Ей не нужно было видеть блондина, она и так прекрасно знала, как бесит Сета своим громким голосом, разрезающим тишину в самые неожиданные моменты.

— И что с ней?

— У тебя хотела спросить. Ноги у бедной девушки подкашиваются при виде Сета Уайта.

Прыснув, герой стряхнул лишнюю пену с бритвы, критично оценивая проделанную работу.

Рэй не понимала, внезапного желания Сета побриться. Она считала его небрежную отросшую щетину частью неприступного образа и даже не думала, что будет так сильно желать дотронуться до гладких, острых щек.

— Это должно меня волновать? — он отложил лезвие в сторону и плеснул воды из таза в лицо.

— О, думаю, это волновало бы многих одиноких мужчин.

— Я не одинок.

Теперь прыснула она.

— Собаки не в счет.

— Вообще-то я говорил о тебе.

Сбитая с толку Рэйчел так некстати поперхнулась воздухом и глухим хрипом выдавила его из себя, справляясь с першением в горле.

— Мне уйти?

Оба понимали, что она не имела ввиду ее уход из гостиной. Скорее она спрашивала про уход и его дома, из его жизни. И хотя музе некуда было пойти, девушка чувствовала необходимость дать Сету выбор. Хотя бы в этот раз.

Она не могла объяснить себе чувство, что противно скреблось внутри в тот самый момент, когда он мог ответить ей «да». Что-то сродни секундной неоправданной паники и опережающей события сожаление. Удивительно как легко под гнетом разрушающих ее эмоций она забыла о любимом правиле Сета Уайта — всегда говорить — …

— Нет.

Она вскинула голову так резко, что услышала хруст шейных позвонков, но вперив глаза в зеркало, тут же забыла о досадной боли. Он зачесал назад светлые пряди волос, которые всегда норовили упасть на высокий лоб. Все напряжение покинуло мужчину, разглаживая глубокие задумчивые складки, подвижные брови невозмутимо замерли дугами вразлет, не выражая насмешки или недовольства. Скулы стали выделяться еще больше. Казалось капли влаги в разгар сильного ливня должны были легко срываться с них, подобно падению с водопада. Исчезла ямочка сарказма, заразительного смеха и широкой, той самой «еще непонятной таинственной улыбки», что так редко проскальзывала на его губах. И только стальные, пронзительные глаза излучали такую силу, что у музы перехватило дыхание.

Он обернулся, она застыла. Отчего-то Рэйчел Белл вдруг почувствовала себя жутко неловко, словно бы мужчина поймал ее за чем-то постыдным. Однако он не выразил неудовольствия ее компанией. По крайней мере, когда Сет действительно хочет побыть один, он ведет себя по другому. Дело было в другом, он хотел ее внимания.

Не отрывая решительного взгляда от девушки, Сет Уайт вдруг оказался перед ней. Ее нога, соскользнула на пол, порываясь бежать, колено другой уперлась ему бедро. И несмотря на то, что она продолжала сидеть на подлокотнике, он все еще был выше нее.

— Я слышал тебя, слышал твой шепот. Там на дороге, когда встретился с Даяной. Это же была ты?

Он говорил строго, почти зло, бросаясь в нее словами. Его горячее дыхание опаляло ее лоб, и ее обдало жаром, от такой близкого, импульсивного контакта.

— Да.

Его рука плавно поднялась и уверенно и нежно легла на ее щеку. Если бы Рэй не сидела, она бы давно упала от того как сильно ее потрясло его новое открытое прикосновение. Момент когда он залечил ее порез на руке был мимолетным, сейчас же, ей казалось, что время остановилось. Нежно очертив ее скулу большим пальцем, он опустился ниже, на ее полную губу ягодного оттенка и прошелся по ней едва ощутимым, легким как перышко касанием, и она, сама того не осознавая, испустила шумный вдох, приоткрывая губы, как по волшебству.

— Никогда больше так не делай.

Рэй не была до конца уверена, говорил ли мужчина о ее воздействии на него или же о сватовстве с прелестницей Даяной, но потемневшие поддернутые дымкой глаза с жадностью впившиеся в девичьи губы, там, где еще недавно был его палец, кричали о втором варианте. С этого дня Сет брился постоянно.

***

Зеркало. Муза не решалась подходить к зеркалу при Сете. Ее нерешительность казалось ей глупостью, но она ничего не могла с собой поделать. Она едва ли помнила, как выглядела. Для героев это было важно. Ведь они должны быть привлекательными, особенными, выделяющимися. Музы же всегда держались в тени, а потому не заботились о собственном внешнем облике.

«Бриться. Он верно сошел с ума! Вышел пару часов назад из леса и вдруг решил, а почему бы и нет? Бред. Три года не брился. Какого черта?!»

Теперь она и вовсе не могла оторвать от него глаз. И если раньше ее привлекали его руки, его шрамы и его компания, то теперь это было его лицо. Разумеется, он остался прежним, несмотря на ухоженный вид, но... Дело было не только в его лице, скорее в его взгляде. Он поменялся. Казалось, еще вчера он избегал смотреть ей в глаза, иной раз принципиально отворачивался от музы, с выражением крайнего раздражения, а сегодня нагло пялился на нее с обезоруживающей улыбкой!

Впервые за все время их совместного проживания, Рэйчел Белл, бывшей музе, не знавшей скромности, захотелось прикрыться. Сет словно намеренно провоцировал ее! Но на что? Нелепость! Он же не мог думать, что она... Что между ними... Что что-то возможно! Такого просто не могло произойти! Сет Уайт вел себя странно. Соблазняюще, издевательски, невыносимо! Это не работало. Не должно было работать!

И вот она перед зеркалом, смотрела на себя впервые за сколько? За полгода? За год? Перед ней девушка. Довольно высокая. Недостаточно высокая, чтобы стоять, нос к носу с блондином. Стройная, с узкой талией, широкими бедрами, хрупкими плечами и выпирающими ключицами. Грудь маленькая, но высокая, такая нравится не всем.

«Но Сету Уайту она определенно нравилась», — довольно хмыкнула про себя Рэйчел и тут же хлопнула себя по лбу. «Когда она стала воспринимать реальность, опираясь на мнение Сета? С тех самых пор, как он стал для нее неизменной константой».

Она пригладила пышные волны темных волос с серебристым отливом. Дуги ее бровей были на тон темнее. Смуглое лицо не скрывающее румянца было украшено россыпью веснушек. Нос был прямым, чуть курносым, вечно задирающимся кверху, а глаза были синими, темными, насыщенными, сверкающими, как ночное небо, озаренное звездами. Красивые. Она была красивой, и от осознания своей привлекательности Рэй улыбнулась своему отражению, почувствовав женское удовлетворение. Пухлые губы расплылись в широкую, полную озорства улыбку.

«Он видит ее такой?»

Рэйчел Белл неспешно покрутилась на месте.

— Нашла что-то интересное?

Его голос заставил ее подпрыгнуть на месте от испуга и машинально прижать ладонь к колотящемуся сердцу. Сет стоял, прислонившись к дверному косяку кухни и выглядел так, словно Рэй только что угодила в одну из расставленных им ловушек.

— Решила узнать, на что ты пялишься целыми днями, — с кривой ухмылкой ответила муза, отвернувшись от него так поспешно, что волны ее волос хлестким ударом прошлись по зеркалу

— Я был бы настоящим идиотом, если бы этого не делал.

Он принес зеркало в дом именно для этого. Чтобы Рэйчел Белл увидела себя. Настоящую себя. Чтобы поняла, почему он смотрит на нее так, почему не хочет больше уходить и оставлять ее надолго одну, и почему жаждет засыпать рядом. На полу, на диване, на кровати, да хоть в сугробе. Не важно.

Накрутить на палец прядь ее мягких, вьющихся волос, потянуть на себя, коснуться милого ушка, провести губами по виску, скользнуть ниже, чмокнуть вечно задранный гордый носик и захватить в плен манящие сочные губы. Утонуть, в озере ее глаз, отражающих ночное небо и сжать в объятьях до хруста костей, войти в нее, слиться с ней.

Раньше он не понимал ее желания единения. Ее фанатичной идеи видеть его насквозь, чувствовать изнутри. Сейчас же он бредит ею, желая знать, каждую мысль, улавливать каждую ее эмоцию, знать все ее желания. Вот только муза упорно делала вид, словно она все еще ничего не понимает. Ни его, ни себя, ни проделки сюжета. Что ж, Сет терпелив, время как никогда раньше на его стороне и все, что ему нужно — это включить свое обаяние и соблазнить ее.