Я провела пальцем по контуру архипелага, и фактически развела тучи руками. Забавная штука.

– Решили освежить знания, Эль… Лиза? – раздалось позади над плечом.

Я даже не дернулась. Решила, что это шуточки Кора. Он уже делал так сегодня. Подкрадывался и что-нибудь воспроизводил, как нечаянно снятый с паузы проигрыватель. Но нет. Должно же было мое везение когда-то закончится.

– Вы меня преследуете, магиус Хант?

– Почему бы не считать встречу счастливой случайностью? – Риз откинул пальто, уселся на скамейку рядом вполоборота, положив ногу на ногу. Вместо нижней пуговицы на черной шерстяной ткани сиротливо торчала ниточка.

– Я скорее поверю в преднамеренную гадость, – ответила я и поспешила увеличить расстояние. Атлас, раскрытый на карте с Островами, лег как нейтральная территория между двумя государствами. Теперь нужно быть начеку, чтоб коварный захватчик не форсировал нарисованное море. Иначе у меня снова мозг отключится.

– Гадость? Извинений и подарков в честь перемирия было недостаточно, чтобы доказать мои благие намерения?

– Они, скорее, доказывают обратное. Особенно некоторые из подарков.

– Что не так? Я ошибся с номером? – наглые глаза смотрели в упор, локоть вальяжно возлежал на спинке скамейки, кисть другой руки замерла на границе Эзахела и моря Сирен, как паук-птицеед перед прыжком.

– Нет, ни с одним из номеров не ошиблись, – как можно равнодушнее произнесла я, – но мы буквально на днях познакомились, забыли?

– Такое невозможно забыть.

– А мне хотелось бы. Зачем вы здесь, Из?

– Хотел узнать, как вы устроились, но не застал вас дома. И как же стремительно развивается наше новое знакомство, вы уже зовете меня Из. Такими темпами к вечеру мы окажемся женаты.

– Это предложение?

– Это намек.

– Я не понимаю.

– Вы скучаете по мужу, Эльзбет? – коварно спросил Хант. “Паук” прыгнул. Я смутилась, отдернула руку от побережья архипелага, которого касались мои пальцы, так что теперь Риз разгонял нарисованные тучи над Островами.

– Нет. Не знаю, – неуверенно проговорила я, поймав себя на желании накрыть руку наглеца своей. Пришлось бы двумя, одной мне явно не хватит. Вон какая пятерня, все Острова закрыла. И главное, я откуда-то помнила ощущение от его кожи под моей ладонью. Что это? Память тела? Так бывает? Выходит и моя реакция на него из того же теста? Или это упомянутый Теризой магнетизм огненного дара.

Огонь и воздух, так мисс Конти сказала и маг-погодник, довольно редкий узконаправленный дар, именно таких магов привечают на Осторовах. Как и темных. Из-за магически насыщенных минералов в скалах там все время выводятся какие-то новые чуды, в основном плотоядные, что затрудняет добычу ценных веществ и рабочие быстро заканчиваются. Вот эльфы и приманивают остернских умельцев вроде Ханта и Даркести. Даркести там вообще имеют практически равный с местными статус и дипломатическую неприкосновенность. Так что Извер с детства знал, где и чем будет заниматься.

– Забудьте, – немного раздраженно произнес Риз, решив, наверное, что я принялась вспоминать благоверного, что было не далеко от истины. – Он там. Я здесь. Вы свободны от обязательств, а чувства – дело наживное.

– А как же ваша репутация? – опешила я от фактически прямого приглашения в любовницы.

– Я все обдумал и решил, что поздно рыдать на развалинах. Тем более, у нас с вами… С тобой, Эльзи… – расстояние между нами сократилось. Край атласа уперся мне в бедро, страницы выгнулись, нарисованное море пошло девятым валом. – Много общего. Было.

– Да? – я наморщила лоб, изображая усиленную работу мысли. – Что-то не припомню.

Атлас сдался, сложив страницы. Враг рывком преодолел нейтральную полосу и вторгся на суверенную территорию, хватая все, куда руки дотянулись. Руки у Ханта были длинные, а сам он очень, очень близко.

– Пытаешься меня оскорбить или напрашиваешься, чтобы я помог тебе вспомнить?

– Полагаю, если там было, что вспоминать…

– Попробуем снова.

– Зачем мне пробовать то, что не понравилось?

– Не понравилось? Тогда почему ты так нетерпеливо просилаеще?

Его лицо приблизилось, в синих глазах магнетически сияло, голова моя пошла кругом, предательское туловище выгнулось, прильнув грудью к соблазнителю, руки как-то совсем уж по-хозяйски обвили его шею. Мой рот приоткрылся в ожидании поцелуя, я чувствовала кожей исходящее от Риза тепло, сердце замерло…

– Ср-р-рамота! Р-р-разврат! – рявкнул Кор, проносясь у нас над головами.

Меня будто ушатом холодной воды окатило. Даже брызги на лице. А… Это просто дождь, тот самый, который ворон мне с утра обещал. Сыпало мелко, но обильно, а я все еще шляпкой не обзавелась.

Осадки продлились недолго. Хант взмахнул рукой, будто радугу рисовал, и над нами замерцал купол магического зонтика. Невидимого, если бы не бегущие по нему капли.

– Это… Это… – я никак не могла сформулировать мысль одинаково впечатленная что едва не случившимся поцелуем, что таким несомненным проявлением волшебства. Хотя, нет, кому я вру. Несостоявшийся поцелуй впечатлил больше. Такой всепоглощающей досады пополам с недоумением я еще никогда не испытывала. Разве что в тот день, когда вместо ожидаемой поездки к морю получила в подарок неделю на базе отдыха в экологически чистом сосновом лесу. Там тоже было хорошо, но хотелось бы куда-то надеть приобретенный по случаю купальник. Позже оказалось, что к морю поехала любовница мужа. Вместе с мужем.

– Это было недопустимо, здесь и вообще, – нахмурился Риз, краем глаза оглядев окрестности на предмет любопытных свидетелей, но дождь всех разогнал. – Просто вы так смотрите, и так говорите, что я… Я совершенно теряю контроль.

– Опять я виновата?

– Я этого не говорил. Вы сами это сказали.

– Прекрасно. А теперь я говорю, идите в… бездну, Из! Хотя, лучше я сама пойду.

– В бездну? – криво ухмыльнулся тот.

– Куда угодно, лишь бы подальше от вас. Что б вам так жилось, как вы определиться не можете никак, я вам подчиненная, друг или любовница.

– Никто. Это не все…

– Никто. Отличный выбор, магиус Хант.

Я схлопнула настрадавшийся атлас, сунула его в сумку и рванула прочь. Отдохнула! В выходной! Вышла! Блин…

Загудело и чпокнуло, будто пузырь лопнул. Часть магического купола осталась над Ризом, часть так уплыла за мной. С паршивой овцы хоть зонтика кусок.

Как и обещала, сообщаю вам, мой дорогой сын, что Эльзбет признала свою вину, прекратив позорное разбирательство, о котором сама же и просила. Так что судья, который ей явно благоволил, вынес удовлетворительный вердикт. Вам осталось только заверить бумаги, которые я вам пересылаю, и вернуть в Остерн. Вестником будет удобнее, мне не хотелось бы подвергать вашу жизнь опасности во время сезона штормов и настаивать на вашем личном прибытии. Так же считаю, что отсутствие на слушаниях никак не сказалось на вашей репутации. Вам все искренне сочувствуют, а особенно леди Стейша Нефорн.

Люблю и как всегда жду, чтобы скорее обнять вас, мой дорогой сын.

PS. Следовало бы прекратить всяческое общение с Ризером, но по-моему мнению, и вы прекрасно об этом осведомлены, вся вина за инцидент (а может и не один) лежит на Эльзбет. Я вас предупреждала неоднократно, но вы предпочли закрыть глаза и уши, будучи ослеплены чувством к этой недостойной особе. И раз уж на то пошло, вам не нужно было жениться на ней. Все сложилось именно так, как я вам и предсказывала – она опозорила семью. Как быть с Ризом – вам решать. В конце концов его вы знаете с детства, а Эльзбет… Невозможно слепить леди из прислуги.

Дождь колотил в окна с такой силой, будто намеревался пробить стекло насквозь. Из устал. От непредсказуемой погоды, от заносчивости эльфов, от бесконечных инспекций по копям, жалоб… Где-то что-то постоянно обрушивалось, проваливалось, заливало, осыпалось, но работа магиуса Даркести начиналась уже после того, как оттуда, где обрушилось, провалилось или залило начинали лезть твари. Местные называли их чудами, не утруждая себя именованием. Собственно, зачем, когда что ни месяц – что-то новое, так и фантазии не напасешься. Это полоумные тамеры, зовущие себя мастерами чудовищ, радовались как детишки, когда им притаскивали живьем новую пакость. Они бегали вокруг клетки с горящими глазами и сыпали похожими на ругательства терминами, описывая клыки, лапы, хвосты, уши, гребни, восторгались рисунком чешуи и цветом яда.