Он купил им в одной симпатичной столовой по тарелке вполне приличного харчо и по чашке чая. От пирожных Надя наотрез отказалась, солгав, что не любит сладкое. Ничего, ради Костиного душевного комфорта можно соврать разок, тут цель оправдывает средства.

Они засиделись за столом, потому что историй у Кости в запасе оказалось неисчерпаемое количество. К тому же, в столовой было тепло и уютно, и не хотелось выходить обратно на ветреную набережную. Так что, когда Надя очнулась и посмотрела на часы, на них оказалось без пятнадцати четыре.

— Ой! — подпрыгнула она на месте. — Мне срочно нужно бежать! У меня же дела…

— Вызвать тебе такси? — спросил Костя, но согласиться Наде не позволила совесть. Она даже подумала, не поехать ли сразу в больницу, но дома остались подготовленные ещё вчера вещи, в том числе домашнее печенье, и ведь дети точно никуда не денутся…

Странно, но всю дорогу до дома, а потом от дома до больницы её преследовала смутная тревога. Словно она что-то упускает, и это тайно, но больно царапает ей сердце.

Надя вбежала в палату в половине шестого и нашла там только своих детей, да ещё одного новенького мальчика лет восьми, пухлого и насупленного, сосредоточенно тыкавшего в экран своего смартфона. Варя стояла рядом с ним и, хотя он пытался уклоняться, тоже заглядывала в его телефон, но как только заметила Надю, кинулась к ней с объятиями:

— Тётя Надяяя! Наконец-то ты пришла! Мы уже целый день заждались…

Петя тоже оторвался от своей книжки и сел на постели:

— Здравствуйте!

— Привет-привет! — поцеловав девочку, Надя улыбнулась мальчику, а потом подошла к нему и погладила по голове. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. Домой охота. Надоело здесь.

— А что врач говорит?

— Говорит, минимум неделю тут куковать, — цокнул Петя. — Я бы уж лучше в школу ходил…

Надя угостила всех троих печеньем, потом поиграла с детьми в настолку, а в процессе как бы невзначай поинтересовалась у Пети:

— А твой дядя приходил?

На самом деле, всё это время её сердечко часто и громко стучало в ожидании его ответа. Глупо! Но что с ним поделаешь, с сердечком этим?

— Да, приходил в четыре. Целый час тут проторчал, не знаю зачем, — Петя с хитрым прищуром посмотрел на Надю. — А вы почему припозднились?

— Дела были, — вздохнула она.

В понедельник Светлану наконец подали в розыск. Правда, Елена Викторовна, директор «Доверия», никакого энтузиазма по этому поводу не испытывала — она сказала Наде, что очень сомневается в том, что непутёвую мамашу действительно будут искать. Но и сидеть, просто сложа руки, тоже нельзя. Надя даже готова была сама приложить усилия в этом направлении, только не знала, с чего начать, и попыталась обратиться с этим вопросом к Косте, которого папа опять привёз к ним домой вечером после работы. Надя уже навестила детей в больнице и как раз собиралась отправиться в «Доверие» на своё волонтёрское занятие — папа расщедрился до того, что вручил Косте ключи от собственной «Нивы» (оказывается, тот получил права ещё в армии). Костя галантно помог Наде залезть в автомобиль и повёз её с комфортом на другой конец города.

— Понятия не имею! — покачал он головой в ответ на её вопрос. — Никогда не занимался поиском людей, особенно незнакомых. А вы больницы обзванивали? Может, её по башке кто-нибудь трахнул и она валяется без памяти… Такое запросто может быть, если шляться ночью по улицам…

Надю ужасно коробили эти его грубые жаргонизмы и слова-паразиты, но она видела, что он изо всех сил сдерживается, чтобы не материться, и тоже прилагала усилия, чтобы не только не делать ему замечаний, но и не раздражаться внутри. Последнее, правда, получалось плоховато. Он вообще вызывал у неё противоречивые чувства: то казался милым парнем, весёлым и непосредственным, то ужасал своей неотёсанностью.

— Да, — вздохнула она. — Больницы директор сама обзванивала, и так же проверила ночлежки — никто похожий в последние несколько дней не появлялся.

— Ну и чё ты паришься из-за какой-то гулящей бабы?

— Я не за неё беспокоюсь, а за Варю.

Костя нахмурился:

— Да, ребёнка жалко. Я б тебе помог, да на работе трындец. Сегодня твой батя меня выцепил, но нам через неделю объект сдавать, а работы непочатый край.

Надя посмотрела на Костю с благодарностью и сочувствием.

Он остановил машину у самых ворот центра, выскочил наружу и, обежав машину, галантно открыл дверь. Наде это было приятно, но когда её левая нога коснулась земли, Костя вдруг обвил её талию обеими руками и прижал Надю к себе — так крепко, что перехватило дыхание. И наклонил голову, явно собираясь её поцеловать.

— Ты что творишь! — прохрипела Надя, затрепыхавшись в его тисках. — Отпусти!

Костя растерялся и ослабил хватку, позволив ей твёрдо встать на ноги.

— Прости… я… сделал что-то не то?

— Конечно! — ответила Надя, совсем выбираясь из его рук и отступая на шаг в сторону. — Разве я давала тебе повод думать, что ты можешь вот так… без спроса… взять и поцеловать меня?

Костя как-то странно усмехнулся, пожал плечами и пробубнил:

— Просто я подумал…

— Что ты подумал? — Прищурилась Надя.

— Ну, то есть, я хотел… просто ты мне нравишься…

— И всё? По-твоему, этого достаточно?

— А я тебе не нравлюсь? Тогда зачем ты со мной куда-то ходишь и ездишь?

— Да я ещё не знаю, Кость. Мы слишком мало знакомы.

— Ну извини. Я не знал, что… — он помялся. — У меня всё проще, я сразу понимаю, нравится ли мне девушка.

Надя уже оправилась от первого шока и подумала, что, может быть, она чересчур резко реагирует.

— Но это же не повод сразу целоваться, верно? — сказала она намного мягче.

— Кому как, — пожал медвежьими плечами Костя. — Но ты не думай, если нельзя сразу, то я потерплю, сколько надо…

Надя не смогла удержаться от смеха, и погладила этого большого ребёнка по голове.

Во вторник Наде не нужно было ехать в «Доверие», поэтому сразу после школы она занялась проверкой тетрадей своих учеников и другой бумажной работой и смогла посетить больницу вечером. Сначала она застала своих подопечных одних, но не прошло и пятнадцати минут, как появился Петин дядя. Когда Надя увидела его, сердечко её привычно затрепетало, а мысли смешались в беспорядочный ком. Сегодня он был одет официально: в деловой костюм с галстуком, белую рубашку и пальто. Начищенные туфли блестели, как лакированные. Он тепло поздоровался с Надей — она ответила так же приветливо. Но на этом всё. Влад обратился к племяннику с вопросом о его самочувствии, тот буркнул в ответ что-то невнятное. И затем воцарилась тишина, разбавляемая только перешёптываниями Нади с Варей.

Бедная девочка совсем измаялась без матери. Она не плакала, но была грустна и апатична. Надя пыталась расшевелить её, увлечь игрой, но малышке совсем ничего не хотелось.

Надя достала из сумки нарезанный кекс с изюмом, разумеется, собственного приготовления, и трое мужчин: Влад, Петя и новенький мальчик — единодушно выразили восторг. Но Варя только спросила:

— А шоколадки нет?

Надя печально покачала головой:

— Нет, зайка, шоколад тебе пока нельзя. Доктор не разрешает. Вот выпишут из больницы…

— А когда меня выпишут?

— Пока не знаю, анализы у тебя плохие. Надо ещё полечиться.

Варя уткнулась расстроенной мордашкой Наде в грудь, а Влад вдруг подошёл к ним и, наклонившись совсем близко к Надиной голове, спросил шёпотом:

— Где она? Её ищут?

Разумеется, он имел в виду мать Вари. Надя кивнула, а потом, когда уже собралась уходить, поманила за собой Влада. Он бросился следом с таким энтузизамом, словно ему пообещали золотые горы.

— Светлана пропала, — принялась объяснять Надя в коридоре. — Уже шестой день её нет. Мы подали заявление в полицию, но…

— Понятно, — кивнул Влад. — Пойдёмте.

Они вместе вышли из здания больницы во двор.