Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Нетрудный вопрос, — пожала плечами Вика.

— Да, знаю я, о чем вы, женщины, думаете. То ж сокровище, ваша алмазная пещерка. Вам и в голову не приходит, что иногда хочется просто помочь, бесплатно. Потому что вы слабые, а мы — сильные. И это приятно — быть сильным.

— Ничего не было? — проницательно предположила Вика.

— Поцелуи считаются? — Макс вяло ухмыльнулся. — Я ее не трахал, если ты об этом. Но вот жена убеждена в обратном. И сколько ни объясняй, она лучше знает. Свечку же держала.

Он поднялся, подошёл к окну, отодвинул занавеску.

— Можно покурю? — спросил, ощупывая карманы джинсов.

— Нет, — Вика покачала головой. — Только если на улице.

— Строгая ты, Синицына. С тобой не договоришься. Я давно заметил.

— Давно?

— Ну да. Когда тебе что-то нужно, ты не остановишься, пока всю душу не вытрясешь до дна. Проще согласиться.

— Извини.

Макс разочаровано повертел в пальцах мятую пачку и убрал обратно в карман. Вернулся, сел на край кровати, упёрся локтями в собственные колени и взъерошил волосы. Вика бережно погладила его по спине.

— Электричка до города через полчаса, — ей почему-то показалось, что он ждёт именно этого.

Макс хмыкнул и покачал головой из стороны в сторону.

— Я уже предупредил, что взял больничный. Тебя нельзя оставлять одну, тем более в этой морозилке. Наше предприятие не может себе позволить лишиться такого ценного кадра, как ты.

— Я не одна, — напомнила Вика.

— Знаю. А хотелось бы.

Он обернулся к ней неожиданно, она даже не успела отпрянуть. И вспомнилось то, что казалось сном: как жарко он шептал ей в губы, что не уедет, даже если она погонит его силой. Снаружи послышался грохот, с которым рассыпались рубленые поленья в дровянике. Мать тихо запричитала.

— Пойду помогу, — решился Макс и встал.

Вика поймала его за руку, удержав.

— Они не знают, что ты здесь. Скажи, что утром приехал меня проведать, ладно?

— Ага, не знают, — Макс наигранно округлил глаза. — Ты весь дом на уши поставила, еле успокоил. Пришлось даже матери твоей пообещать, что мы поженимся.

От негодования Вика со всей силой сдавила его запястье и неразборчиво зашипела про дурацкие Максовы шутки. Он по-отечески потрепал ее по волосам и высвободил руку.

— Из-под одеяла ни ногой, — приказал строго. — И не кипешуй, ничего тут без тебя не рухнет.

Он ушел, оставив Вику одну в той мрачной чаще смятения, где в одиночку сгинешь, не заметив. В воздухе витал запах Максова одеколона, Максова тела, Максова перегара. Вся комната будто стала самим Максом, как если бы он обратился духом, мелким божком, что заполняет пространство одним ощущением его присутствия.

«Я схожу с ума», — подумала Вика, с головой укрывшись одеялом.

«Ты влюбилась», — ответил ей Макс откуда-то сверху.

«Не дождешься», — выпалила в ответ Вика и зажмурилась изо всех сил.

Лицо Макса проступило из темноты и ласково ей улыбнулось.

Глава девятая

Неприятно и даже отчасти стыдно было проснуться снова затемно. Однако сон помог — Вика безо всяких градусников почувствовала, что жар отступил до отметки в тридцать семь. Потеплело, а за стеной раздавались всполохи радостного детского смеха. Им вторил гулкий бас матери и еще один голос, который гнал Вику из одного сна в другой.

Значит, Макс остался.

Вика встала и с удивлением обнаружила на ногах толстые шерстяные носки. Обернула плечи в покрывало с кресла и вышла в коридор. Теплый масляный свет пытался улизнуть из-за приоткрытой двери гостиной в коридор, но оказался застигнут тьмой на самом пороге. Вика неслышно вошла и остановилась.

За круглым столом сидели все: Машка, Федя и мать. Последняя рядом с Максом выглядела плохо сшитой куклой, да к тому же неровно набитой. Каждый держал в руках карты и озадаченно косился на соседа.

— Ол-инн, — заявил Макс, а Федя улыбнулся с несвойственным ему коварством.

Карты упали на стол рубашками вниз. У Феди оказались жалкие разномастные семь-восемь, но вместе с пятью выложенными на столе они составили выигрышную комбинацию.

Макс разгневанно надул щеки.

— Да вы шулер, батенька! — укорил он, в искреннем негодовании ударив ладонью по гладкой столешнице. — Как можно с такими картами вообще заходить?

— Я посчитал! — обрадованно воскликнул Федя. — Вероятность получалась один к трем…

Он осекся, заметив Вику. Машка, сидевшая к ней спиной, обернулась. Давно уже Вика не видела в ее глазах такой радости, такого блеска. Хотя нет, пожалуй, видела и не далее, чем позавчера.

Макс, Макс, что за методы.

— А вот и сердце дома снова забилось, — декламировал он, не вставая с места. — Правда вставать тебе никто не разрешал.

— Сама уж как-нибудь разберусь, — с улыбкой вторила его дерзости Вика и села за стол рядом с Малышкой. — На что играете?

— На очки, — ответил Макс. — Причем, на мои, — он за дужку приподнял оправу за ухом.

Дети засмеялись. Федя тоже, и Вика испугалась — он на глазах привязывался к Максу, разговаривал с ним, стремился к нему. Что будет, когда им придется забыть друг о друге? Истерика? А если хуже? Если он снова замкнется, как раньше — пропадет в себе, перестанет откликаться на имя, и единственным его занятием опять станет выстраивание игрушек по размеру? Они с психологом так долго сражались за этот прогресс, столько часов и сил потратили и все для того, чтобы пришел такой вот Макс-благодетель и все разрушил?

Мать взглянула на Вику предостерегающе и вполне читаемо: не вздумай ничего испортить.

— Кому чай с вареньем? — спросила Вика, не решив, что ей делать с феноменом Макса в ее семье.

Две детских руки взметнулись вверх, и Вика прошла сквозь арку в кухню, где пахло копотью от печи и мятой с расстеленной по подоконнику газеты. Разномастные чашки со сколотыми ручками выстроились неровной шеренгой на столе, покуда Вика разливала по ним желтоватый кипяток. Когда дело дошло до малинового варенья, уединение ее прервалось.

Макс со спины поймал ее за локти и силой развернул к себе. Вика ничего не успела предпринять, прежде чем прохладные губы мимолетно коснулись ее лба.

— Уже лучше, — изрек Макс, позволив ей отступить. — Но все-таки недостаточно хорошо.

— Чему ты учишь детей? — возмутилась Вика, но, видимо, недостаточно натурально.

— Молчи, скрывайся и таи, — процитировал он небрежно. — Полезный навык для взрослой жизни.

— У них будет не такая жизнь, как у тебя.

Макс сузил глаза за очками и поджал губы. Стало заметно, что укор его задел.

— А какая у меня жизнь на твой взгляд?

Вика многозначительно промолчала.

— Понятно, — кивнул он. — Я все делаю неправильно, не так, как тебе хотелось бы.

— Не говори ерунды, — попыталась сменить вектор разговора Вика, но поняла, что опоздала.

— Вижу, ты уже можешь снова взять командование кораблем на себя, — усмешка вышла у него какая-то судорожная. — Штурвал твой, капитан. А я, пожалуй, займу шлюпку.

— Максим! — вырвалось у Вики, когда стало очевидно, что он и впрямь сбегает. — Ты всё не…

— Я всё да, — перебил он. — А вот ты ничего не поняла, Синицына. Но так даже лучше. Нам ведь еще работать вместе.

И прежде чем Вика успела возразить, он спешно покинул место неравного сражения, оставив перепаханное разорвавшимися снарядами поле у Вики в душе. Она отчего-то ясно представила, как стелется за ним след из капель крови. Ранен, но не убит. Он неубиваем, вот в чем дело. Вика выглянула в окно — машины перед калиткой не было.

— Что ты сделала? — обрушилась на нее со спины мать. — Когда снова успела все испортить?

— Нечего было портить, — вяло отозвалась Вика. У нее разболелась голова и заныло сердце.

Куда он пойдет? Такси ждать больше часа, последняя электричка уже ушла, да он и не знает, где станция. Нет, так тоже нельзя. Держать его при себе она не хочет, но и отпускать в темноту и холод — непростительно. А если случится приступ? Чуть не сбив мать с ног, она бросилась в коридор, спешно сунув ноги в ботинки отца и замотавшись в его телогрейку. Пока бежала по дорожке к калитке, собранные в косу волосы растрепались, дыхание сбилось, голые ниже коленей ноги покрылись гусиной кожей. Она выскочила на дорогу, но та оказалась пуста.

13
{"b":"884776","o":1}