— Ну, что там? — не выдержала муза.

— Компромат на всю деревню, — будничным тоном пошутил Сет, продолжая читать, и терпению музы пришел конец.

— Дай сюда! — недовольно пробормотала она, вырывая тетрадь, и погрузилась в текст.

Тетрадь была старой и явно не принадлежала погибшей, в ней были… только чертежи. На первой второй и последней странице! Карта местности, расчеты и координаты.

— Что это?

— Записи Трима, — озвучил очевидное Сет, и Рэйчел Белл как никогда раньше захотела ударить мужчину.

— Значит, она все это время скрывалась у него в доме за лесом. Он спас ее?

— Когда я пришел к землянке к назначенному времени, ее там не было. Я нашел свои часы на земле, но они стояли. Одно из двух, либо Трим увел ее оттуда, либо он нашел ее у подножия гор и привел к себе.

— Но прошел целый год, почему она не попыталась сбежать раньше?

— Райт Блэк стал наместником два месяца назад, это его второй приезд в деревню.

— Думаешь, прошлый наместник был в сговоре со старостой?

— Мы не можем знать этого наверняка.

— Не понимаю, тут должно быть что-то еще!

— Шахта.

— Что?

— «Шахта», — повторно процитировал Сет, указывая на нацарапанную надпись на задней стороне тетради. Кто-то старательно выводил каждую букву с нажимом на грифель, буквы были продавленными, но трудно различимые из-за темной обложки.

— И как это понимать? — недовольно забурчала муза. — Зачем кому-то убивать Трима?

— Он покрывал девушку.

— Но она мертва, проблемы больше нет.

— А наместник все еще в деревне. Что стоило Триму рассказать ему все?

— У него была такая возможность, но он не сделал этого.

— Растерялся, был напуган. О девушке узнали, и, вероятно, могли узнать, благодаря кому она была жива. Триму нужно было время, чтобы набраться смелости и решиться пойти на определенные риски. Рассказать всю историю Райту — самоубийство, если тот в сговоре со старостой. Трим первый подозреваемый в ее исчезновении, потому как он единственный, не считая убийцы, во всей деревне, кто знал о том, что Милуна все еще была жива. Насколько это подозрительно, учитывая, что у Трима с Милуной нет доказательств лживости культа зверя? По шкале от одного до десяти?

— На одиннадцать.

— Каждый укажет на него пальцем, повесив на спивающегося старика всех собак.

— Забавно, что ты выбрал такую формулировку.

Но Сет Уайт был прав, у Милуны не было доказательств, ее нарекли бы сумасшедшей или убили бы раньше. Оставалось выяснить одно — на чьей стороне Райт Блэк.

— Я пойду к Райту, — спешно собирая сумку заявила муза и, не теряя времени направилась к двери. Странное дело, ее удивило не предостережение, брошенное в спину, а его отсутствие. Под чутким надзором она как следует попарилась в бане и плотно позавтракала горячим бульон. Сет вел себя как злая, надоедливая нянька, стоящая над душой.

— И ты не собираешься отговаривать меня? — хмыкнула муза, копошась в коридоре. Натягивая ботинок, она неуклюже завалилась на стену, подпрыгивая на одной ноге.

— Не помню, чтобы когда-то что-то тебя останавливало.

Порой у Сета было особое выражение лица. Бесстрастное, не выдающая никаких эмоций. Оно было в его арсенале второстепенного героя, лишенного обширного спектра чувств, и он мастерским им пользовался. Холодная маска безразличия граничащего со скукой. Обманчивая уловка. В такие моменты, у Рэй не было ни единого шанса понять, о чем именно думал блондин.

Скрестив руки на груди и прислонившись к косяку двери Сет не сводил глаз с небрежно повязанного вокруг тонкой шеи зеленого шарфа. Рэй часто замечала необъяснимую тягу мужчины к нему и могла только гадать, что именно его привлекало: цвет, грубая крупная вязка или что-то еще, понятное только ему одному.

— Я скоро вернусь, — она чувствовала необходимость сказать нечто обнадеживающее, подбадривающее, но выражение глаз Сета осталось серьезное, даже слишком.

Он не ответил, но сделал плавный выпад вперед и остановился непозволительно близко, склонил голову, опаляя дыханием ее лоб и кончик носа, а затем бережно и неторопливо выправил зажатые пряди волос из-под шарфа.

Рэй замерла. Воспоминания о его жадных прикосновениях калейдоскопом вспыхивают в ее голове, заставляя цепенеть. Тонкие пальцы мужчины изредка касались ее обнаженной кожи, прошибает разрядами тока до мурашек. Что-то похожее на статическое электричество проникающее прямо в грудную клетку теплым покалыванием.

Рэй попыталась убедить себя двигаться, но по-прежнему топталась на месте. Короткое замыкание в мозгу сопровождалось громким скрипом заржавевшего механизма, который слышала лишь она.

— Будь осторожна. Не сворачивай в лес и не делай глупостей. Тебе нельзя умирать, иначе кто еще в этой дыре будет так отчаянно ломать барьеры? — зашептал Сет он самые губы девушки, и она была не в силах избавиться от мысли о поцелуе.

***

У нее развязался шнурок. Такая мелочь не должна была привести к похищению человека, но остановившись перевязать ботинок Рэйчел вдруг услышала до жути противный звук со стороны ближайшего дома и обернулась. За калиткой с высокого крыльца на нее смотрел новый, совершенно незнакомый ей герой. Лысый старик с отросшей белой щетиной сидел в инвалидном кресле и таращил на нее свои широко распахнутые страшные глаза.

Мило улыбнувшись одними губами, Рэй не отрывая глаз от странного старика, поднялась, намереваясь продолжить свой путь но герой вдруг поднял неизвестно откуда взявшийся столовый половник и громко ударил им по колесу своей коляски. Да, Рэй привлек именно этот противный звон, и в следующее мгновение старик вытянул вперед другую руку и поманил музу к себе.

Приглядевшись и хорошенько поразмыслив, муза пришла к выводу, что остановилась аккурат у дома Даяны, что жила с дедом-старостой и своим прадедушкой, оставшимся без ноги после встречи со зверем, которого не было. Мужчина был немым, но совершенно точно жаждал общения с музой, и та, нарушив обещание данное Сету Уайту, не совершать глупостей, прошмыгнула за калитку.

На коленях старика лежал свернутый платок, и Рэй опустилась на корточки рядом с коляской, чтобы понаблюдать, как сухие, грубые пальцы героя с упорством развязывают тугой узелок и. спустя пару мгновений являют на свет мелкую россыпь сияющих на свету драгоценных камней. Муза не могла оторвать глаз от завораживающего блеска, камни были слишком мелкими для горного хрусталя и подозрительно походили на алмазы.

Старик замычал, заставляя музу поднять голову и поднес палец к своим губам, а затем медленно, по буквам старательно стал выдавливать из себя шипящее слово. Игра в шарады могла бы продолжаться бесконечно долго, если бы накануне их встречи, Рэй не прочла его на обложке дневника Трима, найденного на озере. Прадед Даяны пытался рассказать о шахте, и как только муза это поняла, картина книжной вселенной, подобно настольному пазлу, сложилась в ее голове и обрела четкость.

Эта история не про возмездие и не про победу добра над злом. Нет, злодея, разумеется, поймали, когда муза преподнесла Райту вещественные доказательства, шахту действительно обнаружили. И, вероятней всего, Милуна знала о ней с самого начала, поэтому ее и убрали. Старосту Берта задержали и предали суду, узнав о липовой легенде со священным зверем. В лес его, конечно, не отправили, но из столицы прибыли сотрудники министерства для его задержания за контрабанду алмазов и многочисленные убийства.

А «похищение» человека все-таки случилось. Улий, так звали прадеда Даяны, давно ждал момента, чтобы отправиться на покой. Облегчив свою душу и написав на листе бумаги всю историю его похода с сыном на охоту много лет назад, старик признался, что они с Бертом обнаружили шахту вместе. Но сын предпочел присвоить ее себе, а не обнародовать, из-за чего между родственниками завязался спор, в результате которого Улий и лишился ноги. Сын пригрозил ему расправой над любимой внучкой Даяной, и Улий, дав обещание молчать о заброшенной шахте, замолчал навсегда. Почти навсегда.