Герцогиня поднесла чашку с чаем к губам и сделала крохотный глоток. Её поза, выражение лица, даже лёгкий поворот головы, всё было идеальным. Таким, что и не к чему придраться.

А придраться хотелось. Пусть не к вышколенной идеальности, а просто так.

— Что значит «вернёмся к этому вопросу»? — подалась вперёд, пытаясь найти на этом бесстрастном лице хотя бы одну настоящую эмоцию. Но бабуля держала оборону.

— То и значит, что после приёма, мы вновь обсудим с тобой все нюансы, взвесим «за» и «против», и тогда…

— Герцогиня, вы не поняли, — холодно произнесла я, облокотившись на спинку стула. — Здесь нечего обсуждать и взвешивать, я уже всё решила. И вернуться я хочу к учёбе прямо сейчас, а не через неделю.

Меня там ждёт зачёт, который, вполне возможно, пересдать уже не разрешат, и… Милка меня там ждёт. Вот.

Новоявленная родственница, вздумавшая распоряжаться моей жизнью, посмотрела на меня внимательно. Так, будто пыталась прочесть по выражению лица все мысли, что роились в моей голове. Но я уступать не собиралась. Удержала бесстрастную маску, позволив лишь холодную улыбку.

— Вот как? — не то удивилась, не то обрадовалась женщина. — Вопрос о твоей учёбе я поднимать больше не буду, но вот вернёшься ты в академию только после приёма.

Мы долго сверлили друг друга взглядами. Её будто говорил — не согласишься, лишу тебя и этой привилегии. А мне не хотелось уступать. Но… в том, что она способна запереть меня в особняке, или уж скорее дворце, и вообще никуда не выпускать, я уже убедилась.

— Хо-р-рошо, — выдавила с трудом. После этого моя злость сдулась, как воздушный шарик. Что я могу против женщины, которая не знает нужды в деньгах? Ещё в первый день, когда она рассказывала мне о семье, поделилась информацией о богатстве нашего рода. Суммы прозвучали…Внушительные. И пугающие.

Да и что тут думать? Если бабуленька смогла повлиять на короля и выбить для сумасбродного внучка всего лишь ссылку в дальнее поместье, то… Бодаться с ней бессмысленно.

Завтрак прошёл в тишине. Мне кусок в горло не лез, я вяло водила вилкой по тарелке, передвигая кусок омлета с одной стороны на другую.

— Пойдём, — видимо, бабуле надоело смотреть на мои издевательства над едой. Она поднялась и поманила меня за собой.

А после начался самый настоящий кошмар. Потому что в дальнем кабинете нас ждала модистка со своими помощницами. И они мучали меня до тех пор, пока я не взмолилась о пощаде…

Айрон Хэйд

Сказать, что я не находил себе места, значит не сказать ничего. Прошло два дня. Я не спал, не ел, лишь искал. Как бы зверь не рвался, обороту случиться я не позволил, я найду. Так найду. Да и предостережение его величества действовало безотказно — не сдержусь, окажусь в лечебнице для буйных больных. Привязанный магическими путами к кровати.

Перспектива так себе. Уж лучше я буду изображать нормальность и лично участвовать в поисках Леты, чем сходить с ума в палате с мягкими стенами.

На третий день, когда мы в очередной раз обсуждали, где ещё может быть девчонка, в кабинет вошла женщина. Старой её язык не поворачивался назвать, хотя всё же герцогиню Ашесскую время не пощадило.

Как она оказалась в главном корпусе королевского сыска, и тем более в этом кабинете, предположить было сложно. А оглашать цель визита женщина не спешила. Она чинно поклонилась всем присутствующим, невозмутимо прошла к одному из свободных стульев и опустилась на самый край.

— Вы обсуждаете спасение моей внучки?

Тишину, воцарившуюся после её слов, можно было ножом резать. Такой плотной она была.

— Кого, простите? — первым пришёл в себя и уточнил охрипшим голосом.

— Лорд Хэйд, вы слишком молоды, чтобы жаловаться на слух, но я повторю — вы обсуждаете спасение моей внучки, Виолетты?

Внучка… Виолетта её внучка⁈

— У вас есть какая-то информация? — Диметрис понял, что на конструктивный диалог я сейчас просто не способен. Он решил всё взять в свои руки.

— Конечно, — женщина легко махнула рукой. — Она вернулась на Землю. В тот мир, где никто не будет использовать её в качестве наживки, — каждое её слово било наотмашь.

Зверь взбесился, взревел и тут же замолк, захлебнувшись собственной болью. Кажется, я пошатнулся, кто-то придержал меня и силой усадил на стул. Когда смог совладать с эмоциями, поймал на себе насмешливый, слишком внимательный взгляд герцогини.

Дёрнув верхние пуговицы кителя, слыша, как они со стуком упали на пол, спросил:

— Она не захотела увидеть меня?

Мне важно было знать ответ на этот вопрос:

— А вы как думаете? — женщина приподняла брови и выдавила скупую холодную улыбку.

Я не думал, я знал… Видеть она меня не захотела. Что не удивительно. Нужно было всё рассказать ей сразу, а не играть в подростка с несметным багажом шуток. Во всём виноват я сам.

— Собственно, я бы желала встретиться с Его Величеством, — больше не глядя на меня, женщина обратилась к Диметрису.

О чём они говорили, я уже не слышал. Мне было всё равно.

Время до приёма пролетело словно миг. Мучения, которые мне устроили в первый день во главе с модисткой, было просто развлечением. Потом начались уроки этикета, танцев, заучивания титулов и поклонов. И так с утра до вечера, без перерыва и остановки. Вечерами от усталости я просто падала на кровать и мгновенно засыпала. Никакие мысли не посещали меня, хотя время от времени я порывала вовсе снять злосчастный амулет, но… Так и не сняла.

Даже в день приёма отказалась сменить его на дорогущее колье, сверкающее гранями драгоценных камней. Амулет вполне подходил под моё нежно-бирюзовое платье.

Удивительно, но герцогиня спорить не стала, лишь отреагировала на моё заявление хитрой улыбкой. Я перестала удивляться её загадочным и внимательным взглядам. Хочется ей так на меня смотреть, пусть смотрит.

За неделю я так вымоталась, что даже не нервничала. Подумаешь, приём во дворце, подумаешь, встреча с королём. Не вижу ничего особенного. Всего лишь кучка высокородных аристократов теперь узнает, что род Ашесских вовсе не прервался и у герцогини есть законные наследники. Так что богатые земли и пухленькие счета после кончины бабуленьки не отойдут короне. Наверное, этот факт вовсе не радовал короля и его ближайшее окружение, но… Меня это тоже не интересовало.

Наш дом, находился в ближайшем пригороде от столицы. И до королевской резиденции пришлось добираться почти час. С самого начала пути я без особого энтузиазма смотрела в окно, сначала там простирались бескрайние поля, аккуратные и ухоженные, потом их сменили такие же аккуратные домики и улочки. Кругом виднелись вазоны с яркими цветами, арки, увитые розами или чем-то очень на них похожим. И это несмотря на то, что осень уже вступила в свои права.

— Нравится? — заметив, что я не отрываюсь от окна, поинтересовалась бабуля.

— Красиво, — равнодушно пожала плечами.

За последние дни во мне не проснулись родственные отношения. Я, страшно подумать, мечтала вернуть свою прежнюю жизнь, где у меня была только я. Где не нужно было подстраиваться под чьи-то желания, и ждать одобрения.

Все приготовления и увещевания, что только так я смогу получить благосклонность высшего общества, навевали разве что тоску. Не хотела я ни под кого подстраиваться, и уж тем более не ждала ни от кого благосклонности. Но разве же герцогиню Ашесскую можно было переубедить?

Карета проехала мимо одного здания, которое мне вдруг показалось знакомым. Я даже подалась вперёд, чтобы лучше рассмотреть.

Точно! Это тот самый ресторанчик, где меня угощал ужином господин ректор. На вывеске яркими буквами значилось название: «Изумрудная». Странно, что в прошлый раз я не обратила на это внимания. Хотя, если вспомнить в каком настроении я туда попала, то ничего удивительного. А когда мы выходили, я и вовсе не могла ни о чём думать — переедание не добавляет сообразительности.