- Женщину легче всего понять в очень близком контакте... таком, чтобы чувствовать ее всю целиком. Женское тело никогда не обманет того, кто умеет читать его сигналы, - поясняет Бояров и глубоко выдыхает, успокаивая себя.

Вот только это мало помогает в нейтрализации его мужской реакции на нашу близость. Я чувствую этот неоспоримый факт между своих ног, через очень ощутимую жесткость его натянувшейся ширинки.

- Вы говорите, как пикапер, - смущенно бормочу я, и у меня наконец получается поймать взгляд Боярова.

- Я и был пикапером.

Он наблюдает за мной мрачно и голодно, как дикий нетерпеливый хищник. Черные зрачки в серо-голубых глазах расширены и блестят, как у маньяка. Будь это кто-то другой, я бы непременно испугалась. Знаю я такие взгляды, был у меня один очень опасный одиночный случай в прошлом, года четыре назад...

Но сейчас так на меня смотрит Бояров. И насилия с его стороны я почему-то чисто инстинктивно не боюсь.

Лихорадочно облизываю пересохшие губы и выдавливаю из себя смятенное:

- Василий Андреевич...

- Хватит этого выканья, - прерывает он меня и ровно заявляет: - Еще раз услышу - поцелую.

Эта сомнительная угроза вроде бы должна рассмешить меня, но звучит она нифигашеньки не шутливо и совсем не смешно. Особенно после только что пережитого опыта, от которого губы распухли и до сих пор горят пожаром.

Пока я взволнованно рефлексирую и никак не могу собраться с собственными мыслями, Бояров отводит мои слабо упирающиеся руки от своей груди и слегка встряхивает за плечи.

- Я хочу, чтобы ты ответила на пару вопросов, которые не состыковываются с твоим поведением.

- Какие вопросы? - переспрашиваю машинально, следя, как завораживающе двигаются его губы прямо перед моим лицом.

- О том, почему ты ведешь себя со мной как монашка. Как будто не развлекалась в свое время по клубам и не позволяла себе случайные интрижки. И о том... как ты узнала меня. Судя по тому, как поощряешь и реагируешь.

Первая фраза вызывает просто легкое мимолетное недоумение. А от последних слов меня прошибает холодный пот. Неужели он догадался, что я лазила в его рабочем столе и видела там свои школьные фотки?! Интересно, чем же таким я себя выдала...

Осторожно интересуюсь:

- Почему вы так реши... мпфмм.. - и захлёбываюсь коротким мстительным поцелуем Боярова.

- Я предупреждал, - опасно-мягко говорит он, оторвавшись от меня, и продолжает, как ни в чем ни бывало: - А еще я не вчера родился, Алëна. Твоя реакция на меня с сегодняшнего дня изменилась. Сильно.

Сказать неудобную правду или трусливо промолчать?

Смотрю на Боярова в растерянном смятении, кусая губы, и никак не могу сообразить, что предпринять.

В критические моменты жизни мне всегда было сложно решиться на действия, требующие серьезного выбора. Возможно, по той причине, что в детстве почти каждый мой шаг довольно сильно контролировался сначала самими родителями, а потом и бабушкой. Так что с инициативностью в личной жизни у меня всегда было туговато. И особенно ясно я это ощутила уже после окончания универа, когда начала работать, а потом, несмотря на бабушкино недовольство, начала встречаться с легкомысленным Лëшкой и забеременела. Сама жизнь потребовала от меня принимать самостоятельные решения.

Как итог... периодически я начинаю ужасно тормозить, особенно в таком состоянии, как сейчас.

Впрочем, моë затянувшееся молчание Бояров воспринимает хоть и с загадочным сарказмом, но в целом философски. Чему-то усмехается, глядя на меня, потом удивительно нежно проводит костяшками пальцев по горящей щеке.

- Знаешь... ты самая противоречивая женщина в моей жизни. Ты сводишь меня с ума, Алëн, честное слово. Если бы я знал тебя хуже, то мог бы подумать, что ты специально играешь со мной в самую популярную пикаперскую игру «горячо-холодно». Так часто и успешно заставлять меня наступать на одни и те же грабли еще не удавалось никому. Ладно бы пару раз... но целых три! Надеюсь, хоть на четвертый повезет, м-м?..

От этих слов меня бросает в еще больший жар, но кое-что в сказанном вызывает беспокойство.

- Четвертый раз? - недоумевающе моргаю я. - Что вы имеете в виду?

Бояров с показным сожалением проводит большим пальцем по моим губам.

- Ай-яй-яй... Похоже, кое-кто совершенно не усвоил урок. Придется внушение повторить и закрепить креативом.

- Подождите... подожди! Я не...

- Поздно, - шепчет мне босс прямо в рот и вдруг наваливается с такой силой, что я по инерции просто-напросто откидываюсь спиной назад на бильярдный стол.

Ощущение обрушившегося на меня тайфуна возвращается. Губы огнëм горят под терзающим их страстным поцелуем... тело неконтролируемо выгибается под умелыми ласками сильных рук... а из груди так и рвется стон жалобного женского томления.

Что же ты творишь со мной, Бояров?.. Это какое-то невероятно сладкое... сказочное... издевательство!

А что... если это и правда так? Ведь он сам признался, что был пикапером...

Последняя мысль слегка отрезвляет, и я резко отворачиваю голову в сторону, прерывая умопомрачительный поцелуй. Но Бояров не прекращает жадно и настойчиво ласкать мое тело, словно и правда с ума из-за меня сошел.

Слух улавливает сквозь наше общее учащенное дыхание еле слышный хриплый шепот:

- Невозможная... - его зубы прихватывают чувствительную кожу на изгибе моей шеи, а горячий язык выписывает на ней волнующие восьмерки, - ...единственная... - мужская рука пробирается под одежду и обжигает поясницу, - ...девочка моя...

Он шепчет эти слова лихорадочно и невнятно, словно в температурном бреду.

Так страстно... так откровенно...

И у меня невольно мелькает догадка: Бояров даже не осознает, что произносит это всë вслух.

Зато теперь от ощущения этой его искренней тяги ко мне еще труднее противостоять безумному искушению ответить на его ласки воодушевленным одобрением. Я не могу позволить себе переспать с ним без разъяснения кучи непонятностей между нами...

Только не здесь, не в комнате, куда может зайти кто угодно!

Только не сейчас.

В отчаянной попытке восстановить самоконтроль я вдруг вспоминаю его самоуверенное заявление, которое он сделал перед нашей поездкой в гостиничный комплекс «Горная сказка». И, задыхаясь, выдавливаю из себя на грани слабого панического стона:

- Ты обещал... обещал не трогать меня!

Руки Боярова каменеют на моей спине и бедрах. Пару мгновений он лежит на мне, тяжело дыша и уткнувшись лицом в мою шею, а потом глухо повторяет:

- Обещал.

Я судорожно сглатываю и чувствую, как от этого движения прикосновение его губ усиливается. Господи, только бы он прекратил это.

Только бы он продолжил...

Нет, нет, нет. Очнись, дурочка! Тебе не устоять перед ним!

- И нарушил, - напоминаю торопливо. - Уже второй раз.

Бояров выпрямляется и отходит от меня на пару шагов так неожиданно, что я даже среагировать не успеваю. Только моргнула, а он уже стоит, смотрит на меня сощуренным потемневшим взглядом. Впрочем, самообладание он восстанавливает быстро и сразу же скрывается под привычной маской шута с кривой усмешкой.

- Ты еще кое-что забыла упомянуть. Давай, раз уж начала.

- Что именно? - я спрыгиваю с бильярдного стола и приглаживаю волосы дрожащими пальцами.

- Я обещал выполнить любое желание за свое нарушение, - отвечает Бояров насмешливее обычного. - И теперь у тебя есть целых два шанса мной покомандовать. Как насчет того, чтобы ими воспользоваться?

Память мгновенно воспроизводит пикантный момент, когда он застал меня в номере почти что без одежды, и я вспыхиваю. А одновременно с воспоминанием появляется и досада на саму себя.

Ну почему, почему я вечно тушуюсь перед шуточками Боярова? Давно уже пора научиться вести себя соответственно своему возрасту - ответственно и разумно!