А когда трапеза подошла к концу, я поднялась, и неловко переминаясь с ноги на ногу, произнесла:

— Я пойду? — почему-то прозвучало как вопрос, хотя я уж точно не собиралась спрашивать у него на это разрешение.

— Иди, — с издёвкой отозвался магистр, явно наслаждаясь моим замешательством.

Дойдя до двери, остановилась и попросила:

— А отвод глаз?

— Уже, — беспечно бросил мужчина, и я вышла из квартирки, намеренно громко хлопнув дверью. И только этот звук отрезвил меня. Вот что я бешусь? На что злюсь? Ну, нравится Айрону подначивать меня, я-то что ведусь, как дитё малое? Я же кичилась хвалёной рассудительностью, куда она пропала? Такое ощущение, что мозги у меня в присутствии ректора нормально работать отказываются. Беда прям!

Ворча под нос ругательства, вышла из преподавательского корпуса, и направилась к женскому общежитию. Времени было достаточно, чтобы переодеться и даже немного повторить магплетения.

На что я и рассчитывала, вот только внезапно кто-то преградил мне дорогу.

— Здравствуй, Виолетта, — произнёс этот кто-то, и я обречённо вздохнула. Только его мне и не хватало.

Патрик…

Кого-кого, а его я точно была не настроена видеть. Да и слышать тоже, если уж быть откровенной. Но, тем не менее, изобразила что-то вроде улыбки и ответила:

— Здравствуй, Патрик, — вот только, встретившись с ним взглядом, улыбаться сразу перестала. Потому что выглядел парень, мягко говоря, как сумасшедший. Всклокоченные волосы, безумный блеск в глазах, дёргающиеся уголки губ, будто он то и дело хотел улыбнуться, но не мог.

— Что с тобой? — неосознанно сделала шаг назад.

— Со мной? — парень рвано рассмеялся и вдруг оказался рядом со мной. Слишком быстро, для нормального человека. Он схватил меня за руку и мотнул головой: — Со мной всё хорошо, а вот ты солгала мне…

Хотела уточнить, какая именно ложь пришлась ему не по вкусу, ведь правдиво я с ним и не общалась никогда, но не успела. Патрик прикрыл глаза и принялся что-то шептать. Вроде бы он говорил связно, но я не понимала ни слова. Чертовщина какая-то!

А потом была вспышка, настолько яркая, что я, кажется, ослепла, и шипящий голос прямо над ухом:

— Они сказали, что если я всё сделаю правильно, то ты сама будешь бегать за мной и в ногах валяться. Я же верил тебе, Лета, как ты могла так нагло играть на моих чувствах?

«Каких ещё, чувствах?» — хотелось спросить. Единственное, что ему было нужно от меня, так это идеально написанные курсовые и диплом в перспективе. Но сказать я ничего не могла. Я вообще чувствовала себя так, будто меня, словно мумию, забинтовали с головы до ног, оставив только нос, чтобы дышать. Я ничего не видела, не могла повернуться, пошевелить руками или ногами.

Сначала я разозлилась, а потом… Мне стало страшно. Вспомнилось подчиняющее заклинание, которое испытывали в старой заброшенной оранжерее, безумный взгляд сокурсника, его же бессвязный бред и «они сказали».

Это что же получается? Меня похитили? Тогда почему мой верный рыцарь в сияющих доспехах ещё не явился на выручку? Ах, да… Мне же не было больно. А этот грёбаный амулет срабатывал только на физическое воздействие.

Дыхание сбилось, и я поняла, что попросту задыхаюсь. От нахлынувших эмоций, от ожидания, что они со мной сделают. Но тут случилось чудо.

Кто-то подхватил меня на руки и все неудобства, вкупе с сознанием попросту исчезли. Наступила темнота, не сказать, чтобы желанная…

Проснулась я не от резкого толчка, не от ощущения нависшей надо мной опасности, а вполне себе обычно — открыла глаза, потянулась до хруста, и счастливо улыбнулась. Я выспалась, в кои-то веки, и вообще чувствовала себя прекрасно. Пока не начала понимать, что кровать, как и сама комната, мне совершенно не знакомы…

Первым делом скатилась с кровати, вскользь отметив, что кто-то переодел меня в странного вида ночную сорочку, с рюшами, воротником стойкой и длиннющими рукавами, как у Пьеро. Подбежала к двери, дёрнула ручку — она, ожидаемо, оказалась заперта. Потом побежала к окну, но то вообще было заблокировано каким-то хитрым охранным плетением, так что я даже к стеку прикоснуться не смогла.

— Твою налево, — выругалась сквозь зубы и тут же застыла от голоса, что раздался за спиной.

— Это что ещё за выражения? Ты же леди, Виолетта! — поворачивалась я очень медленно, ожидая увидеть за своей спиной кого угодно, только не миловидную старушку, в дорогом бархатном платье и с веером в руках. Седые волосы собраны в высокий пучок, морщинистое лицо с выражением вселенской скуки, и только глаза… Живые, горящие внутренним огнём. На мгновение показалось, что я помню их, эти глаза.

— Вы кто? — спросила тихо. Ещё минуту назад в комнате никого не было, я бы заметила. И дверь не открывалась. И вообще… Что за гадость?

— Я? — наигранно удивилась старушка и чопорно опустилась в кресло. Не торопясь расправила складки платья, отложила на маленький столик веер, и, наконец, посмотрела на меня. — Я герцогиня Ашесская и, по совместительству, твоя родная бабушка.

Вот много раз слышала выражение «челюсть на пол упала», но никогда не думала, что мне представиться возможность испытать это на себе. Потому что челюсть у меня упала и с грохотом ударилась об пол.

Я закашлялась, подавившись воздухом, а потом просипела:

— Кто? Что-то я не расслышала…

— Всё ты расслышала, — отмахнулась старушка. — Не строй из себя глупышку, наш род славится умом и сообразительностью.

Кажется, мне впервые в жизни стало плохо от переизбытка эмоций. Я пошатнулась, но устояла. Медленно дошла до кровати и буквально упала на неё.

— Вы же шутите? — спросила с надеждой.

Старушка криво ухмыльнулась:

— Думаю, это не та тема, с которой можно шутить.

— Тогда, может быть, я ещё сплю? — предприняла ещё одну попытку.

— Ох, Ви, прекрати, — женщина раздражённо взмахнула рукой. — Давай я лучше введу тебя в курс дела.

Возразить я не успела. Старушка принялась говорить. Много, складно, и так проникновенно, что я даже заслушалась.

Оказывается, наши с Глебом родители больше двадцати лет назад ввязались в сомнительную авантюру, а именно имели неосторожность встать на пути заговорщиков, которые хотели свергнуть власть. Детей спрятали в другом мире, не оставив никому точных координат. Сами погибли во славу империи, получили посмертные награды, и на этом всё успокоилось. Детей, для вида, поискали, и предпочли заявить, что те тоже отправились к праотцам.

Но Виолетта Ашесская (да-да, меня назвали в честь бабуленьки) мириться с таким положением дел не захотела. И искала нас с Глебом много-много лет, пока не нашла. Правда, только меня и то благодаря тому, что некий Айрон Хэйд сделал запрос о пропавших детях, отмеченных печатью духов.

Ну и распрекрасная герцогиня успела спасти меня из лап похитителей в самый последний момент. Теперь я здесь, под крылом заботливой бабули и никто не посмеет причинить мне вред.

— И как же вы узнали, что меня похищают? — бросила скептически.

— А никак, — отмахнулась старушка. — Я отправила своего поверенного забрать тебя из академии и привезти ко мне, а там этот странный мальчик пытался запихнуть тебя в портал. Жорж подоспел вовремя.

Ох, как складно она поёт. Заслушаешься.

Встала с кровати, поправила ворот старомодной сорочки и улыбнулась, совершенно не искренне:

— Замечательно. Вот, мы с вами нашлись, теперь я могу вернуться обратно в академию?

Старушка уставилась на меня внимательным взглядом, смотрела слишком долго, так что я уже собралась повторить вопрос, как она довольно резво поднялась с кресла и произнесла:

— Пойдём, ты должна кое-что увидеть, — она вцепилась в мою руку и повела за собой. Сопротивляться не стала. Драться с престарелой женщиной как-то глупо, да и пока ничего страшного она не делала.

Мы вышли из комнаты, и оказались в широком коридоре. При желании, по нему и машина бы могла проехать. А тут красные ковровые дорожки, портреты в огромных позолоченных рамах, лепнина и старинные вазы. Как в музее, честное слово.