Если я стану хёвдингом, то размер бражного зала — это статус, а статус для северян всё. Никто не захочет служить у вождя, с низкой Известностью. Я занял кресло тэна и подозвал трелля. Из сумки достал шкуру тролля и приказал повесить за троном. Одну шкуру можно и выделить. Потом достал дубину вождя троллей и посох шамана троллей. Их разместили на одной из стен. Известность еще повысилась. Жизнь налаживается.

Тут меня посетила мысль. У тэна Снорри бражный зал называется «Дом Оленя», потому что украшен рогами оленей. У меня же скопилось большое количество разнообразных щитов. Значит назовем бражный зал «Дом щитов». На одной стене повесим щиты союзников, а на другой щиты, собранные с трупов врагов. Достал щит клана, отобрал у Харальда щит Даггрирока, а у Халлы щит Кистхуса. Ну пока будет три. Их повесим на шкуру тролля за троном. А остальные будем вешать на стены вокруг. Достал из мешка щитов, наверное, тридцать. Да с таким количеством Известность обязательно прибавится.

Асбьёрн рассказал, что кроме семерых воинов, что я отправил в Айсборг после первого посещения ко мне в хирд хотят попасть еще пятеро. Все они раньше были в охране купцов, приезжающих в Айсборг за костью, шкурами и китовым жиром. После увиденных тут у нас изменений они решили, что с таким вождем как я смогут заработать больше. Вот она северная натура — Слава и богатство. Историческая основа, без нее никуда. Передал ему еще трех кандидатов и распорядился на завтра устроить смотрины.

Распустил хирдманов по квартирам. Хвидульф помчался домой передать лекарство. Минут через пятнадцать после его ухода Система пиликнула о выполнении задания про лекарство «Хворь и немощь». Потом еще раз о выполнении задания «Хорошая компания», потом еще раз о выполнении задания «Индиана Джонс и …». Прекрасно еще пятнадцать очков навыков.

В бражный зал зашел Рауд.

— Тэн, не желаешь ли посмотреть на свой корабль?

— Еще как желаю. Пошли смотреть.

Я встал с трона и вместе с Раудом отправился на пляж. Пока шли рассматривал изменения в городе. Следов недавнего пожара видно не было. Дома покрасили. Вид стал более презентабельный. Не знаю, как там у тэна Хара в его Хавестхейме, но по сравнению с Кистхусом и Даггрироком Айсборг явно смотрелся лучше. Точно нужно туризм развивать. Хотя вряд ли получится, сразу рэкет подъедет.

Мы вышли на пляж, и Рауд повел меня к большему из корабельных сараев. Отворил ворота и пригласил меня войти первым. Я вошел и остолбенел. Я конечно не так много кораблей видел. Близко только три — карви Лейфа Счастливого и Бреки, и драккар ярла Ормхильды. Еще в порту Годхавна, но там я особо не присматривался. Корабль, который сделал Рауд отличался от всех них как волк отличается от дворовых собак.

Чёрный низкий корпус. Черная мачта. Черные весла, которые пока стояли вдоль стен сарая. На обоих бортах Торбьёрн вырезал футарком название «Орка». У другой стены лежал свернутый парус и стояла носовая фигура. Торбьёрн как раз заканчивал вырезать зубы. Откуда он взял этот образ? Фигура почти один в один напоминала косатку на эмблеме хоккейного клуба «Ванкувер Кэнакс». Только у Ванкувера косатка была верней частью стилизованной латинской буквы си, а эта вершиной, стилизованной маленькой латинской буквы эф, без поперечной палочки. Мне очень понравилась его работа. Я подошел и похлопал его по плечу в знак одобрения. Он обернулся.

— Доброго дня брат, точнее мой могучий тэн. Похоже тебе понравилась моя работа.

— Очень. У тебя большой талант.

— Завтра, когда спустим «Орку» на воду я прочитаю кеннинг, чтобы Отец моря принял её под своё покровительство.

— Обязательно мой маленький скальд. Никому другому я это доверить не могу.

— Брат могу я попросить тебя кое, о чем?

— Проси.

— Возьми меня в поход на этом прекрасном корабле.

— Ах ты маленький льстец. Возьму обязательно, не обещаю, что сразу в военный, но в ближайшее время на этом корабле в море придется выходить часто.

— Договорились.

Я ласково погрозил ему пальцем и перелез через борт. Торбьёрн украсил планширь рунами и морскими обитателями. Я прошел от носа до кормы. Внутри, прислоненные к борту стояли щиты, которые будут прикрывать гребцов в бою. Вставил два щита рядом. Они сели плотно и между ними свободно вошло бы весло. Рауд все продумал до мелочей. Все щиты был окрашены в белый и черный цвета.

Похоже внутри Рауда живет перфекционист. Я не увидел двух щитов с одинаковым рисунком. Был щит, окрашенный пополам, четвертями, восьмыми. Две полоски, три полоски, четыре полоски. Черный с белым кругом, белый с черным кругом. Черный с белым квадратом, белый с черным квадратом. Десять мест, десять щитов. Я как-то читал, что гребцы на драккарах сидели на сундуках или мешках, но никогда не понимал, как можно так закрепить сундук, чтобы было удобно грести.

Рауд разместил привычные моему глазу скамьи для гребцов. Наверное, все-таки это были конструктивные решения, типа ребер жесткости, но роль скамей им тоже досталась. Вот уже под скамью поместить сундук или кожаный мешок со своим снаряжением было вполне реально. Я сел на место рулевого. И положил руку на рулевое весло. Тут же нахлынули воспоминания, как я нашел отца в такой же позе.

Душа викинга требовала мести, но не будешь же мстить морю? Я же не персидский царь Дарий. Придется в качестве объекта мести выбрать тэна Хара Костолома. Мужик он может и не плохой, да и тэн, наверное, тоже, но двум медведям в одной берлоге не жить. И я сделаю все, чтобы оставшимся медведем был я.

От тяжелых мыслей меня отвлекла голова Рауда над планширем.

— Тэн, завтра спустим «Орку» на воду?

— Да, завтра будет самое то. Готовьте. Пойдем покажешь, что со вторым кораблем.

Мы отправились во второй сарай. Корабль, на котором пришли ватажники Бреки подлатали, часть рангоута поменяли и как «Орку» перекрасили в черный цвет. Все правильно, в армии должно быть единообразие. Если со снаряжением войск это недостижимая мечта, то отдельные узнаваемые элементы у кораблей сделать можно.

— Надо поменять название.

— На какое тэн?

— Валькирия.

— Кажется я знаю в честь кого.

— Ну раз знаешь, то и молчи.

— Цвета на парусе не стали менять?

— Это не так просто сделать тэн. Для паруса «Орки» женщины ткали полотно три года.

— Сколько?

— Три года. Это очень сложная работа. К тому же шерсть только одного вида овец идет на изготовление паруса. На нашей земле только на одной ферме держат таких овец.

— Почему так мало?

— Мало лугов для выпаса.

— А у соседей?

— У них есть луга, но нет кораблей им это не надо.

— Ну есть же лодки.

— Лодки есть. Рыбацкие и китобойные. На них не ходят под парусом.

— Они могли бы выращивать овец для продажи шерсти нам.

— Могли бы, но у Айсборга не было средств на постройку большого флота. Мы сами продавали паруса тэну Хару для его кнорров.

— Понял не дурак, был бы дурак не понял. Раз теперь мы строим свой флот мы никому паруса не продаем, а наоборот скупаем шерсть этих овец. Где ее можно купить?

— Проще всего в Годхавне, там самый большой рынок в Восточной марке.

— Знаю, был. Рынок видел, но шерстью естественно не интересовался.

— Надо держать пока в тайне наш интерес к этой шерсти, а то ушлые купцы мигом цены задерут.

— Правильно, поэтому рот на замок. Этот корабль тоже завтра выводим на воду.

— Зачем?

— Будем устраивать социалистическое соревнование.

— Какое соревнование?

— Хирд тэна против претендентов.

— Я поставлю на тебя тэн.

— Это лестно, но преждевременно. До завтра Рауд.

— До завтра тэн.

Распрощавшись с Раудом, я отправился назад в «Дом щитов».

На подходе к «Дому щитов» меня встретила подозрительная тишина. Я напрягся и достал сакс. Медленно открыл дверь и тут же был облит из ведра водой. На секунду я замер, подумав, что должен делать на моем месте уважающий себя урман? Наверное, с диким ревом кинуться искать обидчика. Придумано, сделано. Подняв меч повыше я с диким ревом ворвался в дом. Меня тут же скрутили, подняли и понесли. Все интереснее и интереснее.