– Чего же вы хотите? Я вижу, что вы очень упрямое и своевольное юное создание.

Он взял Корри под руку и, не давая вырваться, повел к стоянке кебов.

– Нет! Я не хочу никуда идти. И не пойду!

Она попыталась затормозить, но незнакомец мягко и вместе с тем настойчиво продолжал идти вперед, не отпуская ее.

– Что вы делаете? Куда вы меня тащите? Я никуда не хочу ехать. Я еще не закончила фотографировать… Вы наглец!

– На сегодня, я полагаю, уже закончили.

Они подошли к веренице экипажей, выстроившихся вдоль тротуара. Один из них был пуст, рядом прохаживался какой-то человек, насвистывая и поглядывая по сторонам, – видимо, он сторожил пустую коляску. «Наглец» протянул ему монету и поблагодарил.

– Ну же, залезайте. Я отвезу вас домой. Мы поедем со всей скоростью, на какую способны мои лошади. А то вы и оглянуться не успеете, как будете снимать интерьеры борделей на Кэрни-стрит. Как вам нравится такая перспектива?

Он подсадил Корри в коляску, как будто она весила еще меньше, чем камера. Потом взял ящик и поставил ей в ноги.

– Следите, чтобы камера не разбилась.

Никогда прежде Корри не чувствовала себя такой беспомощной и вместе с тем разъяренной.

– Не волнуйтесь за камеру. Она не разобьется, потому что я никуда с вами не поеду. Я еще не закончила свою работу и собираюсь это сделать. Выпустите меня!

– Нет.

Человек легко запрыгнул в коляску и взял в руки вожжи. Через мгновение они неслись по улице, обгоняя повозки, трамваи и прохожих, туда, где город раскинулся на холмах и где среди садов и рощ блестели на солнце разноцветные крыши домов.

Корделия Стюарт украдкой взглянула на своего возницу. Он сидел совсем близко, поэтому казался еще крупнее, просто огромным. Его плечи заняли почти всю спинку сиденья, так что Корри пришлось ютиться в углу. Она выглядела совсем крошкой рядом с ним, хотя была достаточно высокой. Даже Эвери Курран имел бы довольно жалкий вид на его фоне. Кроме того, его руки были не только умелыми и расторопными, но и хорошо ухоженными, как у, настоящего джентльмена.

– Я живу на Ноб Хилл, – сказала Корри тихо. – Раз уж вы решили, не спрашивая согласия, доставить меня домой.

– А чем вам так уж плох дом? По крайней мере сегодня это для вас самое подходящее место.

Он улыбнулся ей открыто и приветливо. Эта улыбка придала его лицу озорное, мальчишеское выражение.

– Да, но я не хочу домой.

Корри нагнулась, чтобы проверить, все ли в порядке с камерой, потом выпрямилась и стала прибирать свои золотистые локоны, стараясь спрятать их под съехавшую набок шляпку.

– Какие красивые волосы, – сказал мужчина, любуясь их янтарным блеском. – Они прекрасно сочетаются с вашими карими глазами.

– В самом деле? Меня никогда особенно не занимали мои волосы.

– Вот как? – Он улыбнулся недоверчиво. – Настоящая леди должна при любых обстоятельствах сохранять идеально уложенную прическу. Даже тогда, когда ей приходится отбиваться в порту от негодяя.

Корри бросила на него уничтожающий взгляд. Удивительно, но душевное и физическое напряжение потихоньку улетучивалось, она расслабилась, откинулась на спинку сиденья и стала спокойно и не без удовольствия смотреть по сторонам. Этот человек поддразнивает ее. Хорошо, пусть. Папа тоже частенько дразнил ее, и Корри научилась с этим обходиться. Она не будет обращать никакого внимания, и все его колкости повиснут в воздухе. В конце концов, ничего страшного. Скоро они будут дома, и на этом можно будет поставить точку.

– Вы всегда бросаетесь опекать девушек, даже не представившись? – спросила она.

– Куайд Хилл, журналист, к вашим услугам, – ответил он, пытаясь изобразить пародию на чопорный светский поклон.

– Меня зовут Корделия Стюарт.

Ей показалось, что глаза его на мгновение сузились.

– Хотя все зовут меня просто Корри. Мы живем на Мэйсон-стрит.

– Рядом с домом Крокера?

– Да, неподалеку.

Корри назвали в честь отца. Он всегда хотел иметь сына, но приходилось довольствоваться дочкой. Мама решила, что Корделия – слишком взрослое имя для малышки и придумала ей другое – Корри. Потом мама умерла, а имя осталось.

Какое-то время они ехали молча. Копыта гулко стучали по мостовой. Когда колесо попадало в выбоину, коляска подпрыгивала, и Корри чувствовала, как массивное плечо вдавливает ее в сиденье. Тогда ей становилось неуютно от такой близости.

– Как вам понравился Мак Ги – Заячья лапа?

– Мак Ги – Заячья лапа?

– Ну да, тот джентльмен, которому вы пытались раздробить ногу.

– Он отвратителен. Со мной никто никогда так не обращался.

– Вам везло.

Они ехали по Калифорния-стрит. Куайд притормозил, чтобы объехать трамвай, а потом они снова понеслись галопом. Стрельчатые окна домов викторианской эпохи, балконы и бельведеры замелькали со страшной быстротой. Улица, изгибаясь, шла круто вверх. На такой скорости малейшее неверное движение или неровность дороги могли привести к катастрофе, – не успеешь оглянуться, как легкая коляска опрокинется. Но Корри совсем не беспокоилась, ей было уютно рядом с этим человеком.

Куайд наклонился к ней и сказал:

– Придержите ящик. Как бы он не вылетел. – И добавил: – Странно, что вы ни разу прежде не сталкивались с таким типом, как Заячья лапа, имея привычку бродить со своей камерой по самым неподходящим местам.

– У него очень странное, прозвище.

– Он всегда носит с собой заячью лапу, талисман на счастье. Сейчас он открывает новое заведение вместо прежнего, которое сгорело дотла во время одной из отвратительных оргий. Две его девицы что-то не поделили и затеяли драку. Они вцепились друг другу в волосы, и кто-то из них опрокинул лампу. Все вспыхнуло мгновенно. Четыре человека сгорели, не успели выскочить. А Заячья лапа успел, хотя был сильно пьян. Ему всегда везет. Потом он долго мыкался без дела и вот теперь надеется наверстать упущенное.

– Откуда вы все это знаете? Он ваш друг?

– Друг? Нет. Мне просто довелось убедиться в том, что такой человек, как Мак Ги, очень опасное соседство для молодых, хорошеньких девушек в шляпках, украшенных розами. Он их растлевает! Понимаете вы это или нет? На Грант-авеню он держит под замком китаянок, из которых делает покорных наложниц – наложниц, вы слышите? Каждая невинная девушка, если она не будет достаточно осмотрительна, легко может разделить их судьбу. Вы понимаете, как он опасен? Он мог силой затолкнуть вас в коляску, привезти к себе, запереть в подвале и морить голодом до тех пор, пока вы не…

Куайд замолчал. Она видела, что его душит ярость.

– Я не думала…

Корри как будто снова почувствовала тошнотворный запах алкоголя, мерзкие пальцы на своей груди. Внезапно ее охватил леденящий душу страх, несравненно более сильный, чем тогда, когда она была лицом к лицу с негодяем.

– Извините. Мне не следовало быть таким откровенным. Вы побледнели. Я напугал вас?

– Нет. Я… Не беспокойтесь, все в порядке.

Взгляд Корри остекленел. Она смотрела прямо перед собой и ничего не замечала вокруг. «А ведь он прав. А я маленькая глупая девчонка». У Корри не было сил говорить. В полном молчании они подъехали к дому.