Написано было с таким обилием хвостиков и завитков, что я так и не смогла разобрать ни слова. Только приветствие. И то лишь потому, что догадалась, что это приветствие. Ведь с этого начинают письма?

Что делать? У кого спрашивать, как быть? Разве что у Ризера. Он казался мне оптимальным вариантом. Он был не Извер и знал про острова не меньше. Осталось дождаться его появления. Или очередного явления Кора и попросить ворона как-нибудь намекнуть Ханту, что я не прочь увидеться. Риз ведь тоже носа не казал с момента инцидента. Уверена, Даркести поделился с ним новостями о моей истинной сущности. Что если и Хант решит, что я – наглая самозванка?

Или спросить у оборотня?

В магазинчик я ворвалась как внезапный осенний сквозняк, проскакала за перегородку, распахнула дверь кабинета…

– Ой, – сказал огромный пушистый ком и стыдливо прикрылся еще более пушистым хвостом.

Песец. Большой. Очень большой песец. Примерно с упитанную кавказскую овчарку. На стуле.

– И-извините. У-у-у… У меня сегодня свидание. Я так нервничал, так нервничал, пришел, увидел в окошко, как она ставни на кафе поднимает и… вот.

– Йиха-ха-ха-ха-ха! – оглушительно раздалось с верхушки стеллажа, Блейз дернулся и уронил ящичек, где хранились снадобья первой помощи. Я не видела его за хвостом. Стенки ящичка носили следы аварийного вскрытия когтями и зубами, но защелка не поддалась.

– Я хотел усмирин достать, но сами видите, тут пальцы нужны, а у меня…

– Лапки-ихих… Простите

– Йиха-ха-ха-ха-ха! – поддал сверху ворон запрокидывая голову и широко раскрывая клюв чтоб погромче выходило.

Видели как чайки ржут? Я сама бы сейчас так поржала, но у песца были большие влажные печальные глазищи и уши поникшие. Он принялся неловко слезать со стула, зацепился когтем за обивку, дернул лапой, опрокинул стул, я уронила ящик

– Йиха-ха!

– Кор!Сайленсе! – на нерве рявкнула я, птиц лупнул глазами, зевнул клювом и ничего у него не вышло. Он попробовал снова, и снова, и снова.

– Спасибо, – Блейз опустил лапу, с которой замер, когда я рявкнула, и снова смущенно прикрылся хвостом. – Там поддеть и повернуть. Да. Синий. Да. В чашку. И… Ой.

Я как раз выбулькивала содержимое пузырька в самую широкую из трех имеющихся чашек, и его очередной “ой” меня насторожил.

– Хш-ш-ш-ш! – свистело со стеллажа. Кор, вытягиваясь, как гусак, не терял надежды издать хоть какой-то звук

– Знаете, Лиза, можете подать мне мое пальто и выйти, пожалуйста? Дело в том, – в конец засмущался оборотень и принялся мять лапами конец хвоста, разводя в шерсти колтуны. – Дело в том, что когда вот так внезапно случается, обратно – только без одежды.

– Сш-ш-ш-ш! – очень вовремя вступил ворон и приглушил вырвавшийся у меня смешок, но я справилась. У человека – оборотня – конфуз, а я смеяться... Зато с Кором ловко вышло. Будет теперь знать, пернатая зараза, как издеваться.

Я поставила чашку на пол, чтобы Блейзу было удобнее лакать, положила рядом с ним его пальто и вышла, поманив Кора за собой. Посрамленный ворон спланировал на пол и поплелся следом, волоча крылья и всем видом показывая, какой он несчастный. Но самый несчастный тут был песец.

Вот песец. И что ему теперь голому в пальто? Может тьморока в карман насыпать и пусть бежит домой одеваться? Лучше бы он песцом домой бежал, наверняка там продумана система открывания дверей лапками. И все-таки, у кого про письмо спросить?

Я решила воспользоваться своим возросшим могуществом и попытаться послать Кора, но он уже куда-то спрятался, а тот, за кем я его хотела послать, явился сам, своей собственной персоной как раз, когда я обнаружила птицу под перевернутой коробкой под столом и пробовала оттуда выковырять.

– Иди сюда, ну же, иди, хороший мальчик, – ворковала я, нырнув под столешницу. – Иди сюда, животное.

– Кх-кх, – сказали сверху. – Так все-таки хороший мальчик или животное?

– Ой, – сказала я совсем как Блейз, тюкнулась затылком о стол, вынырнула и обнаружила перегнувшегося через стойку Ризера с заинтересованно приподнятыми бровями. Кажется, когда я влетела в магазин, колокольчик опять замотался шнурком за штырь и не доставал до двери, вот я и не слышала.

– С кем вы там разговариваете?

– Ни с кем, – зачем-то соврала я, сидя на корточках и краем глаза наблюдая, как Кор, уползший вместе с коробкой из-под стола в угол за комод, живо втянул торчащий наружу хвост.

– Разговаривать ни с кем – плохая примета, пуговка, еще подумают, что вы не в себе, – сказал Хант и подмигнул.

Я окончательно выскреблась наружу. Если я правильно поняла, мне намекнули, что все-все про меня знают, но ровным счетом ничего против не имеют? Вот чудеса.

– Птичку не видели? – лукаво спросил Риз, элегантно облокачиваясь на стойку. – Просто если вдруг увидите, пошлите его к… Просто пошлите. Если он продолжит и дальше болтаться без подпитки от заклявшего, ему в очень скором времени сможет приказывать любой встречный, привязка ослабнет еще сильнее и он просто развоплотится. Будет жаль. Я привык к его выкрутасам.

– О! Обязательно, – закивала я. Выходит это не у меня резко сил прибавилось, это у Кора их меньше. Или это потому, что он еще и ко мне привязан? Глупая птица…

– Риз! То есть, магиус Хант!

– Да, пуговка? – И шепотом: – Риза можно оставить. – И опять в голос: – Я, собственно, как раз хотел с тобой пошептаться. А у тебя что?

– А у меня вот, – я протянула выуженное из сумки письмо, и Хант мгновенно подобрался.

– А у меня вот, – уныло сказал Блейз, появляясь из-за перегородки.

Управляющий кутался в пальто, на его бледных ногах красовались найденные где-то старые ботинки, из-под пальто виднелся жтущийся к ноге хвост, а из пепельных волос торчали милые белые треугольнички песцовых ушей в довесок к вполне обычным человеческим.

– Я там немного разлил и мне не хватило, – проговорил он с признаками приближающейся паники.

– Йиха-ха-ха-ха-ха! – завопила и подпрыгнула коробка.

– Кор,комено, – резво скомандовал Хант, дергая коробку в воздух магией, а чтоб ворон не вздумал сопротивляться еще и воздушной сеткой его к себе подволок, и так, спеленутого, сунул себе за пазуху. –Фрезе.

И только потом посмотрел на на нас с Блейзом, переводя взгляд с одной на другого.

– Надо же, не так и долго отсутствовал, а у вас тут столько всего интересного… Блейз, живо за мной в экипаж, а вы, Лиза, тут останьтесь.

– А как же?.. – я потянулась к письму, которое Ризер небрежно запихал в карман.

– Я пришлю Фире. Сюда или прямо к вам.

Магазин опустел, я плюхнулась на стул и какое-то время просто сидела. Потом притащила табурет, поправила колокольчик и вернулась за стойку.

Вот так начало дня.

– Горит! – подпрыгнула я.

Из крайней духовки повалило дымом. Териза оборвала на полуслове свой очередной увлекательный и милый рассказ о самом необычном свидании и помчалась спасать погорельцев.

Мы склонились над вытащенными из адовой пасть противнями и меня обуяло чувство дежавю. Во-первых, Териза не в первый раз делилась впечатлениями, во-вторых – даже не во второй, а в-третьих у нее всякий раз при этом что-то горело. Сегодня это были сахарные крендельки. Должны были быть.

– Может, тут кого-то можно спасти? – печально спросила мисс Конти и посмотрела на меня как на последнюю надежду, ожидая идей вроде соленых закусок к квасу.

– Истолочь и пользоваться в минуты глубочайшей скорби.

– Как?

– Голову посыпать. Пеплом. Был очень давно такой обычай.

– Это на Островах?

– Почему сразу на Островах?

– Извини. В Эзахеле, конечно же. Я никому. Но ты же шутишь?

– Никаких шуток. Так действительно делали. Давно и очень далеко, а этих бедолаг лучше упокоить с миром где-нибудь под деревьями или на клумбе. Говорят, зола – хорошее удобрение. Пусть вчерашнее раскупят. И позавчерашнее.

– Но оно же не свежее.