Нет ничего лучше вкусного обеда, приправленного хорошими новостями. Мне начало везти? Как бы не выбрать весь запас удачи наперед. Теперь я была счастливой обладательницей комнаты над пекарней с окном над входом. Стоило мне это почти вдвое меньше, чем номер в гостинице, да еще и до работы два шага. Об умопомрачительных ароматах, которыми комната при таком расположении должна была пропитаться насквозь, можно и не говорить.

– Только говорю сразу, это же практически мансарда, – серьезно начала Териза, – зимой там бывает прохладно, а утром – громко. Посуда гремит, взбивалка гудит… Я встаю очень рано, ведь нужно успеть приготовить что-нибудь свежее к новому дню. Звукоизолирующие артефакты довольно дороги, поэтому я не стала покупать такой в пекарню. Да еще запахи. Это мимо проходя – приятно, а постоянно бывает не очень.

Я энергично кивала, соглашаясь на все. А шум… Не думаю, что будет хуже, чем в панельной многоэтажке, в которой прошло мое детство, и где утром в кухне на твой чих тебе соседка из-за стенки отвечает “будь здорова”. В крайнем случае – изобрету беруши, если их тут нет.

– Я уже и не собиралась сдавать, одна морока с этими жильцами, там даже мебели почти нет, я сама живу в другой половине дома, сразу за пекарней. Но раз уж вам господин Ульв порекомендовал… Оплата за неделю вперед. Кушать можете прямо здесь просто так, без оплаты. Все равно в конце дня остается. А… хотите, я вам с собой дам? Пышки с цукатами только-только из печки?

И убежала, не дождавшись ответа. Я прикончила свой обед, отсчитала нужную сумму, оставшись по итогу почти ни с чем, но зато у меня была комната и еда на ближайшее время, а дальше что-нибудь придумается.

На улице прибавилось пешеходов. С виду – все одинаковые. Дамы в платьях, пальто и шляпках, мужчины в костюмах и пальто. И те и другие носили трости или зонты, похожие на трости. И у тех, и у других над плечом можно было заметить вестников. Так что наличие магии визуально не определялось. Разве что имелся какой-то секрет. Вдруг нечаянно кому-нибудь на ногу наступишь и хлоп – ты уже не человек, а неведома зверушка.

– Как же разобрать где кто, если, к примеру, ты магиусов никогда не видел? – вздохнула я.

– Вы из Эзахела что ли? – обозначилась рядом вернувшаяся с бумажным пакетом Териза.

– Да, – тут же закивала я, все еще понятия не имея, где это, но той самой чакрой чувствуя, что надо кивать. И добавила: – Только не говорите никому.

– Хорошо, не скажу, – согласилась она. – Не понимаю, как вообще можно совсем без магии жить. А правда, что у вас зимой медведи по улицам ходят?

И сделала круглые глаза.

– Угу, – воодушевилась я. – С балалайками.

– Это еще что за зверь?

– Это не зверь, это ударный инструмент, только со струнами.

– Навроде лютни что ли?

– Точно.

– Тогда почему ударный?

– Такое увидишь – сразу наповал, – ответила я, следя, как выбравшись из экипажа, к лавке приближается его надутое магичество Риз Хант с перекинутым через руку пальто.

– Да-а-а, понимаю, – протянула Териза так же, как и я, прилипшая взглядом к аппетитному. Очень уж ракурс был подходящий – в три четверти.

Мы пялились на з… спину Риза, пока закрывшаяся дверь магазина не лишила нас зрелищ. Затем синхронно вздохнули.

Я протянула девушке оплату за комнату и обед, забрала приготовленный пакет и отправилась на работу, уже предвкушая теплую встречу. Будет вопить – откуплюсь пышками. Может он злой такой, потому что голодный.

– Ничего себе! Это по какому случаю тебе такое обломилось, Лиз?

– Просто так. Разве муж не может сделать подарок без повода?

– Ничто так не разжигает подозрений, как неожиданный подарок. Я бы на твоем месте призадумалась.

– Если стану слишком много думать – испорчу удовольствие от подарка. Какой тогда в нем смысл?

Мне очень хотелось бы пробраться в магазин незаметно. Вдруг бы магиус Хант был где-нибудь подальше. От мысли, что я окажусь с ним в зале один на один делалось как-то… неловко. Колокольчик над дверью не оставлял шпионским планам ни шанса, но я попыталась. Дверь толкала ме-е-едленно, просовывая нос в щелку по миллиметру и пытаясь в эту щелочку рассмотреть, есть ли в зале “бульдозеры” с убойным взглядом. Потом подумала: “Да что это я? Я тут вообще-то работаю”, – и вошла как положено. А звона не было.

Вошедший до меня Риз, похоже, так резко распахнул входную дверь, что шнурок колокольчика при ударе зацепился за крючок, на котором висел, да так и остался, до двери теперь не доставал и о визитерах сообщить никак не мог.

Первое впечатление о магазине оказалось на удивление верным: заходи, кто хочешь, бери, что хочешь.

В глубине, за перегородкой, не на складе, а чуть в стороне, в кабинетике управляющего, разговаривали. Стараясь не хрустеть пакетом и не слишком топать, я прокралась ближе как бы на свое рабочее место. Но оттуда все равно слышно было плохо, так что пришлось пойти на хитрость и взять пышки в сообщницы. Будто бы я, такая благодарная вот прямо за все, несу угощать лучшего в мире управляющего и его случайного гостя по случаю случайного визита.

– Где вы ее такую взяли, магиус Хант? Она же совсем дикая, – любопытствовал Блейз.

– Что значит дикая? – от голоса Риза мы с пышками дружно покрылись теми самыми мурашками. А ничего так, приятненько. И голос хороший. Но глаза, конечно же, вне конкуренции.

– Понятия не имею, но это первое, что пришло мне в голову, когда она вошла в мастерскую, обстоятельно принялся докладывать управляющий. – Она была как ребенок из деревни, впервые попавший в конфетную лавку в городе, которому сказали, что в таких местах только сладкое, и он готов тянуть в рот все от леденцов, до продавцов.

– Кхм… Она предлагала тебе что-то неприличное? – заинтересовался Риз.

– Какие у вас любопытные мысли, магиус Хант, – чуть смущенно погремел ложечкой Блейз.

Они там чай пьют? Значит мы с пышками кстати, если вдруг.мое присутствие внезапно обнаружат.

– Вижу, вы привели волосы в порядок, – продолжил господин Ульв, решив не акцентировать на неприличном, – теперь как обычно, но все равно выглядите немного не так и… Даже пахнете немного не так. Новый одеколон?

– Сам сказал, что от эльфов всего можно, кажется даже что, я там живу, а сюда в гости езжу.

– И все же ваша Эльлиза удивительно похожа на супругу магиуса Даркести.

– Бывшую, – уточнил магиус.

– Да, бывшую. Конечно. Вот будь на ней платье получше, шляпка модная – за настоящую леди можно принять.

– Любую девицу, если приодеть, можно за леди принять.

– Пока рот не откроет, – поддакнул управляющий.

Воцарилась недолгая пауза, а потом Риз сказал:

– Знаешь, Блейз, похоже, ты прав как никогда. Отчего у тебя был такой загадочный вид, когда я вошел?

– Я бы на вас посмотрел, если бы леди разглядывала ваш хвост через мраковиз и без всякого стеснения спрашивала, какой вы оборотень, будучи знакома с вами всего полдня. Такая вопиющая непосредственность… А еще она поет!

– Хорошо? – удивился Риз.

– Я бы сказал – занятно. О яблоках. И закатах.

– О! – вдруг сказал Хант, как человек, который что-то забыл, и я даже моргнуть не успела, как он выскочил из кабинета Блейза, словно черт из табакерки. Невероятно, умопомрачительно сногсшибательный черт и… нет, не сшиб, но я была как никогда близка к грехопадению. Потому что грех падать, когда на тебя такое само бежит, разве что рядом с ним.

– Лиза? – таким тоном, будто сомневается, что я – это я.

Я даже сама засомневалась, потому что мое ответное блеяние состояло из “ма-ма-ма” и еще более невнятного “хы-ы-ы”. Самое время в обморок упасть от стыда, но не падалось. Во-первых, за спиной стенка со взрогнувшими по ту сторону рамками уже без стекла, во-вторых – руки Риза. А прижал так, что пакет, который я держала перед собой, только хрупнул, дохнув из глубин густым ароматом ванили и карамели.