— Гу Мин Мэй… Ох ты ж, мне эти правила этикета. То есть, дочь второго министра Гу. Гу Мин Мэй, — снова боязливо проговорила Наташа.

Родители побелели, посинели и позеленели, а Император рассмеялся:

— И не говори, мне они тоже не нравятся.

«Свойский мужик, оказывается, этот император, не гонористый и не повышенной горделивости», — подумала девушка.

— Садись, — разрешил властитель поднебесной. — Эта болезнь пошла дочери семьи Гу на пользу. Она стала такая открытая и смешная, — добавил он.

— Поблагодари императора, — прошипела мать.

— Благодарю вас!… «Блииин!!!» Искренне благодарю императора! — воскликнула девушка, поклонившись, и собиралась боком пройти на своё место за столик подальше, но представив, как её хватают стражники и волокут в тюрьму, стала пробираться за стол к госпоже Гу.

— Ты ещё не поприветствовала наследного принца, — процедила мать сквозь натянутую улыбку.

Немного понервничав и поняв, что деваться некуда, она резко развернулась с завешанными лицо волосами и быстро резко выкрикнула:

— Приветствую, ваше высочество!

Принц даже немного отшатнулся от неожиданности и его глаза увеличились от непонимания происходящего, а император снова легонько рассмеялся.

После Наташа скоренько ретировалась на своё место. Ли Цзы Луна наконец что-то осенило, он узнал девушку и начал догадываться что происходит.

Наташа облокотилась на стол так, чтобы её лицо было боком к наследному принцу. К тому же, она постаралась отгородиться от молодого человека ладонью.

— Мэй-эр, веди себя достойно, — проговорила госпожа Гу, натужно улыбаясь и по правилам этикета сложив руки. После она обратилась к своему мужу, прошипев:

— Господин, вам всё равно, что сейчас вытворяет ваша дочь⁈

Родители о чем-то светски беседовали со вдовствующей императрицей и императором. Наташа же в облике Мин Мэй, сквозь щели в пальцах периодически наблюдала за Ли Цзы Луном. Молодой человек глядел иногда прямо на неё в упор и ухмылялся.

Император и вдовствующая императрица периодически с любопытством посматривали на обоих, и хитро прищурившись, иронично улыбались.

«Подумаешь!… Кто ещё мелкий? Если брать в расчёт, что ему двадцать четыре или двадцать пять,… не помню,… то он вообще младше меня на два года! Пусть он и понял, что это я, все равно пока что буду делать такой вид. Хотя бы покажу этим, что мне стыдно, и я сожалею о своём поведении. Он уже на меня не ябедничает… наверное, ему стало меня жалко», — размышляла Наташа, довольная своей хитростью.

В зал прошла Лули, Чун Хуа и ещё пара служанок, они несли подносы.

— А вот и кушанья, — тихим добрым смехом рассмеялась вдовствующая императрица. — А-Мэй самолично приготовила какие-то новые блюда для меня, чтобы порадовать и удивить, выказать почтительность. Ваше величество, попробуете их со мной?

Наследный принц легонько язвительно хохотнул:

— В древности люди учились для того, чтобы совершенствовать себя. Нынче учатся для того, чтобы удивить других.

— На что вы намекаете, ваше высочество? — насторожилась и приготовилась защищаться Наташа-Мин Мэй. Она не могла промолчать на такое обвинение.

Наследный принц вздохнул:

— Как говорил великий философ, нелегко встретить человека, который, отдав учению три года жизни, не мечтал бы занять высокий пост.

— Что за нелепость? Вы слишком подозрительный. Почему я не могу порадовать кого-то своей стряпнёй просто так, если я хорошо умею готовить? — апеллировала Наташа к логике.

— Крестьянин кричит, что он делает всю тяжёлую работу, а лошадь с волом прядают ушами и молчат, — снова язвительно усмехнулся Ли Цзы Лун.

— Вы! — Гу Мин Мэй, словно пружина, подскочила с места и ткнула свой указующий перст на вредного молодого человека. Тот довольно усмехнулся, видя неудержимый гнев девушки, а Мэй продолжила, — Говорят, люди в древности не любили много говорить. Они считали позором для себя, не поспеть за собственными словами!

Наследный принц выглядел опешившим. Император и вдовствующая императрица тоже немного нахмурились.

— Гу Мин Мэй! — отец, князь и генерал Гу, резко хлопнул ладонью по столу. — Ты ведёшь себя слишком не вежливо и дерзко для приличной девушки!

После родители испуганно сложили руки и поклонились:

— Простите, ваше величество! Простите, ваше величество! Простите, ваше высочество! Простите, ваше высочество!

После продолжил отец:

— Я плохо воспитал свою дочь! Я сурово накажу её дома!

— Простите её, ваше величество! Она слишком необузданная после болезни, и ещё слишком молода! Я накажу её и обучу правильно! — добавила госпожа Гу. — Вы же знаете, до болезни она вела себя крайне достойно.

— Простите меня, ваше величество, но я была вынуждена так сказать. Я не боюсь наказания, если вы посчитаете, что я его заслуживаю — я приму его с честью, — сложив руки перед собой, Наташа поклонилась.

— Отец, от правды, как и от солнца, ладонью не прикроешься. Рассудите нас, — наследный принц встал, сложил руки и легонько поклонился, а после снова сел:

«Интересно-интересно… Ещё мозг не вырос, чтобы тягаться со мной… Не та весовая категория», — ухмыльнулся он одними глазами. — «Но начало неплохое, поглядим, на что ты способна… Не думаю, что ты вдруг резко поумнела».

— Вы что, перечитали сборника пословиц? — фыркнула Наташа, — А прямо нельзя говорить, что думаете? Слышала, хитрые, трусливые люди, а также те, кто не умеют следит за своим языком, всегда оставляют себе шанс на отступление, — пренебрежительно усмехнулась девушка.

— Гу Мин Мэй, не заходи слишком далеко, — процедил сквозь сжатые челюсти Ли Цзы Лун.

— А почему вы принимаете эти слова на свой счёт? Я говорила не про вас, просто тоже что-то вспомнила из высказываний философов, — мирно улыбнулась Наташа, подняв руки, она снова легонько поклонилась. — Простите, что позволила себе допустить двойной смысл, — чуть отвернувшись в сторону, девушка легонько злорадно улыбнулась.

Наследный принц выдал офигевающий смешок, понимая, что сейчас так глупо попался на хитрую уловку, известной, как не очень умной, дочери семьи Гу.

Родители девушки сидели, пугливо-напряжённые и желающее провалиться сквозь землю, а также готовые взять вину на себя и получить наказание, чтобы спасти дочь.

— Что ты хочешь этим сказать, Мин Мэй? Я хочу послушать тебя, дитя. Говори, — произнёс император, по-доброму обратившись к Гу Мэй. — Это просто взбалмошность или тебе действительно есть, что сказать? — он легонько махнул перед собой рукой.

Наташа села обратно на своё место:

— Ваше величество…

— Гу Мэй, я тебя не вижу, — перебил её император, озадаченно подняв бровь, и снова махнул рукой, иронично улыбнувшись. Наташа поняла, что он указывает на центр комнаты перед собой.

— А-а-а, понятно, простите, — тихонько рассмеялась девушка. — Исправлюсь.

После, все присутствующие изумлённо наблюдали, как юная Мин Мэй еле подняла тяжёлый стул со спинкой и короткими прямоугольными ножками в виде брусков, вдоль сидения. Затем девушка поняла, что это очень тяжело и начала просто тащить его по полу, издавая мебелью противный скрежет.

— Гу Мин Мэй, что ты делаешь⁈ Это возмутительно! — наконец, первой очнулась мама.

Наташа огляделась по сторонам и увидела лица с застывшей маской удивления и непонимания.

— Принесите, пожалуйста, сидение юной барышне Гу, — распорядилась вдовствующая императрица.

Две служанки сразу же принесли толстое квадратное мягкое сиденье, похожую на подушку, и положили его посреди комнаты, свободной от столиков.

Наташа сконфуженно сжала губы, и с неловкостью пройдя к месту, села на него на колени, учтиво поклонившись.

— У тебя есть возможность высказаться, — произнёс по-доброму улыбнувшись император, с высоты своего великодушия.

— Мы семья, маленькая Мэй-эр, поэтому говори спокойно. Всё, как есть, — улыбнулась вдовствующая императрица.