- Точно? - почти беззвучно выдыхаю я.

- Точно. Мой дед их проектировал.

- Я не уверена, что смогу прыгнуть... очень боюсь утонуть...

- Тогда готовьтесь ублажать эту мразь на глазах у Василия Андреевича.

Я болезненно кусаю губы. Чувствую, как они трясутся от перенапряжения и страха. Безумно хочется ощутить хочу чью-то поддержку. Боже, я ведь даже имени своего охранника не знаю!

- А вы... как вас зовут..?

- Ярослав, - следует на диво спокойный ответ.

- Ярослав... - я изо всех сил стараюсь, чтобы трясучка губ не перешла в перепуганное клацанье зубами, как это бывает на адреналине. - Может... вы придумаете что-нибудь еще? Без прыжков?

- У него пушка, а у меня наручники. Тут разве что внезапный гамбит поможет.

- Гамбит..? А что это?

- Это когда жертвуешь кем-то, чтобы победить. И в нашем случае этот кто-то... один из нас.

Меня охватывает отчаяние. Стою и с ощущением полного бессилия слепо наблюдаю за злющим Борькой, который никак не может наладить связь в диких условиях и даже перестал поглядывать на нас.

- Вы хотите пожертвовать мной? Вряд ли я выплыву...

- Не хочу. Постараюсь обойтись своими силами. Я просто сообщил вам полезную информацию. Наши уже получили мой сигнал, но пока вычислят и сюда доберутся... Надо действовать самим. Прыжок хорошо бы отвлек гада, но кто-то должен перехватить его, чтобы он никого не подстрелил. Вы вряд ли сможете, остаюсь я. Значит, мне прыгать не вариант.

- Я не...

- Эй, голубки, хорош ворковать! - глумливо перебивает меня голос Борьки. - Смотрим на экран и-и... Добрый вечер, уважаемый Василий Андреич!

Я мгновенно забываю обо всëм, что только что занимало все мысли - наручники, жертвенный гамбит, страх перед водой... Сейчас мне на это просто плевать. Отчаянно впитываю каждый момент, пока могу видеть лицо Боярова на экране ноутбука.

Он не смотрит на Борьку. Его прямой взгляд устремлен прямо на меня. Но ни единой эмоции невозможно уловить, настолько у него непроницаемое выражение. Что ж, наверняка ему уже доложили о моем исчезновении.

- Слушаю, - коротко и серьезно бросает Бояров, даже не пытаясь ни словом, ни взглядом обозначить свое обычное амплуа вечного шута. Ничего такого, что могло бы задеть самолюбие собеседника и спровоцировать на желание немедленно отомстить... через меня.

Борька мгновенно это замечает и расплывается в довольной ухмылке.

- Я гляжу, веселья у тебя поубавилось, Боярка! Но тебе повезло - у меня нет времени растягивать удовольствие. Ты бы очень пригодился нам на переговорах как союзник, но всë прощелкал!

- Нам - это кому? - уточняет Бояров, продолжая внимательно смотреть на меня.

Его взгляд мельком перескакивает на охранника Ярослава, и яркие серо-голубые глаза сужаются. Совсем чуть-чуть. Едва заметно.

- Намекну. Мрачко был очень заинтересован в вашей сделке с «Барсогорами». Но теперь уже не судьба! - сплевывает Борька и начинает расхаживать перед ноутбуком туда-сюда, похрустывая нервно сплетенными пальцами. - А на кону моя шкура, между прочим. Так что в твоих интересах поскорее предложить мне нечто такое, что покажется Герману Юрьевичу достаточно качественной альтернативой вместо упущенного шанса. Понятия не имею, что у вас там за тайные делишки в «Сэвэн», но уверен, хоть что-то важное для Мрачко да найдется...

- Найдется, я гарантирую, - спокойно кивает Бояров. - Мрачко останется тобой очень доволен.

Меня поражает, насколько умно и сдержанно он себя ведет. Контролирует каждое слово, каждую интонацию в голосе, как будто разговаривает со взбесившейся собакой, готовой разорвать в клочья при любом неверном движении. Неудивительно, что Батянин нашел применение его талантам не только для рекламы, но и в качестве бизнес-переговорщика.

Борька заметно расслабляется и даже неосознанно потирает ладони.

- Ну так выкладывай тогда свою альтернативу! - нетерпеливо требует он. - Мы ее с Германом Юрьевичем сразу согласуем! Но если ты мне зубы заговариваешь, пеняй на себя. Свистну своих парней, и жахнем твою девку по кругу. А ты посмотришь, ага?

От этой угрозы меня пробирает крупная дрожь, но Бояров по-прежнему держится ровно. Только холодно говорит:

- Я не сторонник таких развлечений. Давай вернемся к вопросу альтернативы.

- Да не вопрос! - короткое Борькино ржание прямо-таки переполнено чувством самоуверенного превосходства и злобно-алчной радости. - Выкладывай, что у тебя!

- Сначала я должен убедиться, что с моей девушкой всë в порядке.

- Ты чë, слепой? Видишь же, вон стоит, жива-здорова! И одежонка на ней, заметь, в целости и сохранности. Пока что. Эй, Клëнова! - окликает меня Борька. - Скажи своему хахалю, что ты в порядке.

- Я в порядке, - слова из себя приходится выдавливать через горький спазм в горле, и я случайно подмечаю, что Бояров меня зеркалит. Тоже быстро сглатывает, выдавая силу напряжения, в котором находится.

- Пару слов с охранником для подтверждения, - уверенно, даже нагло требует он и с небрежной вежливостью блефующего уточняет: - Можно?

- Если ты задумал какой-то фокус со своим цербером... - угрожающе начинает Борька.

- Расслабься, мне сейчас не до фокусов, - с легким раздражением цедит Бояров. - Пусть этот... цербер подойдет поближе, у тебя звук хреновый совсем. И так еле слышно.

Подозрительно глядя на него, Борька кивком разрешает Ярославу приблизиться. И когда тот подходит, загораживая обзор на экран, я слышу четкий, проникновенный голос, в котором для меня в это мгновение сосредоточен целый мир. Вся моя жизнь...

И вся любовь.

- Я хочу сказать тебе только одно, Яр, - многозначительно говорит Бояров. - Если тебе всë еще актуально то, что ты хотел от меня, то ты это получишь. Всë, что угодно, в обмен на сам знаешь что.

Он произносит это так быстро, практически скороговоркой, что расслабившийся Борька спохватывается только под самый конец туманной речи.

- Эй, я же сказал...

- Добро, - решительно кивает охранник.

И, даже не развернувшись, мгновенно впечатывает локоть в грудную клетку рассвирепевшего Борьки.

Тот отшатывается, но полностью уйти от удара не успевает. Хекает и крючится, однако пистолет не выпускает. Тем временем Ярослав в два прыжка оказывается у него за спиной, перехватывая руку с опасным содержимым... а дальше начинается чисто мужское противостояние - с отвратительным борькиным рычанием или глухим ярославским хрипом. В зависимости от того, кому приходится худо.

Я слежу за обоими широко раскрытыми глазами и боюсь отвести взгляд. Меня преследует какое-то сюрреальное чувство, что если это сделать, то Борька победит.

Будь Ярослав без наручников, он бы справился с противником в два счета. Но сейчас ему и правда нелегко. Оба выкручивают друг друга так и сяк, стремясь занять более выгодную позицию, ставят друг другу подножки и подсечки... и в конце концов синхронно валятся на землю. Но борьба не на жизнь, а на смерть продолжается и там.

У меня невольно мелькает мысль: вот он, тот самый гамбит, о котором говорил Ярослав. И толкнули его на эту жертву слова Боярова. Что же такого он ему пообещал, что скованный охранник бросился на человека с огнестрельным оружием, не раздумывая?..

Раздается несколько оглушительных выстрелов. Я вздрагиваю, втягивая голову в плечи. Эти страшные звуки реально парализуют.

- Алëн, беги! - резко приказывает голос Боярова. - Живо! Мы уже близко!

Для меня всë происходит слишком быстро.

Пару мгновений я - всë еще в оцепенении от выстрелов, - смотрю на клубок тел с мелькающими руками и ногами, потом инстинкт самосохранения наконец включается... и ко мне приходит осознание, что проскочить мимо дерущихся будет не так-то просто. Слишком близко они находятся к тому пятачку обрыва, где я стою. Малейшее столкновение с ними может лишить меня равновесия.

- Пор-р-рву-у! - разносится вдоль берега утробный рев вконец осатаневшего Борьки, которого Ярослав только что опять опрокинул на спину и случайно сшиб захлопнувшийся от удара ноутбук.