Соблазнить недоступную, помешанную на своей работе Рэйчел Белл. Героиню без цели, без сюжетной ветки и привязанности к персонажам. Кто это сказал? Сет оторвет ему голову. Эта девушка его. Он понял это раньше самой музы и будет доказывать ей это столько, сколько потребуется, потому что единственный раз в своей литературной жизнь Уайт ни за что не уступит и не сдастся. Не теперь, когда в его жизни появилась невыносимо холодная, невыносимо прекрасная и невыносимо желанная Рэйчел Белл.

Сегодня Рэй явилась в таверну задолго до конца рабочей смены, Райт еще не закончил проверку на наличие магии в деревни. Ее время не пришло, она еще не появилась в сюжете, и герои не замечают девичью фигуру, пробирающуюся через толпу к дальнему столику, за которым Мэри уже раскинула свои карты.

Место рядом с ней занял смутно знакомый Рэй персонаж, на спинке стула свисала его тяжелая шуба. Мужчине было за пятьдесят, его голова в проплешинах, а русые волосы грязно блестели на свету. Густые, покрытые сединой брови сосредоточенно нахмурились а раскосые глаза ревностно следили за морщинистой рукой старухи, что вытянула новую карту из колоды. Мужчина пригладил нечесаную бороду и поджал тонкие губы.

Рэй встречала его раз или два на улице, но быстро теряла из виду, что наводило ее на некоторые подозрения. В руках героя осталась лишь одна карта, и он с сожалением выложил ее на стол, мысленно прощаясь со своими деньгами. Однако, грех было не испытать удачу в такой день.

— Ты проиграл, Трим, — невесело сообщила ему Мэри, отбивая его даму бубей, козырным тузом пик и вопреки победе, не спешит притрагивается к выигранным монетам на столе.

— Старый я дурак, два раза в день повести не могло, а я то повелся! — посмеиваясь над собой, не особо расстроился мужчина, но следующие слова Мэри насторожили его:

— Она тоже проиграла.

— Что? О ком это ты? — недоумение в его глазах граничило с необъяснимым страхом и нога мужчины нервно задергалась под столом.

— Отсрочить смерть, не значит избежать ее. Твои слова больше не имею смысла.

Иссушенный палец старухи ударил по двум последним картам на столе, и Трим вздрогнул так сильно, что его стул заскрипел ножками по полу, а Рэй уцепилось за странное предсказание. Могла ли Мэри «читать» карты?

Еще секунду мужчина напоминал каменное изваяние, его лоб покрыла испарина, а глаза закрылись, словно защищаясь от внутренней боли. Бледный как полотно Трим сполз со стула и дернул за ворот рубахи, задыхаясь, но тут дверь на втором этаже распахнулась, и зычный голос разнёсся по таверне.

— Трим, ты следующий! Наместник вызывает.

— Могу я присесть здесь? — появление музы у стола Мэри было неожиданным, но мутные болотные глаза женщины в цветастом платке впились в Рэйчел без толики удивления. Она медленно моргнула, жмурясь как сытая, потрепанная жизнью, кошка. Мэри согласно и безмолвно указала рукой на стул напротив.

Рэйчел выждала еще пару секунд, но старушка продолжила молчаливо наблюдать за соседкой, помешивая карты. Тишина, воцарившаяся за столом с каждой минутой становилась все более неловкой, и муза начала подозревать, что Мэри так и не заговорит с ней. Возможно, картежница была одной из тех второстепенных «нитевых» персонажей, у которых главные герои выведывали зацепки сюжета, но подход к таким героям был всегда один, и угадать его, подобно подбору секретного пароля — нереально и доступно только определенному кругу лиц.

— Ты можешь рассказать мне о предсказании Трима? — Рэй говорила медленно, четко и по существу, надеясь, что хоть что-то в ее словах заденет Мэри и «активирует» ее.

И трюк сработал. Морщинистое лицо разрезала тонкая, снисходительная улыбка, и старушка беззаботно повела плечом, продолжая тасовать колоду.

— Мои карты не знают будущего, они лишь раскрывают глаза на настоящее.

На то, что муза, очевидно упускала. Но что это могло быть? То, что происходило у нее под носом каждый книжный день.

— Тогда скажи, что означают эти две? — Рэй кивнула на неприкосновенные карты на середине стола, и Мэри довольно усмехнулась.

— Дама бита, от своей судьбы не уйдешь. Впрочем, за одной жизнью стоят десятки других, и побороть пикового туза подвластно только королю пик. Он переменит историю и разорвет кровавую петлю.

Черная масть. Черный король. Черный как смоль главный герой истории.

— Ты говоришь о Райте Блэке?

Но Мэри больше не отвечала на ее вопросы. Мало того, она отвернулась от музы и смотрела в сторону, словно выискивала кого-то в толпе.

— Мэри, ты должна сказать мне! — Рэй приподнялась, не в силах сидеть на месте. Она была на грани истерики, ей оставалось дожать старушку совсем немного, но внимание Мэри ускользнуло от нее, как и надежда на получение новой информации. — Я муза, и я могу помочь!

— Липовая муза, — вдруг снова заговорила Мэри, и у Рэй едва не остановилось сердце. В нехорошем предчувствии, она задержала дыхание, и буквально услышала собственный пульс в висках. — Чужое имя — чужая судьба, — журит ее Мэри, укоризненно качая головой.

Черт. Если бы муза могла воспламениться, она давно бы уже горела синим пламенем. Темные кудри волос подобно змеям медузы горгоны шипели бы от раздражения, а дрожащие руки прожгли бы дыры в деревянной столешнице. В ней кипела чистая ярость.

— Мое имя Рэйчел Белл, и это моя миссия, моя судьба! — закричала она так громко, как и в момент становления настоящей героиней книги. Ее лицо исказила уверенная гримаса гнева и боли.

Падение. Падение. Падение. Взлет!

Сквозь вихрь необузданных эмоций Рэй почувствовала, как Мэри стремительно обхватывает ее запястье. Болотные глаза прояснились, словно только сейчас Мэри по-настоящему увидела музу, будто ее имя — тайный шифр, произнесенный вслух.

— Одни карты развратны и жадны до денег, другие подобно путеводным звездам для заплутавших путников, но те и другие раскрывают истину, — благоговейно зашептали сухие губы как молитву.

И Рэй шумно сглонула, пытаясь ухватиться за прострелившую голову мысль. Ее глаза заметались по столу, а руки бесконтрольно вцепились в волосы. Она вспомнила о том, с чем пришла в этот книжный мир, и что больше не раскрывает своих секретов, ведь Рэй больше не муза.

— Погоди, но моя карта бесполезна в поисках, — затараторила Рэй, покрываясь испариной. — Она больше не работает.

— Так найди другую. Или одолжи у того, кто их создает…

Райт спустился по лестнице спустя десять минут.

— Здравствуй, Рэй. Что-то случилось?

Все внимание старухи занимали карты. Пьяный смех, веселые байки за соседним столом или полная невысказанных подозрений беседа музы и наместника не волновали ее.

— Я знаю, кто украл у тебя игральную партию, — быстро произнесла муза. — Его зовут Трим.

— Ах, Трим, — узнавание проскользнуло в темных глазах и Райт удовлетворенно хмыкнул. — Он был первым, кто встретил меня в таверне, нажрался как свинья. Ему не терпелось поведать мне что-то несомненно «важное» на пьяную голову, но было уже слишком поздно для веселья.

— Он так и не рассказал тебе ничего утром?

— Нет, протрезвев он был довольно немногословен да и выглядел прямо скажем больным, скорее всего страдал от похмелья и, наверняка, с трудом помнил, что говорил ночью именно со мной.

— Где он живет? Я редко видела его в деревне.

— Трим картограф, раньше работал в столице, но спился и на последние деньги поселился здесь. Мы находимся на границе государства и было время, когда он лично составлял карту местности, изучив горы и окраины. Ты не помнишь его, потому что его дом за лесом, у подножия гор, а нам, как понимаешь, дорога в лес закрыта.

Значит, картограф. Что ж, она поймает его следующим же днем, и на этот раз ему не убежать.

Барьер. Перед ней сиял сюжетный барьер. Абсолютно прозрачный, ничем не выделяющейся из зимнего пейзажа. Сет продолжал приходить сюда как паломник, дожидаясь разрывающего душу крика вдали, как сигнала неизвестного назначения и, не оборачиваясь, уходить прочь.