Хотя да, какого господина ЛИНА!

— Лжецы несчастные! Обманщики!— выдавила она из себя, полная под завязку обиды за молодую госпожу.

— Да кто ты такая, чтобы посметь обзываться на моего господина⁈ — возмутился в ответ тот. — Теперь ты знаешь, кто он такой, так что прикрой свой грязный рот, мерзавка.

— Что⁈ — опешила девочка от такой наглости.

— Хгх, разговаривать с тобой ещё, — фыркнул молодой человек, — Теперь, наконец, твоя сумасбродная и… не очень адекватная, не очень…

— Чего⁈ — у Хуа увеличились в два раза глаза.

— Не очень умная, — закончил фразу Яочуан, чётко выговаривая каждое слово, смело глядя юной нахалке в лицо и легонько стуча подушечкой указательного пальца себе по виску.

— Что ты себе позволяешь⁈ — опешила от такой наглости молодая личная горничная.

— Мой господин может позволять себе всё, что хочет, а я его личный помощник, — язвительно ухмыльнувшись, произнёс юноша. — Правая рука.

— Да ты. Д-да ты! — Чун Хуа показала на него указательным, трясущимся от возмущения, пальцем, не зная, как задеть нахального молодого человека.

— Что, ты тоже двух слов связать не можешь? У тебя тоже шум ветра в голове? — ехидно рассмеялся тот.

Молодая горничная подбежала к юноше и толкнула его обеими ладонями. Она была слишком слаба из за малого возраста и роста, поэтому слуга второго принца лишь посмеялся над ней. Тогда Чун Хуа сорвала с его пояса нефритовую подвеску и отбежала, поддразнивающе тряся её в воздухе.

— Отдай немедленно, дрянная нахалка! — возмутился молодой человек и бросился к личной помощнице Гу Мин Мэй.

Теперь была очередь Чун Хуа властвовать и язвить, резво бегая между колоннами и по небольшой близлежащей территории, ловко уворачиваясь от слуги второго принца:

— Что, ножки короткие, догнать не можешь? Бедняжка, — язвительно смеясь, трясла она нефритовым кулоном. Что-что, а юная служанка Гу Мэй была очень способная в беге и скорости реакции. — Неповадно тебе больше будет обижать мою замечательную барышню. Вот как брошу сейчас его в колодец.

— Только посмей! Я тебе голову оторву! — злился молодой человек.

Неожиданно, Чун Хуа, не заметив внезапно подошедших прохожих, столкнулась с какой то важной матроной.

— Это просто возмутительно! Что вы здесь делаете⁈ Как вы посмели здесь себя так вести⁈ — возмущённо заругалась она.

Яочуан и Чун Хуа быстро упали на колени, и сложив руки, поклонились:

— Простите! Простите!

— Кто ты такая⁈ — обратилась она к юной девушке. — Вас сейчас же нужно наказать за ваш проступок! — продолжала возмущаться пожилая матрона. — Немедленно дайте им двадцать палок каждому!

— Уважаемая, Гань Чжун, простите, — начал торопливо говорить Яочуан. — Вы же знаете, что я личный слуга второго принца. Доложите о моём проступке хозяину и позвольте ему меня самолично наказать. Вдруг ему понадобится моя помощь, а вы случайно что-нибудь повредите мне, кто будет за это отвечать?

— Ты смеешь мне ставить условия и угрожать? — возмутилась женщина в возрасте.

— Уважаемая госпожа Гань, эта юная девушка — личная служанка главной дочери семьи Гу. Она не была ни разу во дворце, она не знает правил дворца, и это я виноват в этой ситуации. Зная эти правила, я исполнился высокомерия и не подумал о запрете, из-за унылого ожидания начал игру. Простите, пожалуйста, нас сегодня в этот праздник. Не стоит наказанием кликать на дворец неблагополучие из-за нас. Это будет плохой знак. Мы не сможем вынести такой вины. Сообщите нашим господам, они обязательно нас накажут, вам не обязательно это делать лично самой. Я знаю, что у вас очень много забот и без этого. Простите нас ещё раз, этого больше никогда не повторится. — Молодой человек, после этих слов, дал себе пощёчину.

Личная служанка Мин Мэй пообещала то же самое и поклонилась, также ударив себя по лицу, причём несколько раз.

Чун Хуа не ожидала, что молодой человек не расскажет о её поступке и возьмёт всю вину на себя. Он, конечно, отчасти и виноват, но мог сам выйти сухим из воды и подставить её. Девочка-служанка восхищённо и благодарно посмотрела на юношу.

— Ладно, — смилостивилась та. — В честь праздника Цинмин. Но я доложу всё вашим господам и потребую вас хорошо наказать.

— Благодарю! Благодарю за милость! — воскликнули двое слуг.

Пожилая Матрона зашла в церемониальную залу.

— Кто это? — испуганно спросила Чун Хуа.

— Главная придворная дама, — вздохнув ответил Яочуан. — Распорядительница внутреннего двора. Подчиняется вдовствующей императрице.

Пока все по очереди совершали церемониальный ритуал поклонения предкам, держа свечи благовония, в смежную небольшую комнатку слуги дворца принесли палочки, блюда с закусками, и то ли нефритовые, то ли керамические небольшие чашечки для питья, больше похожие на рюмки с ножкой.

Собравшихся попросили пройти в залу на небольшое поминальное угощение. Принц Ли Ху виновато поглядывал на Наташу, ему не терпелось оправдаться. Когда уже почти все были там внутри, неожиданно какая-то пожилая женщина попросила ненадолго остаться господина и госпожу Гу, а также второго принца. Она сообщила, что их личные слуги снаружи вели себя непочтительно, вульгарно и развязано, невоспитанно и дерзко.

Наташа покосилась на Ли Бэй Ху, тот в ответ на неё.

— Простите служанку барышни Гу, главная придворная дама Гань, — произнёс второй принц. — Во всём, наверняка, был виноват мой личный помощник Яочуан. Я обязательно хорошо накажу его.

«Мне не нужны его подачки», — мысленно фыркнула Наталья и обратилась к пожилой матроне:

— Уважаемая госпожа Гань, если вы посчитали, что моя служанка ведёт себя действительно так, значит, это правда. Но примите, пожалуйста, во внимание, что она первый раз во дворце, так же, как и я. В смысле, помню только этот раз, — добавила девушка. — Мы обязательно обучим мою служанку правильным манерам, — Мин Мэй вежливо кивнула служащей дворца, занимающей высокий пост.

Та в ответ удовлетворённо покивала, её губ слегка коснулась одобрительная улыбка:

— Приятно осознавать что вас, наконец, посетило благоразумие, юная барышня Гу. Прошу меня простить, — она слегка кивнула всем присутствующим и развернувшись, удалилась прочь, так же грациозно, как и пришла, будто восковая статуя.

«Главная придворная дама?… Да уж, у них ведь тут даже среди слуг есть различия в статусах и ранге», — поразмыслила Наташа. — «Многие высокопоставленные слуги дворца могут сравниться в статусе с влиятельными семьями,… а некоторые служанки после службы покидают дворец в двадцать пять лет и могут выйти замуж за генерала или даже высокопоставленного чиновника… Даже с приданным от императрицы или благородных супруг. К тому же, многие служанки дворца и происходят из хороших семей, из бедных дворянских семей, семей чиновников, и генералов».

Помещение было небольшим, но уютным и светлым, как всегда, с высокими сводом, оклеенными бумагой стенами между резными рейками, многочисленными высокими напольными светильниками и подсвечниками. Низкие небольшие деревянные столики на одного-двух человек со сплошными, по всей ширине стола, немного выпуклыми резными ножками, стояли ровными рядами боком ко входу. Здесь всё выглядело очень минималистично, свободно и чисто. Перед столами лежали толстые квадратные сиденья с деревянным основанием, невысокой узорчатой деревянной спинкой и мягкой подушкой.

У императора с императрицей, вдовствующей императрицы и благородной супруги, мебель выглядела чуть крупнее и вычурнее.

Их столики были расположены на небольшом возвышении и так, что они находились напротив всех остальных людей в этом помещении и могли видеть каждого присутствующего здесь человека. Это напомнило Наташе учебные классы или какое-то заседание совета.

На столах в керамической, либо в нефритовой посуде лежали различные закуски. Здесь было немного сухофруктов, миндаля и жареных каштанов, разноцветных мягких пирожных-пряников с начинкой, ещё несколько небольших плошек с очищенными фруктами: кумкват, мангостан, манго, шелковица; и закусками, в виде нарезанных дольками кусочков мяса и печени, ростками фасоли. Сначала всем присутствующим подали зелёный чай. У него был очень насыщенный приятный аромат, так же присутствовали нотки мяты.