дверь казалась единственным входом и выходом. Всё казалось сложнее, чем я думала.

— В забор сверху встроены невидимые сенсоры, — сказал мне Пралк. — Всё, что тяжелее голубя, их спровоцирует. Когда это происходит, они немедленно активируют сигнал тревоги в банке, и мы автоматически оказываемся изолированы.

Я закусила щёку изнутри.

— Такое случалось?

— Всего однажды. Какие-то дети, игравшие в футбол, пнули мяч, и он улетел сюда, — он слабо улыбнулся. — Могу лишь предположить, что с их стороны это было любопытством. Они перелезли через забор, сработала сигнализация, и воцарился настоящий ад.

Я вышла в центр двора и медленно повернулась по кругу.

— Это что? — спросила я, показывая на крышу за стеной, чуть правее самого банка.

— Медицинская клиника. Прыгать оттуда сюда — дальше, чем вы думаете. Волк справился бы, и вампир тоже, полагаю, если с толчком, — он окинул меня оценивающим взглядом. Я притворилась, будто не заметила. — Человек бы не справился, — он выжидающе приподнял брови и ждал, когда я скажу, что я не человек. Я не утруждалась; мы оба это знали.

— Ладно, — я повернулась к двери. Снаружи имелась идентичная клавиатура. — Когда код должен смениться?

— Послезавтра.

— Ну и?

— Пять-ноль-два-три-семь-четыре, — сказал он мне.

Я повторила себе под нос несколько раз, затем попробовала. Раздался удовлетворительный щелчок.

— Что случится, если кто-то получит неверный код и введёт не те цифры?

Пралк покрутил пальцем над головой.

— Сирены. Локдаун. Воцаряется ад.

«Понятненько».

— Спасибо, — сказала я.

Пралк наблюдал за мной.

— Вы сможете это сделать? — спросил он. — Сможете предотвратить ограбление, не дать никому умереть и вместе с тем найти виновников?

— Я должна это сделать, — просто сказала я. — Но если в следующие несколько часов на меня не снизойдёт чудесное озарение, то это можно сделать лишь через эту заднюю дверь.

Лиза уже звонила — в первый раз, чтобы пожаловаться о безбожном количестве кружек чая, которое ей приказывают готовить, об утрате её драгоценного шоколадного торта и о бардаке, который команда Кольера устраивает в нашем офисе, а во второй раз, чтобы сообщить, что вопреки всем приложенным усилиям ей не удалось узнать, кто может владеть замочной мастерской, которую упомянул Адам Джонс. Лучшее, что ей удалось отыскать — это некий джентльмен по имени Джозеф Блоггс, адрес которого представлял собой анонимный абонентский ящик. Отсутствие фантазии вгоняло в депрессию, особенно когда выяснилось, что маленький бизнес умудрился не сдать ни одной налоговой отчётности за шесть лет своей работы. Королевская налогово-таможенная служба определённо кое-что пропустила.

Я вздохнула и сказала ей идти домой. Кольер справится и без её чая. Фреда я тоже отправила домой. Ещё одна пара глаз пригодилась бы, но я опасалась того, что могло ждать в замочной мастерской. В итоге мне не нужно было беспокоиться о компании. К тому моменту, как я припарковала Таллулу перед тёмным зданием, Лукас уже был там. Когда я выбралась из машины, он вышел из тени. Мне не нужно было видеть его лицо, чтобы знать — его выражение было мрачным.

— Как дела в Сохо и Лиссон Гроув? — спросила я. — Все ведут себя прилично?

Лукас ответил после небольшой паузы.

— Были некоторые… дискуссии между различными сверхами и различными сотрудниками полиции.

Я сглотнула.

— Громкие дискуссии?

— О да.

— С рукоприкладством?

— Нет, — он убрал руки в карманы. — Даже волки ведут себя хорошо.

Я чувствовала, что ему хотелось сказать что-то ещё, но в то же время он не желал этого говорить.

— Ты в порядке?

Поначалу я не думала, что Лукас ответит. Его веки слегка опустились, язык тела указывал на дискомфорт. Однако в итоге он облизнул губы и мельком сверкнул белыми клыками.

— Мне это даётся очень сложно, Эмма, — он вздохнул. — В таких ситуациях мои люди равняются на меня. Но в реальности я вампирский Лорд, который ничего не решает. Я абсолютно бессилен и во власти того, что решат человеческие власти. Они используют намёк на терроризм как лазейку, чтобы творить всё, что они захотят. Мы проделали немалую работу, чтобы создать фасад, изображающий вампиров как фривольных созданий, не представляющих опасности. Мы соблюдаем законы, даже если нам это не нравится. И всё равно, — тяжело добавил он, — хватило всего пары часов и нескольких неприятных инцидентов, чтобы всё это оказалось разрушено.

Он взглянул на меня.

— Не помогает и то, что я знаю — это всего лишь тестовый прогон, и всё, что случится сегодня, отменится завтра. И единственная персона, у которой есть хоть какие-то шансы это контролировать — это ты, — он подошёл ближе, и наши тела почти соприкоснулись. — У тебя столько власти. Ты даже не осознаёшь, как много.

Судя по выражению в его глазах, Лукас говорил уже не об ограблении банка и не о полиции. Он взял мою правую руку и нежно погладил мизинчик.

— Ты имеешь власть над всеми. Особенно надо мной.

Я запрокинула голову, глядя ему в лицо.

— Это ужасает меня, — прошептала я, и правда вибрировала в каждом слове.

— Знаю, — его ответ был тихим, но наполненным скрытым смыслом.

Мимо проехала машина, и её фары осветили тёмную дорогу. Это разрушило транс, и мы с Лукасом синхронно отстранились друг от друга. Я встряхнулась и повернулась к замочной мастерской. Выглядело не особо впечатляюще.

— Ты уверена, что это то самое место? — вопрошал Лукас.

— Если верить Адаму Джонсу, то да, — сказала я. — Он сказал мне, что проследил за бандой досюда, прокрался внутрь и подслушал, как они планируют ограбление.

Помещение было не особо просторным; внутреннее пространство, похоже, не больше крохотного магазинчика на углу. Фасад когда-то был покрашен кирпично-красной краской, чтобы несомненно выделяться, но её давно не обновляли. Долгие годы добавили слои сажи и грязи, цвет поблёк, краска облезала. Дверь и окна защищались уродливыми стальными решётками, отпугивающими непрошеных гостей; мне показалось чрезвычайно ироничной мысль, что кто-то попытается взломать замочную мастерскую. Название тоже не особо вдохновляло: «ААА Замки»[2]. Возможно, это давало им ведущие позиции в старых справочниках, но не более.

— Давно ты здесь?

— Примерно двадцать минут, — ответил Лукас. — Я подумывал войти и осмотреться самому, но решил, что тебе это не понравится, — его чёрные глаза сверкнули. — Я хотел быть хорошим мальчиком.

Я бросила на него взгляд искоса.

— Ты был очень хорошим мальчиком, — пробормотала я. — Возможно, попозже мне стоит тебя вознаградить, — и тут мои щёки покраснели. Я кашлянула, чтобы скрыть свои мысли. Обычно я не смущалась вот так запросто.

Лукас подмигнул, но к счастью, не стал развивать тему и усиливать моё смущение.

— Внутри никаких признаков жизни, — сообщил он мне. — Ни теней, ни света, ни звуков. Я практически уверен, что здание пустует.

Моё нутро сжалось. Может, я ошиблась, отдав приоритет банку, а не замочной мастерской. Может, стоило прийти сначала сюда. Может, тогда у меня был бы шанс застать банду?

— Это хорошо, что их тут нет, — сказал Лукас, прочитав мои мысли. — Арестовывать их сейчас бесполезно. Это твой шанс узнать о них как можно больше, чтобы твой последний повтор не только остановил их, но и привлёк к ответственности прежде, чем кто-нибудь погибнет.