А-А-А-А-А-А!

Я, как тюкнутый головой Кор, заметалась за перегородкой, куда удалилась чтобы подтянуть сползший чулок. Замерла и прислушалась. Вестник умчался, и мое сердце бешено отсчитывало минуты, готовясь рвануть, как целый склад нитроглицерина.

Бо-о-о-оже… Не жили спокойно, нечего и начинать…

Но это никуда не годилось. Что за паника? Что за ажиотаж? Дурдом какой-то. Будто я на первом свидании со звездой школы. Вон и чулок уже спустила, в полуготовности. Осталось только позу томной лебедушки принять и ручку на взволнованно вздымающуюся грудь приложить. Вот так. Нет, не так. Ага, и платьице этак вот подобрать, чтоб коленка торчала…

Чулок!

Сползший чулок, дамы, это некомильфо. Срочно подтянуть. Чулки, слюни… Нервы… Нервы уже некуда. И так натянуты, что вот-вот полопаются.

Можно мне какую-нибудь чудесную таблетку со спокойствием мгновенного действия локальной направленности? Чтоб и валенком не выглядеть и голову от Риза не терять? Удружила мне хозяйка тела с этим своим роковым влечением. Как же она замужем была с такой тягой налево? Недельное отлучение от лицезрения Ханта сказалось дурно. Еще эти его подарочки регулярные. Сегодня вот не было. Почему?

Блейз за перегородкой в зале ворчал, что колокольчик опять зацепился, взял стул и потащил к двери – снимать. В прыжке управляющий до штыря не доставал. Но попробовал и ругался песцом. Потом пошел за стулом. Вы слышали когда-нибудь чтобы песцы сами собой ругались? О! Кажется достал. Колокольчик звякнул раз другой, заглушив очередное ворчание Блейза.

Что это я делаю? А, подтягиваю. Ладно, нет волшебной таблетки, сама обойдусь. Почти уже и успокоилась. Подумаешь, глаза у него. У меня тоже глаза и посмотреть есть куда. Сейчас сбрую поправим и в бой. Ой…

– Неожиданно, но приятно, – раздался чуть повыше согбенной меня тот самый голос.

Рука дрогнула, застежка подвязки выскользнула, чулочек пополз вниз вместе с моим самообладанием, но их перехватили. Увы, не я. Ох и длинные же руки у р-р-р… х-х-х… Риза Ханта.

Поймал, пристегнул, а шаловливые пальчики так и оставил. Знаток! Он уж точно ловчее меня с подвязками управляется. И такая досада меня на свою беспомощность перед этим ловеласом взяла, что вся паника куда-то делась.

По здешним меркам сейчас за перегородкой происходило форменное безобразие, и мне, хоть и бывшей замужем даме, полагалось бы рдеть лицом до малинового сияния, но в моем прошлом были пляжи топлес и ультра мини в клубах, так что нет, магиус Хант, фигвам – такая индейская национальная изба.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила я, взяла Риза за запястье, чтоб убрать его руку с теплого места и одернуть платье, как свидетелей модного приговора стало больше ровно на одну невысокую пышную даму приятного возраста.

– Ризер Хант! Негодный мальчишка! Я извелась вся, а он уже больше недели в Остерне и носа домой не показал! – вострубила она рассерженным шмелем.

Полосатое черно-горчичное платье и уткнутые в бока кулачки, в одном были зажаты перчатки, усиливали образ. Дама сразу стала казаться больше, а “негодный мальчишка” мгновенно сник и попытался то ли спрятаться за мной, то ли со стенкой слиться. Даже тень как-то гуще сделалась. Но даме все эти ухищрения не были помехой. Ее великолепные зеленовато-карие глаза сверкали праведным материнским гневом.

– Теперь-то я вижу, что за такие важные дела мешают тебе явиться к матери. Да еще каких-то профурсеток в мой магазин натащил и чулочки тут поправляет! – продолжала возмущаться леди.

– Простите, милочка, если оскорбила, и понимаю, такому сложно противостоять, но у меня тут воспитательный момент. – Это уже мне.

И чуть щурясь, как страдающие куриной слепотой люди, вгляделась за меня, где заныкался Хант.

– Ничего, ничего, – закивала и завертела головой я, пытаясь вспомнить, кто такие профурсетки, и стоит ли мне оскорбляться.

– Риз? – В голосе дамы скользнула неуверенность.

– Да, леди Хант? – отозвался тот, продолжая прикрываться мною как щитом.

– Ризер! Ты как разговариваешь с женщиной, которая тебя родила, вырастила и почти воспитала, паразит!

– Как и положено провинившемуся сыну, леди Алеана, с уважением.

Он бы еще на вы и шепотом сказал…

Тем не менее Риз оставил мои хрупкие плечи, за которыми прятался, шагнул навстречу возмущенной матери и приложился к круглой ручке. А потом выпрямился и что-то такое сделал на своем лице, отчего лицо у леди капельку вытянулось, глаза стали еще больше и выразительнее. С этим выражением (и узнаванием!) она посмотрела на меня. Губы сделали “О”, но Алеана Хант успела прикрыть рот ладошкой. Подведенная краской тонкая бровь хитро приподнялась, леди вновь посмотрела на Риза и вновь гневно прищурилась. Рука с перчатками дернулась, словно дама хотела огреть Ханта по чернявой макушке, но передумала. Неуместно, да и пришлось бы на цыпочки встать – детка значительно превосходила маму в росте. В папеньку удался?

– Прошу прощения, что мешаю ваше чудной семейной встрече, леди Хант, но у нас заказ, и мне нужна помощь магиуса… – осторожно вклинился Блейз.

За перегородкой стало совсем тесно.

– Это кто? – спросила леди у управляющего, хотя, я была уверена на все сто, она пусть и не сразу, но доподлинно узнала Эльзбет.

– Помощница, леди Хант. Эльлиза Фламер, очень толковая и практичная…

– Без моего ведома.

– Но леди… Магиус Хант уверил меня, что вы в курсе, – пошел на попятный Блейз и волосы у него над ушами взволнованно встопорщились.

– Теперь в курсе, – подал голос Риз.

– Цыц, аферист, с тобой у меня будет отдельный разговор.

– Не сейчас. Сейчас у нас, как сказал Блейз, заказ и мне нужна помощь мисс Фламер, невозмутимо заявил Ризер.

– Моя?

– Ее?

– Зачем?

И все это одновременно.

– У меня довольно большие кисти, – пояснил Хант, цапнув меня за руку, – а у мисс Эльлизы как раз нужного размера, так что ее изящные пальчики проникнут туда, куда мои…

– Все готово, экипаж со всем необходимым ждет у лавки, адрес у возницы, – затараторил Блейз, прервав демонстрацию сравнительных характеристик. Я, слегка покрывшись мурашками от манипуляций Ханта с моей рукой, выдернула свои пальцы. Риз метнулся за меня в кабинет, схватил мое пальто, снова меня за руку, вихрем пронесся мимо леди Хант и господина Ульва, так что вдохнула я только на улице. К следующему вдоху я уже сидела в экипаже и он куда-то ехал.

– А разве Садовый бульвар не в другой стороне?

– В другой, – подтвердил Риз.

– Тогда куда мы едем?

– Ко мне.

– Что? Что значит к вам? Зачем? – Я схватилась за ручку дверцы, намереваясь… Выпрыгивать на ходу? Кажется, да.

Но Риз накрыл мою руку своей, горячей. Или просто мои успели замерзнуть? И этом движении было столько… всего. И во взгляде.

– Мне нужно кое в чем признаться. И вам тоже. Вы ведь хотите? Рассказать мне все?

Я молчала, впитывала тепло его руки и хотела еще. Мы с Эльзбет обе хотели. Но сейчас я должна бы нашим телом владеть, а я – не владела. Из-за этого вот уютного и такого знакомого тепла.

– Эльзи… Пожалуйста…

И я сдалась. Во всем виновато было тепло и мольба в его голосе. И взгляд синих глаз, глубоких как море.

– Моя Эльзи, это ты, это все еще ты, моя нежная девочка…

Кажется, мы приехали довольно быстро, потом куда-то поднялись, вошли, все было как в тумане, отпустить его руки не было никакой возможности, словно прикосновения были тем, что еще держало меня ногами на земле. А еще поцелуи. Жадные. Горячие. Его. Мои.

Звонок в дверь прозвучал как гром, затем раздался настойчивый стук.

– Кто! – рыкнул Риз, оторвавшись от моей шеи, одной рукой удерживая меня, а второй расстегивая пуговицы на платье. Мне в ноги упирался диван, краем глаза я видела какие-то гардины, торшеры, полки, значит мы уже в доме Ризера, но это все неважно, важно, что Риз…

– Это Гардиан, – послышалось из-за двери, – а к вам гость.

– Шли его к демонам! – рявкнул Ризер. – Кто бы это ни был.